— Проклятие, — не выдержал я, — я мог делать с тобой все, что хотел, но всего лишь заставил немного поспать, чтобы остыла и дала спокойно поговорить. Если причешешься не рукой, а расческой, будешь выглядеть почти прилично.

Но моим советом она не воспользовалась, а присела рядом с Уорреном Питерсоном и почти профессиональным движением проверила его пульс. Я заметил, что Элеонора носит скромные часы из нержавеющей стали с секундной стрелкой, видимо, предназначенные для медсестер. Часы полностью соответствовали ее облику.

— Вы уверены, что Уоррен не пострадал? — спросила она, поднимая глаза.

— Гарантий дать не могу. Удар по голове всегда рискованная штука. Можно повредить мозги, но в данном случае это вряд ли будет большой потерей.

Мисс Брэнд поднялась и бросила на меня негодующий взгляд.

— Как могут жить такие бездушные люди, как вы!

— Мое бездушие очень помогает избежать преждевременной смерти, — ответил я. — А я бы обязательно умер, если бы этот осел размахивал снятым с предохранителя автоматическим пистолетом со взведенным курком, а не самовзводным кольтом, что для него, наверняка, одно и то же! Кстати, почему тебя так удивляет мое безобразное поведение? Собрала обо мне достаточно материала, чтобы знать, чего от меня можно ожидать. Так что причешись, справь нужду и давай поговорим, как цивилизованные люди.

Элеонора уже повернулась в сторону ванной, однако задержалась и с удивлением оглянулась на меня.

— Откуда вы знаете? Я улыбнулся.

— О нужде? После всего, что ты пережила, ее отсутствие было бы странным. — Девица исчезла за дверью, но я продолжал говорить, повысив голос, дабы он проникал сквозь разделяющую нас дверь. — Вот еще что. Насчет дружка. Я бы не хотел еще раз повторить то же самое. Если очнется в добром здравии, а я полагаю, что так оно и будет, то в следующий раз уже не отделается так легко. Все причитающиеся послабления с моей стороны он уже получил. Так что держи его на поводке или выгони вон. Ясно?

Она не ответила. Я успел подумать, не вздумалось ли ей испортить мое хорошее впечатление, запершись внутри подобно перепуганной героине телефильма, но тут сработал бачок и дверь открылась. Короткие волосы мисс Брэнд хранили следы прикосновений влажной расчески, которой она воспользовалась, чтобы привести их в порядок. Она остановилась передо мной и заговорила, как будто никакой паузы не было:

— Вы совершенно невероятный тип, правда? Вы и в самом деле способны на что угодно.

— Сначала был просто удивительным, теперь стал просто невероятным, — подытожил я. — Кажется, набираю очки. Хотя не знаю, к чему это приведет.

— Кроме того, еще и очень смелый человек, — сказала она. — Проделать этот трюк с пистолетом! Или просто сумасшедший... На что я ответил:

— Просто не было выбора. Нельзя же позволять какому-то ослу размахивать оружием у тебя перед носом. Уж лучше с достоинством умереть, но попытаться исправить положение. К счастью, до этого не дошло.

Какое-то время Элеонора молча смотрела на меня.

— При таких взглядах удивительно, что вы до сих пор еще живы.

Я покачал головой.

— Ничуть. Опаснее всего дать противнику понять, что ты боишься смерти. Тогда — каюк. Испытываю я на самом деле страх или нет, значения не имеет. Пока мне удается заставить всех поверить, что я в достаточной степени безрассуден — или, если делать себе комплимент, отважен — чтобы невзирая на последствия, всегда идти напролом, имеется надежда остаться в живых. И не исключено, что так оно и есть на самом деле. — Девушка облизала губы.

— Возможно, мне все-таки придется немного переделать эту статью. Боюсь, я изобразила не совсем верно. — Она разочарованно пожала плечами: — Хотя никогда не удается быть до конца объективной. Так что ты мне хотел показать? — Но когда я потянулся за стулом для нее, она помедлила и перевела взгляд на распростертого на полу мужчину. — Что если переложить его на кровать? Так будет спокойнее. Я пожал плечами.

— Как пожелаешь. Бери за ноги, и доставим в целости и сохранности.

— Вот уже действительно странная получилась встреча, — проговорила Элеонора, когда мы перенесли и аккуратно устроили Уоррена на кровати. — Так чего же вы пытаетесь добиться, мистер Хелм?

— Прошу принять меня на работу, мисс Брэнд, — сказал я и продолжил прежде, нежели она успела заговорить: — Разве не ясно? Я наглядно продемонстрировал свое миролюбие, поскольку мог вас убить и не сделал этого. Доказал, что ваш теперешний защитник никуда не годится. Если согласитесь подойти сюда, покажу, что умею фотографировать ничуть не хуже его. Кроме того, располагаю полезными для вас источниками информации, о которых он даже не подозревает. Так что я весьма ценный сотрудник с любой точки зрения. Идите сюда, пожалуйста. — Я вернулся к столу, пододвинул ей стул и сел рядом. — Сначала взгляните на это.

Элеонора взяла несколько подколотых вырезок, которые я ей протянул.

— "Кируна сегодня", — прочитала она вслух. — Статья Луизы Тейлор, фотографии Мэттью Хелма. — Она посмотрела на меня: — Конечно. Я наткнулась на эту статью, когда копалась в вашем прошлом. Какое-то время вы серьезно занимались фотографией, верно? — Она перевела взгляд на вырезки. — Кируна — крупная шахта на севере Швеции, не так ли? А кто такая Луиза Тейлор?

Я улыбнулся:

— Лучше оцените фотографии, а не задавайте несущественных вопросов о несущественных дамах. Какое-то время она занималась тем же, что и вы, но в Европе. Слышал, что потом вышла замуж. Это была наша единственная совместная работа.

Дело приобретало странный, почти мистический оборот.

Казалось, меня повсюду подстерегают напоминания о прошлом. Боб Дивайн и Марта, Хэрриет Робинсон и теперь Лу Тейлор. Я осознал, что удивительно отчетливо помню ее, темноволосую, несколько худощавую и порывистую, со странным хрипловатым голосом, который стал результатом пулевого ранения. Очередь из того же автомата убила ее первого мужа. Стрелял часовой, получивший на сей счет специальные указания от людей, о которых я впоследствии позаботился. Странно, однако именно это и положило конец нашим с Лу отношениям. Ей не понравилось, как я управился с этим делом, несмотря на то, что в итоге отомстил за гибель мужа и спас ей жизнь. Что ж, надеюсь, ей посчастливилось выйти замуж за более тонкого и подходящего мужчину.

— Неплохо, — с видом знатока проговорила Элеонора Брэнд, просмотрев фотографии. — Ничего выдающегося, но достаточно профессионально.

— Вы имеете в виду, что он уволен, а я нанят на его место.

Она удивленно посмотрела на меня.

— Вы серьезно?

— Совершенно серьезно.

— Тогда объясните почему.

— Судите сами, — начал я. К счастью, я уже излагал это однажды Хэрриет, так что теперь говорил как по маслу. — Подумайте немного, и вы сами поймете: мы не можем допустить, чтобы с вами случилась какая-то неприятность, пока печатаются эти статьи. Ваша жизнь, Элли, стала весьма ценной для нас. И мы не можем доверить ее охрану столь ненадежному типу, как этот мальчик. Итак, моя госпожа, сэр Мэттью к вашим услугам.

Она еще какое-то время смотрела на меня и наконец поняла. И от всей души рассмеялась.

— Вы хотите сказать, — наконец пробормотала она, — хотите сказать, ваша организация вынуждена защищать меня, потому как боится, что если я пострадаю, могут подумать, будто вы... это просто изумительно, верно? Ирония судьбы. Я улыбнулся.

— Примерно разок в пять лет кто-нибудь обязательно обнаруживает существование на американской земле нашей ужасной организации. Остальное время журналисты заняты разоблачениями ЦРУ, ФБР и прочих смертоносных, безжалостных и вездесущих правительственных служб. Мы уже привыкли к подобным вещам. Вы проделали добросовестную, кропотливую работу, но мы и это переживем. — Улыбка исчезла с моего лица. — Однако если у кого-нибудь возникнет подозрение, что мы занимаемся убийствами молодых очаровательных американских журналисток, пытающихся поведать американскому народу о наших грехах, нам действительно придется туго. Если с вами что-нибудь случится прямо сейчас, дела примут именно такой оборот.