— А я — Монарх, — я развалился на стуле напротив него. — Пришёл порвать твоих ушастых повелителей.

Кайло откинулся в кресло, обтянутое шкурой шестиглазого зверя — мертвенно-бледная кожа переливалась синевой, будто в неё вплели лунный свет. Его пальцы, покрытые татуировками в виде шипящих змей, барабанили по рукояти ножа, вбитого в стол. Лезвие, кривое и покрытое ржавыми подтёками, напоминало зуб доисторического хищника.

— Монарх… — Кайло протянул слово, будто ковырялся им в зубах. Голос — хриплый, как скрип ржавых петель. — Легенды шепчут, что вы рвали звёзды, как гнилые яблоки. А ты… — Его глаза, узкие и желтые, как щели печи, скользнули по моей куртке, прожжённой плазмой и заляпанной грязью чужой крови. — Выглядишь, как бедняк, вылезший из дренажной трубы.

Я щёлкнул пальцами. Тень от люстры — кованой, в виде спрута с треснутыми стеклянными щупальцами — дёрнулась. Она поползла по стене, извиваясь чернильной змеёй, обвила шею Кайло ледяной петлёй и шлёпнула плазменный пистолет со стола прямо мне в ладонь. Оружие жужжало, как разъярённая оса, ствол раскалился до малинового свечения.

— Не дерзи мне, щенок… Хочешь, покажу звёздный салют? — Я прицелился в потолок, где копошились тени. — Твоё убежище станет новым созвездием. Назовут «Тухлой Крысой» — идеально для этой помойки.

Кайло хмыкнул, но его рука дрогнула — нож со скрежетом вонзился глубже в древесину. На скуле заплясала жилка, словно под кожей бился скорпион.

— Арена, — выдохнул он, поднимаясь. Плащ, сшитый из обрывков броневой ткани, распахнулся, открыв грудь, исчерченную шрамами. — Докажи, что ты не трепло. Если выстоишь против моих ребят, то, возможно, я тебе поверю.

За псевдоокном, затянутым грязной плёнкой, завыл ветер. Или мне показалось? Где-то в тоннелях заскрежетала металлическая дверь — будто сама планета скрипнула зубами.

Подпольная арена шумела сотнями голосов. Ржавые металлические плиты, покрытые слоем липкой слизи, скрипели под ногами. Горелки, вырванные из двигателей старых шаттлов, шипели зелёным пламенем, отбрасывая на стены мрачные тени. В воздухе висел запах жареного мяса, попкорна и дешёвого синтетического пива. На трибунах, сколоченных из ящиков с надписью «Опасность! Радиация!», толпились зрители: одноглазые бандиты, мутанты с лишними конечностями и прочая шушера, готовая рвать глотки за зрелище пожирнее.

— Эй, Кайло! — орал горлопан в плаще из крысиных шкур, размахивая бутылкой с мутной жидкостью. — Твой клоун хоть умеет жонглировать собственными кишками⁈

— Начали! — рявкнул Кайло, даже не повернув голову. Его плащ взметнулся, как крыло ворона, и где-то внизу звякнул рычаг.

Пол арены с грохотом разъехался, выплюнув из недр троих «гладиаторов». Первой вышла женщина в доспехах из сварных труб — её шлем украшали ржавые гвозди, торчащие во все стороны, будто она ежа на голову натянула. За ней ковылял тип с кристаллами вместо глаз — светящиеся осколки вращались в глазницах, как шестерёнки сломанного механизма. И наконец… ребенок? Нет, карлик с седой бородой до колен и кувалдой, размером с него самого.

— Серьёзно? — я поднял бровь, разглядывая эту цирковую труппу. — Вы тут драться собрались или представление давать?

Кристалоглазый, натужно хрипя, выстрелил в меня лучом энергии. Я поймал его голой ладонью, свернул в раскалённый шар и запулил обратно. Луч впился ему в грудь, оставив дыру размером с блюдце. Он рухнул, как подкошенный и задымился.

— Скучно, — констатировал я, уворачиваясь от кувалды карлика. Тот, топая ножками-пеньками, замахнулся снова, но я схватил его за шиворот и шлёпнул об пол. — Мы не в равной весовой категории. Понимаешь?

Карлик зарычал, вытащил из бороды гаечный ключ и швырнул в меня. Я легко уклонился.

— Неплохо, — сказал я. — Но тебе нужно было отступить…

Монетка, пущенная мной между его бровей, пробила череп насквозь и навсегда вмонтировалась в стену.

Женщина в доспехах завыла, как сирена, и бросилась в атаку. Её кулак, утыканный стальными шипами, завис в сантиметре от моего носа — остановленный моей аурой.

— Зря… — щёлкнул я пальцами. Её шлем смялся, как бумажный стаканчик, а лицо приобрело выражение мирного идиота. Больше она была не опасна.

Толпа замерла. Даже бутылка с синтетиком выпала из рук горлопана. Кайло сжал перила так, что металл застонал, а его пальцы побелели, как трупные пальцы.

— Ещё есть желающие? — обвёл я взглядом трибуны, подбирая с пола кувалду карлика. — Или может, сам Кайло спустится? Починю его самооценку. Бесплатно.

Где-то сзади засмеялся Арвин — нервно, как подросток на энергетиках.

Кайло стиснул зубы. Он рванул цепь на стене — та зазвенела, и где-то внизу загрохотали шестерни.

— Выпустите Шивана! — рявкнул он, и толпа ахнула, будто услышала имя бога смерти.

Люк распахнулся, выпустив облако чёрного дыма. Из него вышел мужчина в плаще, сотканном из стальных паутин. На поясе — семь лазерных мечей, каждый светился разным цветом радуги. Его лицо скрывал шлем с голографическим черепом, который менял выражения: то ухмылка, то оскал, то демонстративная зевота.

— О, — я присвистнул. — Клоун-универсал. И мечики для вечеринки принёс?

Шиван взмахнул рукой. Один из мечей взлетел в воздух, вспыхнув фиолетовым пламенем, и врезался в пол у моих ног. Земля треснула, выбросив фонтан искр.

— Ты умрёшь, червь, — прогудел его голос, словно из глубины гравитационного колодца.

— Ты бы знал, сколь многие мне это говорили… — я поднял кувалду карлика. — Так что я не в обиде. Нападай!

Он выхватил два меча — синий и оранжевый. Лезвия завыли, сплетаясь в смерч света. Я отпрыгнул, а кувалда в моей руке превратилась в пепел.

— Серьёзно? — я посмотрел на обугленную рукоять.

Шиван щёлкнул пальцами. Над ареной возникла огненная сфера, метнувшая в меня десяток плазменных змей. Я поймал одну за хвост, раскрутил над головой и швырнул обратно. Сфера взорвалась, осыпав его искрами.

— Ты слаб, — сказал я, уворачиваясь от мечей. — У тебя еще есть время отступить.

Он рыкнул, выхватив магией все семь мечей. Лезвия взметнулись вверх, сплетаясь в сеть из света. Я щёлкнул пальцами — поле Власти сжало мечи в лавовый мячик.

— Возьми, — подбросил я ему «игрушку». — Тренируйся.

Шиван замер, дрожа от ярости. Череп на шлеме замигал красным, как перегруженный процессор.

— Убью! — заорал он, рванувшись вперёд с кулаками, окутанными молнией.

Я поймал его за запястье, разряды бились в ладони, как пойманные птицы.

— Спи, — шепнул я, касаясь пальцем его шлема. Голограмма черепа сменилась грустным смайликом. Толпа замерла. По арене прокатилась звенящая тишина.

— Заберите своего друга, — кивнул я подбежавшим охранникам. — И смените ему батарейки.

Кайло стоял, сжимая перила так, что те трещали. Его лицо побагровело, а жилы на висках опасно пульсировали.

— Теперь-то веришь? — ухмыльнулся я, подмигнув Арвину.

— Ловкие трюки, — Кайло швырнул на стол склянку, от которой стол задымился. Стекло, покрытое плесенью и копотью, булькнуло мутной жижей. Внутри болталось нечто, напоминавшее глаз тритона — он подмигнул мне жёлтым зрачком и исчез в зеленоватой жиже. — Но фокусы — для уличных шарлатанов. Выпей это.

Я поднял склянку, ощущая, как сквозь перчатки липнет что-то противное. Запах ударил в нос — смесь тухлых яиц, бензина и носков, пропитанных потом после марш-броска через какое-нибудь болото.

— Пахнет паршиво, — скривился я, встряхивая склянку. Глаз тритона вынырнул на поверхность.

— Сыворотка правды, — Кайло щёлкнул кастетом по столу. — Солжёшь — твоя селезёнка вылезет через ухо танцевать тарантеллу. Вопрос: ты действительно ненавидишь Первых?

Я мог силой заставить Кайло служить мне. Я мог быстро сбить с него спесь и перебить всех подпольщиков в округе. Но мне нужны были люди. Надежные люди. А таких можно было приобрести только через взаимное доверие.