Однажды режиссеру нужно было снять рукопашный бой двух героев под дождем. Убитые беспорядочно валялись на заднем плане. В тот день было особенно холодно, к тому же массовке приходилось лежать в воде и задерживать дыхание… Это было довольно сложно, поэтому было постоянно видно, как то тут, то там вздымаются и опускаются воткнутые в их тела мечи. Режиссер нервничал: «Стоп! Стоп! Стоп! Не двигайтесь! Вы уже все умерли, поняли?» Затем режиссер показал на Джеки и сказал своему ассистенту: «Вот этот человек, он умер лучше всех, позови его с нами работать и завтра».
Постепенно Джеки становился все более и более известным среди каскадеров, как раз благодаря тому, что он «лучше всех умирал». А однажды ему выпал шанс сыграть и в эпизоде, где было видно лицо. Опыт этих лет нашел отражение в фильме Стивена Чоу «Король комедии».
В 1998 году Джеки играл в картине «Великолепный», а Чоу снимал «Короля комедии». Две съемочные группы работали бок о бок и договорились поучаствовать в картинах друг друга. Так и родился один из эпизодов «Короля комедии», где Джеки сыграл небольшую роль.
Режиссер: Покажите, как вы умеете умирать!
Герой Джеки: Как вы хотите, чтобы я умер?
Режиссер: От пулевого ранения.
(Джеки демонстрирует.)
Режиссер: Вот это дело, идите переодеваться!
Человек на площадке: Извините, а где вы научились так играть?
Герой Джеки: Я не учился этому…
Человек на площадке: Ого! Да вы просто гений!
Герой Джеки: Ты тоже так сможешь, если будешь работать с душой.
Раньше люди постоянно смеялись над Джеки, не понимая, зачем он так серьезно относится к таким пустяковым ролям. Мол, сколько бы он ни старался, он так и останется простым каскадером, который зарабатывает в день несколько монет. Но, возможно, именно благодаря своей «большой мудрости» он смог добиться сегодняшних высот. Не стоит забывать, что из бедного парнишки он превратился в настоящего богача, и это тоже вполне в духе Джеки.
«На самом деле я стал достаточно популярным уже после того, как в прокат вышел фильм «Бесстрашная гиена», но я даже не догадывался об этом и по-прежнему получал крайне мало. Неожиданно ко мне обратился Леонард Хо, который считался «крестным отцом» киноиндустрии в Гонконге — все без исключения звезды кланялись ему при встрече, да и мне самому уже доводилось с ним работать. В тот раз он предложил мне выпить кофе на втором этаже отеля «Мирамар», и я отправился на встречу один — без агента и ассистента. Усевшись, я сразу же с почтением обратился к нему: «Господин Хо…», а он немедленно протянул мне чек. Я взял его в руки, чтобы получше его разглядеть, но тут к нам подошел официант, и господин Хо схватил чек и засунул его в верхний карман моей рубашки. И тут же предложил: «Уходи из своей нынешней компании и переходи к нам». Я только промычал в ответ. В то время у меня в голове крутилась только одна мысль — я видел, что на чеке была написана единичка, но сколько за ней следовало нулей, я не успел рассмотреть… Помню, тогда я заказал себе мандариновый сок, а он — кофе. И я сказал господину Хо, что мне нужно отойти в туалет. Дойдя до уборной, я быстро закрыл дверь и достал чек: единица, десятка, сотня, тысяча, десять тысяч, сто тысяч… как же много нулей! Целых сто тысяч! Я безумно обрадовался! А когда я вернулся на место, господин Хо попросил меня подумать над его предложением. Я согласился. Распрощавшись, я рассказал своему коллеге Вилли Чану, что только что виделся с Леонардом Хо и тот дал мне чек на сто тысяч. Вилли попросил взглянуть, и тут его глаза округлились: «Тут не сто тысяч, а миллион!» Ого! Я был на грани помешательства!
Я немедленно отправился к моему тогдашнему боссу, режиссеру Ло Вэю, чтобы сообщить ему, что я общался с господином Леонардом Хо. Мой шеф отреагировал довольно вяло. Тогда я сказал ему, что Хо дал мне миллион. Ло Вэй парировал: «И что в этом такого? Я сейчас же открою тебе счет в банке, дам тебе двадцать тысяч, в течение двух лет положу туда еще сто тысяч, и тогда через несколько лет у тебя будет миллион». От неожиданности я согласился с ним. К тому же я долгое время работал с Ло Вэем, и мне было неудобно уходить из компании. Затем я вышел на улицу с тем чеком, чтобы сделать себе копию на память, а позже подарил ее нескольким своим друзьям. Некоторые из них шутили: «Черт побери! Лучше бы ты его обналичил! Все равно у вас нет договора, даже если все раскроется, тебя не смогут засудить!» Я протестовал. Мой папа постоянно твердил о том, как важно быть честным. Вернувшись в компанию, я попросил Вилли Чана вернуть этот чек Леонарду Хо, потому что мне самому было неловко еще раз встречаться с ним.
Не прошло и недели, как Леонард Хо и его люди вновь захотели увидеться со мной. Они сказали, что я все не так понял, и этот миллион — всего лишь аванс. Я удивился, а они продолжили: «Если согласишься сниматься в наших фильмах, получишь два миллиона». Услышав это, я буквально остолбенел! Но чтобы сотрудничать с ними, мне было необходимо расторгнуть прежний контракт, и я не знал, с кем я могу посоветоваться на этот счет… Чуть позже я решил поговорить со своими хорошими друзьями, Чарли Чином и Эриком Цаном. Они были моими закадычными приятелями, которым я доверял, и в итоге они взяли на себя все переговоры — тогда я еще не умел вести дела. В то время Чарли Чин считался лучшим среди актеров второго плана, а его самый высокий гонорар не превышал сотни тысяч. Услышав, что я получил аванс в один миллион, он немало удивился: «Черт! Да это же в десять раз больше, чем у меня! Да это еще и только аванс!» И он продолжил: «Я бывалый человек, поэтому послушай меня: такой шанс выпадает раз в жизни! Сейчас ты популярен, но что будет завтра, еще неизвестно, так что соглашайся. Давай так, сегодня вечером ты подумаешь о том, сколько бы ты хотел заработать в этой жизни, чтобы тебе было достаточно, а завтра с утра дашь мне ответ. А я попытаюсь эту сумму согласовать».
Помню, в то время я снимался в каком-то фильме, и на следующее утро в шесть часов мне нужно было идти на работу, но всю ночь я не мог заснуть. Тогда я был очень молод и даже не смел мечтать о богатстве. Конечно, я очень разволновался, но при этом я был в восторге. Довольный собой, я посмотрел на себя в зеркало и произнес: «Они хотят дать мне два миллиона…» Не знаю, сколько времени я простоял вот так, но вдруг я услышал звонок в дверь — было уже шесть часов, ко мне пришел Чарли Чин. Взглянув на меня, мой друг спросил:
— Ты не спал?
— Я думал всю ночь, — ответил я.
— И что решил?
— Мне будет достаточно пяти миллионов, — сказал я.
В итоге Чарли Чин стал моим первым «агентом» и повел меня на встречу с Леонардом Хо и прочими. Они сразу же предложили два миллиона четыреста тысяч. В тот день я начал свою утреннюю смену в шесть часов, писал сценарий, режиссировал, играл главную роль, а вечером, когда рабочий день наконец-то закончился, меня еще потащили в отель «Роял» на переговоры. Мы обсуждали все детали так долго, что вскоре это стало невыносимым, и я сказал: «Хорошо, хорошо, давайте уже остановимся на этом». И после того как я поставил свою подпись, ко мне уже никто не приставал, и я наконец-то мог расслабиться. Сразу же после заключения контракта Леонард Хо и его люди улетели в Гонконг, а спустя две недели (тогда я снимался на Тайване) я вернулся в отель и обнаружил, что все окна в моем номере разбиты. У меня не было сомнений, что это дело рук режиссера Ло Вэя. Спустя какое-то время ко мне пришла его жена: «Как мы к тебе относились? Кто тебя пригласил обратно из Австралии? В то время ты был никому не нужен, мы дали тебе шанс! А ты вот так поступил с нами!» Тогда мне было и стыдно, и досадно, от отчаяния я плакал, я сам считал себя человеком, которому нельзя доверять. Немного успокоившись, я сообщил Леонарду Хо через Чарли Чина: «Вы можете подавать на меня в суд, я верну вам деньги, мне они не нужны».
Позже, обнаружив, что Ло Вэй самовольно изменил сумму неустойки в моем контракте, я смог без угрызений совести покинуть компанию и начал сотрудничать с Golden Harvest. За фильм «Молодой мастер», который стал первой картиной, выпущенной совместно с моей новой студией, я получил четыре миллиона восемьсот тысяч. Вот не правда ли, что удача любит дураков? Я дважды отказывался, а в итоге получил сумму, которая почти соответствовала той, что я собирался заработать за всю жизнь».
