– Понял, – мимолётно поджал он губы в неодобрении. – Сделаю.

– Я с тобой. Юриста берём с собой. И мачеху тоже, – решил я и уже громче объявил: – Реико, Кастор, вы будете находиться при мне, пока идут поиски Лильен.

– У меня клиенты, – попытался возразить юрист.

– Отмените, – прервал его лепет Джонас.

– Я вам ничем не смогу помочь, но нервы попорчу, – улыбнулась тёща. – Но раз настаиваете…

– А может, не стоит? – попросил страдальчески Джонас.

– Судья Идар, а как внести судебный запрет на воздействия на нервы? – обратился я иронично к абсолютно бесполезному участнику нашей беседы.

– Если вы докажете его реальность, – он развёл руками в стороны.

– Едем, – заключил я. – Если с головы Лильен упадёт хоть волос, достанется всем, – сообщил очевидное.

Реико фыркнула, юрист страдальчески глянул на окно. Решил выброситься? Поздно.

Мы покинули здание суда и загрузились в карету. Задержался только Джонас, чтобы дать официальное заявление журналистам. Он сообщил то же, что было озвучено в зале суда: на меня было совершено воздействие с целью дискредитировать и внести раздрай в отношения с женой, в связи с чем она и подала заявление на аннулирование брака, но суд не может его принять, ведь брак заключён по драконьим традициям и закреплён магическими обетами. Естественно, журналюги хотели получить больше, но нас тянули в путь поиски Лильен. Её дед поддерживал игру в болезнь, а она сама заявляла о нанятых им телохранителей, что может говорить об его участии в её побеге либо вообще похищении. Мало ли, решил образумить внучку и спасти от тирании дракона.

«Тираном я называю тебя только за спиной», – всплыли в памяти её слова, и сердце сжало тоской.

Только следом в груди вновь разгорелась злость на жену и обстоятельства. Бежать от меня стоило раньше, до заключения брака, теперь Лильен принадлежит мне.

Мы покинули пределы столицы и покатили в сторону резиденции Клеона Поулуса. Старик после того, как передал бразды правления сыну, предпочёл переселиться подальше от города и посвятить себя науке, поэому редко выбирался в свет. Внучка стабильно приезжала к нему в гости, проводила много времени в его доме, где они целыми днями мастерили артефакты. По крайней мере, со слов самой Лильен.

По пути же мы общались с Реико и с Кастором. Выходило, что он видел мою жену последним. Чем больше я задавал ему вопросов, тем больше он нервничал. А тёща подливала масла в огонь его тревог. И выходило внезапно слаженно.

– Вы же лорд, можете позволить себе и запрещённые методы допроса, – она кокетливо поправила кружевные полы шляпки. – Не хотите применить на нём сыворотку правды?

– Это нарушение моих прав! – взвизгнул Кастор.

– Сыворотка правды – не драконий метод, – подхватил я её игру. – Мы предпочитаем честные и понятные пытки.

– С вырванными ногтями и ожогами, – протянул мечтательно Джонас. – Я так скучаю по запаху жжёной плоти.

– И крикам боли, – закивал я, счастливо зажмурившись.

– У меня не было выбора, – просипел бедный юрист, и всё во мне затихло в злом ожидании.

– У вас нет его и сейчас, – пригрозил я.

– Я ничего не сделал, лишь оформил документы и набросил на неё маяк. Но я не мог ослушаться, ко мне взывал священник Трёхликого. Мы должны были спасти госпожу Лильен.

– А теперь подробнее, Кастор, – мои губы растянулись в яростной улыбке.

Я, наконец-то, напал на след. Но участие фанатиков пугало, им незачем сохранять Лильен жизнь.

– Вот и поместье. Думаю, теперь нет смысла беспокоить престарелого человека, – Реико небрежным взмахом руки указала на окно.

– Мы всё же зайдём, – покачал я головой. Что-то тянуло внутрь. – Вдруг она скрылась и добралась до дедушки.

Кованые ворота словно с неохотой открылись, позволяя всадникам и карете въехать на узкую мощённую камнем дорогу. Поместье представляло собой двухэтажный особняк и несколько хозяйственных построек, выстроенных в едином стиле из серого грубого кирпича. Карета подъехала к парадному входу, где ожидала немногочисленная прислуга. Сам старик предпочёл не выходить, либо ему и вправду нездоровилось.

– Добрый день, лорд Аргос, – строгая на вид боевая брюнетка лет сорока поклонилась мне. – Хозяин плохо себя чувствует и не сможет вас принять. Прошу простить за…

– Мы войдём, – перебил я её. – Не советую нам мешать.

Обойдя опешившую женщину, я взбежал по ступеням и вошёл в дом. Передо мной открылось фойе, переходящее в широкую мраморную лестницу. Но меня интересовало иное. Запахи. Тонкий мятный аромат скользил по воздуху, постепенно рассеиваясь, но мне удалось его уловить.

– Где Лильен?!

/Лильен/

Днём ранее.

– Что у вас случилось, идиоты?! – донёсся до туманного сознания смутно знакомый мужской голос.

– А пленница того самое… ну… это… – залепетал другой голос, тоже мужской и грубый.

– Что? Говорите быстрее! – поторопил мужчина, и я узнала в нём кардинала Никифороса.

Надо же…

– В пузыре она! – выдал незнакомый мужчина.

– В пузыре? – удивился кардинал, да и я тоже. – Показывайте!

Я заметно напряглась. Видимо, в кровь на этом фоне прилил адреналин, и в мысли начала приходить ясность. Я осознала, что лежу, скрючившись, на чём-то твёрдом. Мне холодно, а теперь ещё и страшно. Послышался скрежет петель, стало чуть светлее, и пришлось приоткрыть глаза, чтобы осмотреться. Благо волосы парика спадали на лицо. Пол кареты и рябящий купол защиты вокруг меня. Видимо, это и есть проблемный пузырь, о котором говорили похитители Никифоросу. То ли защита сама активировалась, то ли я её включила, прежде чем потерять сознание. Потому, наверное, и вызвали заказчика.

– Пробить пробовали? – деловито уточнил Никифорос.

– Пробовали, – заверил его неизвестный мужчина. – Ничто не берёт.

– Значит, мы оказались правы, в девушке искра силы Солуа, которую она вкладывает в свои артефакты.

– И что делать? – уточнил мужчина.

– Везите на место, как и договаривались. Без защиты она всего лишь слабая девчонка, вскоре ей захочется есть и пить. Пообещаете её не трогать и содержать с удобствами за снятие защиты. И сдержите слово. Нам нужны её артефакты, не напугайте её. Всё, как обговаривали. Пусть считает себя важной гостьей.

– Поняли, кардинал.

Снова стало темнее, когда Никифорос закрыл дверь кареты. Затем голоса отдалились. Послышалось ржание коня. Наверное, кардинал посчитал свою миссию выполненной и отправился по своим делам. Карета снова тронулась, медленно поехала по многочисленным кочкам. Я поспешила приподняться с пола и, кряхтя от боли в затёкших мышцах, перебралась обратно на скамью. Немного посидела, поразминала шею, подумала, а когда карета выползла с лесной дороги на относительно утрамбованную, схватила сумку, открыла дверь и выпрыгнула в сугроб. Успела даже выбраться, осмотреться и двинуться прочь от похитителей, когда те опомнились.

Два бугая бросились за мной со злобой и озадаченностью на лицах.

– Стоять! – рявкнул один и тут же получил по шапке от второго.

– Госпожа Лильен, мы действуем в ваших интересах, спасаем вас от мужа. Обеспечим…

– Мою безопасность за снятие защиты? Сказочки детям своим будешь петь, если не проторчишь до конца жизни в тюрьме, – сердито перебила его я, активно топая прочь.

Тогда мужчина обежал меня и раскинул руки в стороны, я фыркнула и тоже резко рванула с места, обходя его по дуге. Так в догонялки мы играли бы долго, если бы до нашего слуха не донёсся грозный рык. Мужчины схватились за оружие, я приготовилась уносить ноги, но тут заметила зверя и… расслабилась.

– Гай! – расплылась в улыбке, хотя огромный, покрытый чешуёй белоснежный зверь с горящими зелёным огнём глазами и в мелкой форме не выглядел милашкой, а сейчас и вовсе пугал.

Кот рыкнул и угрожающе двинулся к нам. Бугаи думали недолго, сразу рванули к карете, а я бросилась к котику. И только когда обняла голову зверя, вспомнила, что он принадлежит моему бывшему и наверняка на этом фоне очень злому мужу.