Пока второй мент хватался за кобуру, свой пистолет успел вытащить и Мурат. Но Гоша его опередил. Он выстрелил в грудь, а Мурат добил мента контрольным в голову. И сразу вдруг стало тихо. Слышно было только, как подвывает Витек, баюкая подраненную руку, но даже это не нарушало установившегося мертвецкого покоя… Где-то рядом ходила Смерть с Косой, складывая в свою черную торбу души новопреставленных. Но Гошу это мало волновало. Его больше беспокоили возможные свидетели. Такой путь от Хабаровска проделать – и засветиться на конечной стадии. Но не было никого вокруг. А трупы говорить не умеют…

– Уходим.

Прежде чем сесть в машину, он обыскал ментов, забрал у них деньги, оружие и даже документы – так, на всякий случай.

Раненую руку Витька он осмотрел уже в машине. Не сказать, что царапина, но и страшного ничего нет – пуля прошла навылет, кость не задета.

– До расстрела заживет, – гоготнул он, перевязав рану. – Ты чего на ментов бросался?

– Так это, отвлекающий маневр! – расплылся в улыбке Витек.

– Сам догадался или муха какая укусила?… Самому стрелять надо было.

– Да я бы не попал. Это ты спец, а я так…

– Ничего, научишься. В Китае без этого никак.

– А что в Китае? – напрягся Витек.

– Китайские триады. Мафия такая. Там все круто. Поймают тебя китайцы и всю задницу в китайский флаг раскрасят, он у них красный, ля, со звездами…

– А в Корее что?

– Там собак жрут. Если ты сука, то хана тебе, сожрут и не поморщатся.

– Я не сука.

– Тогда жить будешь.

– Может, лучше в Корею рванем?

– Да по барабану! Куда Кирпич отведет, туда и пойдем… Немного уже осталось…

Гоша боялся не застать своего кореша на месте. Но еще страшней было нарваться на ментов. С Кирпичом он мотал свой первый срок, корешился с ним конкретно. Если менты раскусили его замысел, то могут выйти на Кирпича, устроить в доме засаду…

– Совсем немного, – кивнул Мурат. – Километров двадцать, не больше. Через час на месте будем…

Гоша глянул на часы – половина второго пополудни.

– Проедешь немного, и тормози, – сказал он. – До темноты спрячемся. А ночью пойдем… Не надо днем. Ночью лучше…

Приморье, последние майские дни. Пока солнце, было тепло, а вечером по темноте задул холодный ветер. Широта в этих краях крымская, а долгота колымская. Не все так просто, хотя, уж конечно, лучше, чем на самой Колыме.

Гоша уже однажды гостил у Кирпича. Прогнал через него две партии китайских «стволов». Хотел уйти к нему, когда спалили его на этом деле, но тогда он не смог убежать от ментов, повязали его, закрыли… А сейчас должно повезти, все складывается в его пользу. И все равно нужно держать ухи на макухе.

Кирпич жил в небольшом предгорном поселке. Обычная изба с руинами вместо бани, друзья-наркоманы. Зарабатывал он тем, что водил китайцев через границу, – надо же было чем-то зарабатывать на дозу… Гоша и сам был бы не прочь взорвать косяк или даже ширнуться. Поэтому так вдохновляла его мысль о встрече с Кирпичом. Но к дому он подходил со всей осторожностью. Пистолет наготове – от ментов и от поселковых собак. Но все было спокойно. В паре с Муратом Гоша беспрепятственно подобрался к дому.

Им не нужно было стучать в ворота – за отсутствием таковых. Вернее, ворота были, но только наполовину. Одна створка лежала на земле.

– Может, менты вынесли? – вслух подумал Гоша.

Осмотревшись, Мурат несогласно покачал головой:

– Да нет, здесь везде разруха…

Трухлявый забор клонился к земле, а в некоторых местах и вовсе лежал пластом. Двор запущенный, дом покосившийся. Свет в окнах не горел. Тишину нарушал только лай соседских собак.

– Ну и урод здесь живет, – сказал Мурат.

– Урод, – немного подумав, согласился Гоша.

Ему было стыдно не за лагерного кента, а за себя. Трудно или даже невозможно было поверить, что хозяин этого убогого жилища способен на что-то большее, чем колоться и жрать сивуху. Успокаивало то, что менты, глянув на эту серость, не станут воспринимать Кирпича всерьез. И можно не сомневаться – засады в доме нет. Как не было и замка в дверях. Заходи, кто хочет, бери, что есть… А не было ничего в доме, только темная пустота и захламленный пол в горнице, за которым стояла железная кровать с голой железной сеткой.

– Да твой Кирпич по ходу здесь и не живет, – насмешливо сказал Мурат.

Гоша заметил, что его рука шарит по стене в поисках выключателя. А не стоило бы зажигать свет.

– Не надо!

Но было уже поздно. Выключатель все-таки щелкнул. А света как не было, так и нет.

– Или лампочка перегорела, или электричество отключили.

Мурат попробовал зажечь свет в другой комнате, тот же результат.

– И самого Кирпича здесь нет – или на киче, или в морге…

– Запросто, – кивнул Гоша.

– Что делать будем?

– Ждать.

– Так нет же его.

– А вдруг появится.

Кирпича они ждали до самого утра, но он так и не появился. Уходить собрались в предрассветных сумерках. Но только вышли за ворота, как услышали шум подъезжающей машины. Это был милицейский «уазик». Пришлось спрятаться за кустом дикорастущей смородины.

Машина остановилась, открылись дверцы, послышался незнакомый мужской голос:

– Смотри, Анатолий, телефон у тебя есть, как только появятся, сразу звони.

– Позвоню… – отозвался вышедший из машины Кирпич.

– Смотри, они с оружием…

– А это вы с ними разбирайтесь. Мое дело позвонить…

– И смотри, не вздумай сбежать, мы за тобой следим…

– Если коноплю не срубите, не сбегу.

– Если все нормально будет, не срубим.

Сгорбившись, Кирпич побрел к своему дому, а менты уехали. Никто не собирался за ним следить. Какая-то конопля привязывала Кирпича к дому покрепче всякой веревки.

Дождавшись, когда Кирпич ляжет спать, Гоша зашел в дом.

– Кирпич, братан, здорово! – изобразил он радость.

– Лысый, в натуре! – наигранно возликовал бывший дружок. – Сколько лет, сколько зим!..

– Не ждал?

– Ты бы позвонил, предупредил!

– У тебя телефон есть?

– Ну да, мобильник! – гордо возвестил Кирпич.

Он заметно сдал за несколько лет. Даже в темноте было видно, как он постарел, осунулся.

– Еще не пропил? – ухмыльнулся Гоша. – Или боишься, что менты за казенный мобильник спросят?

– Какие менты? – напрягся Кирпич.

– Ну, какие, красноперые, понятное дело. Или ты еще и на китайских ментов работаешь, а?

– Чот я тебя не понимаю, брат.

– Какой же я тебе брат? Твои братья в ментовке работают… Ну, чего стоишь? Бери телефон, иди ментам звонить. Стук-стук-стук, Лысый приехал, можно вязать…

В дом зашел Мурат:

– А у него в натуре весь огород коноплей засеян.

– Что ж ты, урод, другана своего за дурь продал! – хищно сверкнул взглядом Гоша.

– Братан, ты не так понял, – засуетился Кирпич. – Я не собирался тебя сдавать. Это чтобы они меня отпустили… Я сейчас высплюсь и за кордон пойду… Ты же со мной, да?

– Откуда ты знаешь, что мне за кордон нужно? Менты напели?

– Да нет… То есть они говорили…

– Что говорили?

– Ну, что ты дел в Хабаровске натворил. Ко мне приехали, сутки в кондее продержали…

– А может, в петушатнике, а? Может, ты петухом стал?… Чмо ты позорное, Кирпич. Мой тебе совет, сам – застрелись!

– Не из чего ему стреляться, – небрежно усмехнулся Мурат. – Все пропил, тварь… Пусть лучше вешается…

– И то дело, – кивнул Гоша.

Пока он давил на Кирпича взглядом, Мурат тихонечко зашел к нему со спины и ударил кулаком в шею. Петлю свили из обычной веревки; вешали предателя без мыла, насухую…

– Пусть повисит, подумает над своим поведением, – глумливо осклабился Мурат.

– Его душа уже, наверное, в Китае, – хмыкнул Гоша.

– А может, уже в Индии… Или в Египте…

– Почему в Египте?

– Потому что козел там – священное животное.

– Тогда в Египте. А нам в Китай надо. Или в Корею… Спешить пока не будем. На дне бы пару-тройку деньков отлежаться…