Он взял свой бокал и сделал еще один большой глоток. Я заметил, что его руки дрожали.

— Черт возьми, Джакс, — добавил он. — Ты все это знаешь. Господи, не похоже, что это первый турнир, на котором мы были, ты и я. Конечно, я проверил ее маску, и она прошла тесты. Я сам проштамповал ее нагрудник.

Я кивнул и допил пиво.

— Спасибо, Чак. — Я бросил на стол пару долларов. — Следующий стакан за мой счет.

И я вернулся в мотель.

Лори была в своей комнате в мотеле, одна. Ее глаза остекленели от Валиума; несмотря на это, они были красными от слез. Впуская меня, она обняла меня и долго прижималась ко мне.

— О, Джекс, — сказала она. — Это было так ужасно.

— Я знаю, Лори. Я знаю.

Через мгновение она отстранилась и направилась к столику у окна. Там была коробка из-под салфеток, и множество их было скомкано на полу вокруг одного из стульев. Я последовал за ней и сел напротив.

— Недавно звонил офицер из службы безопасности кампуса, — сказала она, глядя сквозь меня. — Они согласились, что это был несчастный случай. Никаких обвинений не будет.

Я протянул руку и накрыл ее ладонь своей.

— Это хорошо, — сказал я.

Я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь оказывался в подобной ситуации, и чувствовал себя чертовски неловко. Я расспрашивал множество людей о множестве вещей, включая нескольких, которых считал виновными в довольно ужасных преступлениях, но мне никогда раньше не приходилось задавать сложные вопросы подруге.

Лори отвернулась к окну. Я мгновение изучал ее профиль, пытаясь собраться с мыслями.

Она не была хорошенькой. Даже принимая во внимание ее состояние — покрасневшие глаза, отсутствие макияжа, пот от фехтования — она не была популярной красоткой. Я подумал, могла ли она ревновать к Джанет?

— Ты часто проводила поединки с Джанет, не так ли, Лори?

Она не отрывала взгляда от парковки.

— Да. — Ее голос стал ровным, как будто Валиум снова подействовал. — Мы каждый год ездили на пару турниров в Омаху, и она приезжали в Канзас-Сити, чтобы фехтовать, может быть, три или четыре раза.

Я кивнул, все еще держа ее за руку.

— Наверное, я видел большинство этих схваток.

— Черт возьми, Джакс, — сказала она, и в ее голос вернулся намек на жизнь, — ты руководил большинством из них.

Я снова кивнул.

— Разве ты обычно не делаешь ей уколы в запястье?

Я был рад, что она снова померкла, уставившись в никуда. Если бы она когда-нибудь поняла смысл моего вопроса, нашей дружбе пришел бы конец.

Однако она кивнула, не поворачивая ко мне головы.

— Конечно. Не знаю, знал ли ты об этом, но Джанет начинала как фехтовальщица на рапирах. Она склонна — имела тенденцию — делать свои движения немного шире, чем необходимо, и при атаках открывала запястье.

Я сжал ее руку и сказал так мягко, как только мог:

— Но сегодня ты была на пределе, Лори. Ты прессинговала и давила. Почему?

Она пожала плечами.

— Уколы на запястье не помогали. Ты спросил, сколько раз я фехтовал с ней; но ты не спросил, сколько раз я выигрывала.

Она была права. Я не спрашивал. В этом не было необходимости.

— Я никогда ее не побеждала.

Я похлопал ее по руке — покровительственный жест, который всегда ненавидел, но в данный момент это было все, что у меня было.

— Я знаю, — тихо сказал я.

— Кроме того, — продолжила она. — Последние пару месяцев я немного работала с Чаком. Он подсказал мне, что я должна больше использовать свой рост, выставлять острие вперед и позволять моим низкорослым противникам напороться на мой клинок.

Я кивнул в третий раз. Это была стандартная тактика, и Джанет, безусловно, была одной из самых низкорослых фехтовальщиц. Возможно, офицер из кампуса был прав. Возможно, это действительно нелепый несчастный случай?

Больше я ничего не знал. Единственной уверенностью, которая у меня осталась, была боль, которую я видел на заплаканном лице Лори.

У меня закончились вопросы. Или, по крайней мере, у меня не хватило бы сил их задавать. Обычно я придерживаюсь жесткой линии: слишком мало сострадания — и подозреваемый не личность; а ты не человек а представитель закона.

— Спасибо, Лори. — Я в последний раз сжал ее руку, и медленно направился к выходу.

— Джакс. — Ее голос остановил меня, когда я подошел к двери.

— Да? — Спросил я, снова поворачиваясь к ней лицом.

— Я убила ее, Джакс. Я имею в виду, это был несчастный случай и все такое, но я убил ее, не так ли? Это я убийца!

Я смотрел на ее силуэт на фоне ярко освещенного окна и не мог найти слов, чтобы ответить ей. Я почувствовал, как мои губы сжались в безмолвном сочувствии к ней, и ушел, ничего не ответив.

* * *

Стол оружейника все еще был накрыт в полевой мастерской. Я не видел, чтобы кто-нибудь его охранял, но до сих пор никто из баскетболистов играющих рядом, похоже, ни к чему не прикасался. Я рассматривал кое-какое снаряжение для фехтования — маску, несколько клинков и тому подобное, — которое было оставлено без присмотра, когда появился Чак.

— Что ты делаешь, Джакс?

Я напрягся.

— Она была симпатичной девушкой, правда? Чак?

— Кто? — спросил он, хотя прекрасно понял о кем идет речь.

— Джанет, конечно. Миниатюрная, но милая, и ее улыбка могла осветить комнату. К тому же дружелюбная. Она умела заставить каждого почувствовать себя особенным. — Я взял со стола тестор на удар. Он был чем-то похож на пистолет. Там был металлический поршень, который после взведения был предназначен для удара по маске с определенной силой. Медленно взяв маску, я начала почти лениво пробивать ее тестовым снарядом, прикладывая к одному и тому же месту снова и снова. Поршень громко хлопал попадая точно в цель.

— Так что же произошло. Чак? — Я надавил. — Ты принял ее дружбу за нечто большее? Ты пригласил ее к себе прошлой ночью, и она отказала?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Мы знали друг друга много лет, он и я, и большую часть из них были хорошими друзьями, но сейчас ничего из этого не отразилось ни на его лице, ни в его голосе. И на моем тоже, если уж на то пошло.

Я ударил поршнем по маске примерно дюжину раз, не больше. Отложив тестор на удар, я перешел к другим предметам на столе и взял одну из шпаг, лежавшую рядом.

— Я вчера разговаривала с Лори, — произнес я. — Оказывается ты тренировал ее. Ты знал, что она будет прессинговать против Джанет, стараясь попасть в голову. Чего я не знаю, так это почему она умерла. Чак? Почему?

— Я не... — начал он, но я не дал ему закончить. Сделав выпад вперед, я вонзил острие шпаги в то самое место, которое я немерено простукивал тестором, в одно из отверстий в сетке с правой передней стороны маски. Шпага пробила металл и попала в предмет за маской.

Я повернулся к Чаку и вручил ему проткнутую маску.

— Три года назад отчаянный канадец появился на одной из наших встреч. Насколько я помню, он довольно легко победил тебя в предварительных поединках и на финальных этапах. Фактически, это был последний раз, когда ты фехтовал на соревнованиях. Ты все еще злился из-за этого, и я не винил тебя, но мне показалось, что ты зашел слишком далеко, когда подделал тест на удар. Шпага прошла прямо сквозь его маску с первой попытки, и ему не разрешили фехтовать. Я никогда не забуду эту историю, Чак.

Он взял маску, которую я ему протягивал, снял ее со шпаги и положил обратно на стол. Затем он повернулся к баскетболистам и отвернулся от меня.

— Она... она была хорошенькой, — сказал он в конце концов. — И я подумал, что она милая. И я действительно пригласил ее вчера вечером; не в свою комнату, а просто на свидание. Она... она рассмеялась. О, она извинилась, как будто это был пустяк или что-то в этом роде, но она рассмеялась, Джакс. Она смеялась до слез.

Он снова ненадолго замолчал. Я посмотрел на маску, которую проколол, и подождал, пока он продолжит.