Показываю ему на замершую птицу с головой в решетке.

- Ого. Как это вы так? – спрашивает красавчик, присаживаясь возле капота, отчего его кожаные штаны натягиваются на бедрах и очень круто обтягивают весьма… интересный экстерьер.

Засмотревшись на вид сзади, я пропускаю момент, когда мужчина поворачивается и ловит мой пожирающий взгляд на своих… штанах.

- Ммм, что? – пытаюсь не очень убедительно реабилитироваться.

- Спрашиваю, как вам это удалось? – улыбаясь от уха до уха, повторяет знойный байкер.

- Я тут не причем. Сокол сам каким-то образом умудрился ЭТО с собой сотворить. Сможете помочь? – спрашиваю с надеждой.

- Не знаю, но попытаюсь. Не могу же я бросить такую очаровательную даму в беде – галантно говорит мужчина, направляясь к своему стальному коню. – Сейчас возьму перчатки, чтобы птица мне руки не повредила, и вернусь.

Он уходит, а я смотрю на беднягу сокола, который активно трепыхается, не теряя надежды высунуть голову из ловушки радиаторной решетки.

- Сейчас, потерпи немного. Добрый дядя байкер тебя освободит – говорю птице и вздрагиваю от мужского голоса.

- Добрый дядя байкер? Так меня прекрасные девушки еще не называли – подмигивая, мужчина снова присаживается к радиатору.

Он аккуратно берется за туловище птицы, пытается провернуть, но сокол начинает нервничать, дергаться, издавая противные и очень громкие звуки. Пара минут таких попыток и я понимаю, что толку не будет.

- У птицы к тому же поломано крыло – говорит мужчина. – Возможно, поэтому он так неудачно встрял в машину. Или, может, наоборот, так удачно.

Байкер посылает мне одну из своих обаятельных улыбок, отражающихся летним солнцем в глазах мужчины, но я уже выработала иммунитет к его шарму, потому просто мило улыбаюсь в ответ, не более. Чем вызываю изумление у великолепного образчика мужественности и харизмы.

- Может, мы как-то разрежем решетку, или у вас получится ее сломать? – предлагаю изуродовать машину, только бы освободить измученную птицу.

- А у вас, случайно, нет отвертки, или чего-нибудь длинного и тонкого?

На какое-то время зависаю, а потом вспоминаю, что да, не так давно мне ученики подарили указку из какого-то толи камня, толи сплава, толи еще чего. Вот она как раз длинная и тонкая, а-ля волшебная палочка Гарри Поттера.

- Я сейчас! – кричу уже почти из машины.

Тааак. Указка должна быть в сумке, я постоянно забываю ее выложить, а потому две недели таскаю с собой. О, блин! Вы когда-нибудь пробовали быстро найти нужную вещь в огромной женской сумке?? Ключевое слово «быстро». Когда я уже в третий раз засовываю руки по локоть в сумку в тщетных попытках найти хоть что-то похожее на указку, мое терпение лопается. Со злобным пыхтением я просто переворачиваю предательский аксессуар вверх ногами и, постукивая по дну, высыпаю все очень нужные дамские безделушки на сидение автомобиля. И, конечно же, сразу нахожу нужную вещь.

С победным воплем индейцев эрокезов, выбегаю к уставшим меня ждать жертвам радиаторной решетки. Склоняюсь над мужчиной, передавая указку, спрашиваю:

- Такой предмет подойдет?

Он на секунду замирает и словно принюхивается ко мне. Эээ? Что за фигня? Да, я пахну не розами, конец рабочей недели, знаешь, ли. И потом, работая с подростками, иногда не только пот из подмышек капает, а и злобная слюна с клыков. Пихаю чистенькому байкеру в руки указку и отхожу, чтобы не осквернять своим запахом ореол его обитания.

Мужик секунду смотрит на меня слегка удивленно, а потом берет одной рукой в перчатке сокола за туловище, а другой – просовывает указку в решетку. А потом сдвигает нею шею птицы в нужном для свободы направление. Буквально несколько секунд – и голова сокола на свободе. Он нахохлено и подозрительно рассматривает своего спасителя, а потом резко поворачивает ко мне свою хищную морду и издает пронзительные звуки.

- Я не виновата, – оправдываюсь перед ним, - ты сам застрял. Смотреть надо, куда летишь!

Байкер усмехается, а потом говорит:

- Вы свободны и можете ехать, если хотите, я заберу птицу и завтра отвезу к ветеринару.

Я уже открываю рот, чтобы согласиться, но тут мои глаза встречаются с желто-карими зрачками сокола, и изо рта ляпается:

- Спасибо, не надо. Я сама отвезу его. Вы и так много для нас сделали.

А в голове мысль, что байкер уж слишком любезен, а я – совсем одна на пустой дороге.

- Вы уверены? – красавчик делает шаг вперед, вторгаясь в мое личное пространство.

- Абсолютно – делаю шаг назад, чтобы увеличить между нами расстояние.

- Мне правда, нетрудно – обаятельно улыбаясь, говорит байкер, снова делая шаг на меня и одновременно с этим странно, по-звериному принюхиваясь.

- Слушайте, у меня подруга – ветеринар, мы с ней как раз сейчас встречаемся, она и посмотрит – самозабвенно лгу, отступая на шаг назад, а сама думаю, если этот чувак сейчас еще раз шагнет в мое пространство – получит по бубенцам, церемониться я не буду.

Да-да, знаю, разбег от жертвы мужского обаяния до вероломной стервы у меня секундный. Склонна думать, что это из-за постоянного внутреннего конфликта между моим характером и дедушкиным строгим воспитанием. Ладно…, о чем это я? А…да…

Неизвестно, сколько бы мы вот так танцевали, учитывая мой боевой настрой, но байкеру повезло. Позади нас замигали сирены, и рядом притормозила полицейская машина.

- Ты смотри, Пит, какие люди и без охраны – доносится из салона через открытое окно знакомый голос.

Улыбаюсь на все тридцать два зуба и отвечаю:

- Офицер Мюльгер, я даже не сомневалась, что больница надолго не удержит такого ответственного блюстителя порядка, как вы.

- А то, мисс Кэтрин. Что я, старик какой, на койке лежать? А что у вас тут происходит? Нужна помощь?

Краем глаза вижу, что байкер напрягся, вон как ягодицы сжал, орех мог бы расколоть, а может даже и кокос… Хм, о чем это я? Блин, хорош, гад, до потери пульса. Алло, мозг вызывает владелицу тела Екатерину Великую. Кстати, Великая – это моя фамилия по дедушке, а то еще напридумаете себе всякого.

- Нет, спасибо, офицер. Я как раз хочу забрать птицу, которую так великодушно освободил этот добрый человек – и, протянув руки, нагло выхватываю сокола у байкера.

Странное дело, но птичка, торча вперед лапами, даже не пытается вырваться, или клюнуть меня.

- Спасибо вам за помощь – говорю быстренько красавцу, и пока не уехала полицейская машина, сажусь в свой драндулет.

Мило улыбаюсь офицеру, прощально машу ручкой байкеру, заворачиваю сокола в свою куртку, и демонстративно пристегнувшись, отчаливаю под жуткие звуки из выхлопной трубы моего тарантаса.

Спустя пару километров, увидев знакомый поворот, съезжаю с асфальтированной дороги на грунтовку. Фух, скоро буду дома. Ну и денек выдался, однако.

Несколько поворотов и из-за деревьев показывается покосившийся заборчик, а за ним - одноэтажный домик с огромной верандой и камином. Чувство принадлежности этому месту как-то неожиданно резко вспыхивает в груди и пробивает сентиментальной слезой глаза.

Подъезжаю к дому, открываю дверь. Краска облупилась, надо бы освежить, и доска на ступеньках скрипит. Последний раз я тут была на Рождественских каникулах. Перееду сюда на лето, нужно будет заняться ремонтом. Открываю дверь ключом, замок работает исправно, хоть это радует.

Захожу. В коридоре воздух немного затхлый, поэтому подпираю дверь камнем, чтобы заходил свежий уличный ветерок. Кладу пакет с продуктами на кухонный стол, открываю окна по всему дому.

Запускаю генератор в сарае, чтобы в доме было электричество, и, закрыв машину, забираю нахохленного сокола. По непонятной причине, я четко уверена, что он самец.

Долго ношусь с птицей по дому, не совсем понимая, куда его положить, чтобы он не загадил тут все и не изуродовал своим острым клювом. Наконец, усаживаю его в кресло, надеюсь, что сокол там и останется до утра, но дверь в спальню я на всякий случай закрою. А то просыпаться от удара клювом в лоб – удовольствие для избранных, а я – самая обычная преподавательница математики.