– Лиланинэль, подскажи, а кто это? – поинтересовалась я у принцессы. С тех пор, как мы расставили с ней все точки над «и» на берегу лесного озера, у меня с девушкой наладились хорошие отношения.

– Эллис, это одна из… – девушка смущённо замялась и покрылась румянцем.

В поездке она видела, что я много времени проводила с её дядей и даже ночевала несколько раз в его шатре, и наверняка думала, что мы с ним состоим в каком-то подобии отношений.

– Одна из любовниц Винсента, это я уже поняла, – спокойно ответила я. – Я не это имела в виду. Как её зовут?

Лиланинэль посмотрела на меня чуть изумлённо, но потом взяла себя в руки и произнесла:

– Это Розалианна, наследница рода Быстрой Реки, второго, после рода Лунный Свет, претендующего на власть в Донтрии.

Я кивнула, дав понять принцессе, что услышала её, а затем насадила салатный лист на вилку, делая вид, что поглощена ужином и произнесла очень громким, доверительным шёпотом, обращаясь к лицемерной гадюке.

– Розалианна, прошу меня простить, я, к сожалению, не знаю Ваших правил и обычаев, – произнесла на чистом донтрийском, чем немало поразила тех, кто сидел поблизости от меня. Всё-таки в тронном зале за меня в основном говорили Винсент и Валерн, и Розалианна явно намеривалась весь вечер говорить обо мне гадости, рассчитывая, что я не смогу противостоять её нападкам. Ха! Не на ту напала. – Там, откуда я родом, когда мужчина оплачивает постельные услуги дамы, неважно чистым золотом или фамильными драгоценностями, это не считается поводом для гордости. О таких женщинах не принято говорить в высшем обществе, их часто называют женщинами по вызову, – провокационно заявила я.

В этом мире никто не знает ни что такое сотовый телефон, ни что такое «Телеграмм» или любой другой мессенджер, так что это словосочетание их явно заинтересует. Розалианна проглотила наживку целиком.

– Женщина по вызову? В смысле? – не поняла она.

– Это означает, что таких женщин вызывают именно тогда, когда они нужны мужчине для удовлетворения определённого рода потребностей, а затем отпускают на все четыре стороны. Судя по Вашей последней фразе и массивному колье из бриллиантов, в Донтрии другие правила. Раз уж Вы сами заговорили о своей профессии, поделитесь, пожалуйста, впечатлениями, каково это?

И я с самым невинным видом съела наколотый на вилку салатный лист, после чего наивно захлопала ресницами, делая вид, будто мне действительно интересно, что сейчас ответит Розалианна. Если вначале моей речи в зале стоял гул различных голосов, то к концу опустилась мертвенная тишина. Донтрийка стала покрываться некрасивыми красными пятнами, её лицо перекосило от ненависти, она моментально опрокинула в себя стакан простой воды, пытаясь успокоиться. Всё-таки у донтрийцев считается невоспитанным прилюдно показывать свои эмоции, а её реакция явно продемонстрировала то, что мои слова попали точно в цель.

Не удержавшись, я бросила взгляд в сторону, где сидели братья. Винсент отчаянно пытался не рассмеяться, маскируя свой смех острым приступом кашля. Похоже, он высоко оценил мой ответ и даже смог мне подмигнуть, прикрываясь салфеткой. Вот ведь жук! Его бывшая любовница решила на мне отыграться, а он забавляется! Нет, чтобы заступиться! Я, конечно, и сама за себя постоять могу, но это же его бывшая любовница. Валерн же сидел, задумчиво глядя на меня с совершенно нечитаемым выражением лица. О чём думал правитель в этот момент, можно было бы гадать лишь на кофейной гуще. Впрочем, старший князь всегда себя ведёт как ледышка.

Розалианна неумело постаралась вывернуться из сложившейся ситуации, предсказуемо переводя все стрелки на меня:

– Не понимаю, о чём Вы говорите. Вот на Вас надето явно подаренное украшение, которого сегодня утром ещё не было, – она кивнула на изумруд на моей шее. – Мне кажется, Вы лукавите, говоря, что ничего не знаете о той профессии, в которой заподозрили меня.

«Как же это ожидаемо. Неужели она действительно думает, что я поведусь на это?» Я усмехнулась собственным мыслям. Возможно, я и выгляжу как юная и наивная Эллис Ларвине, но душа у меня прожжённой жизнью Эльвиры Лафицкой. Поставить на место зарвавшуюся донтрийку – это тебе не вытребовать повышение зарплаты у Всеволода Петровича!

– О, этот изумруд подарил мне правящий князь Винсент Торн, – я продолжила играть роль наивной дурочки, так как она мне всегда удавалась выше всяких похвал. – Видите ли, я целительница, и смогла остановить действие яда чёрной змеи, которая укусила Вашего правящего князя. Винсент был настолько щедр, что вознаградил меня этим кулоном за спасённую жизнь.

Над огромным столом пронесся гул шепотков: «неужели и вправду спасла?», «вот это чудо!», «сами боги благоволят целительнице» и прочее. Далеко не все были сегодня днём в тронном зале, а потому известие о том, что их младший князь чудом спасся от укуса ядовитой змеи, до этого момента являлось лишь неподтверждённым слухом. Розалианну перекосило от моих слов. Она попыталась уязвить меня и осадить, а в итоге все наоборот начали обсуждать чудесное исцеление своего князя в моём лице.

– Что-то как-то низко князь оценил свою жизнь, раз подарил такой маленький изумруд, – сделала очередную попытку уколоть меня Розалианна.

«Вот ведь гадина! Да у неё яда больше, чем у чёрной змеи».

В этот момент Винсент поднялся со своего места, решив вмешаться в наш диалог, который затаив дыхание слушали все придворные без исключения:

– Моя жизнь бесценна, и это скромное украшение – лишь символ моей вечной признательности за спасённую жизнь. За долгое путешествие от Норгеша до Донтрия я понял, что Эллис настолько чиста помыслами, что никогда бы не приняла от меня что-то более ценное, – он торжественно поднял свой кубок вверх. – Предлагаю тост: за талантливейшую целительницу, которая оказала нам честь остановиться на донтрийских землях! За Эллис Ларвине!

– За целительницу! За Эллис Ларвине! – послышалось со всех сторон, люди стали подниматься и вытягивать руки с кубками верх, повторяя тост.

Вмешательство Винсента в наш с Розалианной диалог стало тем самым переломным моментом на торжественном ужине, когда придворные сменили подозрительность и скептические взгляды в мой адрес на вполне вежливые улыбки и разнообразные вопросы.

– Скажите, а в Норгеше все женщины так коротко стригутся? Это такая мода?

– А у Вас есть магия?

– Как же Вы нейтрализовали действие яда без магии?

– У всех Ваших целителей волосы тёмные?

– Откуда Вы так хорошо знаете наш язык?

– И что, даже рану зарастить можете без трав? – раздавалось со всех сторон, а я только и успевала, что знакомиться с донтрийцами, стараясь запоминать их лица и имена, и отвечать на самые странные в своей жизни вопросы.

– Простите, ранее к нам приезжали только мужчины-целители, Вы точно не переодетый мужчина?

Последний вопрос задала девочка на вид лет пяти с широко распахнутыми фиалковыми глазами. Она спросила это настолько искренне, что часть зала заулыбалась, часть постаралась скрыть свои эмоции. Мама девочки шикнула на дочь, но я совершенно не обиделась.

– Там, откуда я родом, целителем может стать каждый: и мужчина, и женщина, это неважно. У меня нет магии в привычном для Вас понимании, но я умею и знаю многое, чего не знают Ваши учёные мужи, – постаралась ответить я максимально подробно на вопрос девочки.

***

/ Эллис Ларвине /

Ужин уже подходил к концу, от десерта я отказалась, так как после многочисленных вопросов придворных чувствовала себя выжатой словно лимон. В этот момент под куполом послышалась чувственная мелодия для танца. Я с удивлением обнаружила, что Винсент встал из-за своего места и направился ко мне.

– Потанцуем? – произнёс он, улыбаясь одними глазами.

Я кивнула. Хотя я чувствовала себя уставшей, танцевать мне неожиданно захотелось. Когда мне ещё доведётся потанцевать? А тут сам князь предлагает составить ему пару. Мельком я увидела, как ещё несколько пар выходят на центр зала. Похоже, в Донтрии была традиция завершать праздничный ужин медленными танцами.