Отворачивается от парней, ему сейчас не до них, у него внутри полный раздрай.

Он дома уже четыре дня, с семьей, но почему так тошно? И это точно не из-за того, что его переселили на диван в гостиную. Наташа холодна, но он сам нарвался на такое отношение. Резкая боль от спазма под грудиной, на доли секунды лишает его кислорода, это Тумановское сердце страдает, ему хочется вновь ощутить Наташку рядом, прижатую к своей груди.

Разум кричит, ему нужна Мирошкина, но вот только постоянный дискомфорт давит на ребра, вибрирует, требует чего — то, а чего, он не может понять. Будто Роман заблудился в дремучем лесу, темном, наводящем ужас, и никак не может выйти на свет.

Эта кипящая лава рядом с сердечной мышцей не дает ему покоя, такое же свербение в груди, впервые, мужчина ощутил в день юбилея тещи. Но нет, в этот раз Рома не поддастся зовущему влечению, очень надеясь, что к апокалипсису в его душе Минченко не причастна. Рядом с Наташей он вообще не вспоминает об этой блондинке.

Кстати, Наталья, как она там? Опустил взгляд на запястье, судя по времени, жена уже покинула стены поликлиники, вот только ему сообщить об этом не спешила. Вредина. По-хорошему же попросил утром отчитаться после приема врача. Ну и ладно, он и сам в силах набрать ее номер.

— Да, — сухо отвечает жена, другого тона он и не ожидал.

— Ты освободилась? Была на приеме? — ничего он вытерпит, главное, что Мирошкина не наложила на него бойкот.

— Была — коротко, и холодно.

— Ну, тебя выписали?

— Нет, оставили до понедельника.

— Ясно, значит лежи, ужин я сам приготовлю, как приеду.

— Отлично, буду отсыпаться.

— Вот и умница.

— До вечера.

— Пока.

Почувствовав, что Туманов переживает за нее, к концу разговора тон Натальи потеплел. Ну любит же она его, Рома об этом прекрасно знает. Огромные зеленые омуты Мирошкиной не могут лгать. В них всегда море эмоций в моменте, когда она смотрит на него, и любовь там была всегда.

Убрав телефон в нагрудный карман, Роман поднялся, хватит чаевничать, работа ждет. Мужчина осмотрелся, он один в бытовке, все уже ушли на объект, хочешь не хочешь, нужно догонять, до конца рабочего дня еще целых три часа.

Пока Туманов проверял есть ли у него нужные инструменты, дверь в мастерскую резко распахнулась. Бригадир стоял к ней спиной, но каждой нервной клеточкой на своем теле ощутил, на пороге стоит ОНА. Пришла. Сама, а он так рассчитывал, что не осмелится.

Не поворачивайся, вопит внутренний голос, в груди взрывается проснувшийся вулкан, голова тяжелеет, кружится. Сердце, будто в ужасе начинает метаться по костяной клетке, встречи избежать не удалось. Рома тяжелым глотком протолкнул ком вставший в горле, не может же он разговаривать с ней спиной.

«Только не смотри в ее глаза, не подходи, не вдыхай аромат ее тела» — все это проносится в его мозгу пока он медленно разворачивается.

Поднимает взгляд… и улетает в пропасть серых глаз.

Света пытается испепелить его этими прекрасными радужками, а он завис, стоит и не может налюбоваться.

— Привет пропажа — блондинка тычет в его сторону указательным пальцем, нервно поджимает губы. — Я развелась. Вчера. — Пронзает его осуждающим взглядом, наваливая ему на плечи груз вины. — Ты говорил, что больше не любишь жену, что уйдешь от нее — а вот про то, что раскидывался такими обещаниями, Туманов точно не помнил, неужели он мог такое говорить? — Ты разрушил мою семью — лицо Минченко кривится, когда она выкрикивает в него обвинения.

Нет, нет, только не плачь, в солнечном сплетении мужчины заныло, от вида страдающей блондинки, сердце разрывалось от горя. Его словно магнитом потянуло к ней, и вот Туманов уже целует соленые щеки, прижимает к груди, гладит белоснежный затылок.

Томление сменилось радостью. Вот чего ему хотелось! Обнять, приласкать, почувствовать в руках эту женщину. Светик — его нежный солнечный зайчик.

***

Наташа резко распахнула глаза, сердце в быстрой скачке качало кровь, дыхание учащенное, вот только что ей снилось, шатенка никак не могла вспомнить. Грохот крови отдавался в ушах, явно что-то страшное привиделось во сне. Кошмар. Наталье редко снились страшные сны, а после того, как Рома вернулся в ее жизнь, она часто ловила себя на том, что ее беспокоят жуткие виденья. Может эти события связаны между собой? Туманов заставляет ее нервничать, она не может простить его так легко, разрешить ему касаться себя после того, как он две недели провел в постели с другой. ФУ. Как только представит такое, сразу комок омерзения поднимается в горле.

Прикрыла глаза, вокруг тишина, Вадим будет поздно, у него тренировка, а вот Туманов обещал ужин, можно расслабиться, Рома отличный повар. Слабость снова затянула в полудрему, и Наташа перевернулась на другой бок.

Хлопок входной двери вырвал ее из грез, она потянулась и села на кровати. Так уж и быть, поможет предателю на кухне, ей вроде стало намного лучше.

Накинув халат, вышла из комнаты. Прошла до ванны, ополоснула заспанное, бледное лицо, и направилась на кухню.

Сердце в моменте остановилось. Возле открытого холодильника стоял Вадим и никакого Туманова здесь не было и в помине.

— Вас, что отпустили пораньше? — поинтересовалась у сына.

— Неа — замотал головой мальчишка — как обычно. Что есть покушать?

— Сколько сейчас времени?

— Полвосьмого. — Непонимающе округлив глаза, подросток уставился на женщину.

— Сколько??? — под ребрами завертелся вихрь, Наташа готова была поклясться, что услышала, как гром разверзает небо. Взгляд побежал к настенным часам, чтобы убедиться, что сын не шутит, — а папина машина во дворе? — голос дрогнул, она смотрела на сына с надеждой. Только почему-то уже точно знала, что услышит в ответ.

— Нет. Не было — вкрадчиво прошептал Вадим, и тут же зло сжал губы. Мальчик он не глупый, конечно, сразу догадался, отец их снова подвел. Наташа, скрывая, как ее сотрясает от нервного потрясения, попыталась улыбнуться.

— Ну и ладно — голос хрипел, но не от болезни, а от спазма, стянувшего горло. — Иди прими душ, — постаралась придать себе равнодушный вид, и подтолкнула сына к ванной — я быстро чего-нибудь сварганю.

— Он опять не пришёл?

— Не пришел. — Горькая усмешка растянулась на ее губах, сил бороться с этой напастью больше нет, и жить так дальше уже невозможно.

Злость на Туманова за то, что снова ушел ничего не сказав, на себя за проявленную слабость, потому что разрешила вернуться этому гаду в лоно семьи, ломала все тело. Наташа и чувствовала себя наркоманкой требующей дозы, только ее зависимостью был её муж, и сейчас ей просто необходимо ощутить его рядом.

Наташа снова одна в постели. Конечно, уснуть, когда у тебя в груди пожарище сжигающее сердце, невозможно. А больше всего грызло возмущение, ну зачем он так поступает? Почему не может, глядя в глаза, как в первый раз, поставить в известность, что уходит. Почему тупо игнорирует, неужели не понимает, что она волнуется? Лучше знать правду, чем изводить себя домыслами.

Ей просто жизненно необходимо высказать ему все, не хочет слышать её голос, пусть тогда читает ее гневные послания.

— Туманов, иди лечись, у тебя проблемы с головой. Так делать нельзя, нужно просто сказать, что ты уходишь, подготовить человека, а не устраивать такой жестокий сюрприз. Вещи соберу, и передам через Титова. Прощай.

От кипящего гнева раздирает грудь, отбросив телефон на сторону Туманова, Наташа сложила руки на груди. Ответа конечно же она не дождется, ну хоть высказалась.

Телефон пиликнул, а Туманову подбросило на матрасе от неожиданности и напряжения. Лицо вытянулось от удивления, это что-то новенькое, ответил?

С осторожностью берет сотовый в ладонь, боясь увидеть на экране простую рассылку, но нет, это Рома.

— Прости родная, но я ее люблю. У нас скоро родится дочка.

Что???????? Наташа забыла, как дышать. Ребенок? Он в своем уме? Три года назад Наталья забеременела, так Туманов даже и слышать не хотел о том, чтобы оставить дитя.