От Алекса приходит ответ: «Хорошо, сладкая. Передавай им привет. А я тогда сгоняю на полигон. Поиграем с парнями в страйкбол»

Лучше бы ты меня расстрелял. Не так больно бы было…

Смахивая слезинку, убираю телефон в карман и снова поворачиваюсь к окну.

Периодически Демид отвлекается от дороги, чтобы посмотреть на моё состояние. На очередном светофоре он берёт мою руку, подносит к своим губам и нежно целует, кончики пальцев.

Моё сердце замирает. С одной стороны, мне очень приятны его внимание и поддержка. С другой, его прикосновения вызывают болезненные воспоминания.

Наконец, мы сворачиваем на окраину города и через несколько минут подъезжаем к дому моих родителей.

Демид помогает мне выйти из машины, поворачивает к себе и осторожно обхватывает меня руками. Целует в висок.

Я не сопротивляюсь, но и не обнимаю его в ответ. Руки безучастно висят вдоль моего тела. Так наплакалась, что нет сил и желания что-либо делать. Чувствую опустошение.

Да и обнадёживать бывшего не стоит. Ведь я всё ещё ему не верю и не хочу, чтобы он знал о моих чувствах.

Савицкий теснее прижимает меня к себе и сочувственно шепчет на ухо:

— Родная, прости, я понимаю, я был трезвее и должен был остановиться. Но ты просто с ума меня сводишь… Знаю, я эгоист… Но ни о чём не жалею… Единственное, надо было сразу рассказать брату, про то, что между нами было и что я собираюсь вернуть тебя.

Я молча начинаю ёрзать и медленно высвобождаться из его объятий. Упоминание об Алексе и моём предательстве причиняет боль. Прячу голову под капюшоном своего нежно-голубого худи и обнимаю себя за плечи.

Демид осторожно приподнимает моё лицо за подбородок, заглядывает мне в глаза и спрашивает:

— Милая, хочешь, я тебя заберу в воскресенье вечером?

— Нет, папа меня отвезёт… И пожалуйста, не звони и не пиши мне эти дни… Дай мне время, — твёрдо говорю и отстраняюсь. Окончательно разрываю наши объятия, беру свою сумку из рук бывшего и направляюсь к дому родителей.

Демид уезжает, а я подхожу к воротам и нажимаю на звонок. Через несколько секунд мне открывает мама. Я со слезами на глазах бросаюсь в её тёплые объятия. Вдыхаю аромат корицы и яблок, исходящий от её волос, горько говорю:

— Мамочка, я такое натворила… — и начинаю рыдать.

Мама прижимает меня к себе и кричит в сторону двери:

— Витенька, иди скорее, наша зайка приехала.

* * *

Ида

От родителей у меня нет секретов. Почти. Про наш тайный роман с Демидом они до сих пор не знают. Никто не знает. Теперь пришло время, им всё рассказать.

Я с детства делюсь с родителями практически всем, что происходит в моей жизни и на душе. Обожаю их, за то, что они всегда выслушают, выскажут своё мнение или дадут дельный совет.

Вот и сейчас, мы устроились на террасе родительского дома и обсуждаем произошедшее.

Я, расположившись на небольшом диванчике, завернувшись в тёплый плед, попиваю горячий шоколад и ковыряю вилкой яблочный пирог. Родители в уютных креслах, сидят напротив меня и пьют чай.

— Заинька, ты должна во всём признаться Алексу, — печально говорит папа.

Я, теребя край тёплого свитера, неуверенно спрашиваю:

— Думаете, мне стоит завтра поехать к Савицким и рассказать ему обо всём?

— Да. Он хороший парень и заслуживает счастья. Пусть и без тебя, — коротко посмотрев на папу, говорит мама.

— Поддерживаю. Его нужно отпустить. Он ещё встретит девушку, которая полюбит его всем сердцем, — говорит папа, встаёт из-за стола и целует меня в макушку.

— Демид тоже так говорит, — тихо бормочу я. Делаю глоток сладкого, терпкого напитка, и приятное тепло разливается по моему телу.

* * *

Остаток дня я провожу, гуляя по осеннему лесу, перебирая ногами сухие, разноцветные листья, и принимаю решение рассказать Алексу про мою измену.

Но стоит ли ему знать про наш с Демидом короткий, тайный роман, случившийся четыре года назад? Мой вчерашний поступок и так причинит ему много боли… Наверное, не стоит говорить это сейчас. Это слишком…

Продолжаю прогулку и репетирую завтрашнюю речь. Голова раскалывается от печальных и тяжёлых мыслей.

Вернувшись в дом, я ужинаю с родителями тыквенной кашей, недолго смотрю с ними телешоу и поднимаюсь к себе.

Вспоминаю, что Юля на вечеринке, перебрала с алкоголем и пишу сообщение:

«Привет. Как самочувствие?»

Через несколько минут получаю ответ:

«Привет. Уже лучше. Спасибо за беспокойство. Только сильно переживаю. Как начальство отреагирует на моё поведение?! Вдруг уволят?!»

«Не переживай и не накручивай себя. Со всеми бывает. И ты ничего страшного не натворила. А боссам вообще не до этого, сейчас. Поверь мне. Последствий не будет» — отправляю ответ и откладываю телефон.

«Можно, позвоню?» спрашивает подруга.

Вместо ответа звоню Юле сама. Немного болтаем. Девушка успокаивается, а я более или менее отвлекаюсь от своих тревожных мыслей.

Лучше бы я с Юлей напилась до отключки…

Вспоминаю, что если мы с Алексом не ночуем вместе, то перед сном болтаем по телефону. Понимая, что не смогу сегодня с ним поговорить, пишу сообщение:

«Ложусь спать. Разморило на свежем воздухе. Завтра вечером приеду к тебе. Спокойной ночи» и целующий смайлик.

В ответ получаю:

«Спокойной ночи, Сладкая. До завтра. Люблю.»

Тяжело вздыхаю и иду в ванную комнату. Принимаю расслабляющую ванну с морской солью и пеной. Аромат лаванды всегда успокаивает меня.

После водных процедур надеваю байковую пижаму и заползаю под одеяло. Долго не могу заснуть, тревожные мысли и вымышленные диалоги не дают мне отключиться.

Ко мне в постель приходит наша тёмно-шоколадная кошка — Корица, сворачивается клубочком рядом с моим лицом и начинает громко мурлыкать. Прислушиваюсь к приятным звукам, немного успокаиваюсь и проваливаюсь в тревожный, прерывистый сон.

* * *

Моё воскресное утро начинается ближе к обеду. Я привожу себя в порядок и спускаюсь на первый этаж. Родители на кухне, что-то готовят и с упоением обсуждают предстоящую конную прогулку.

Я быстро завтракаю блинчиками, мама завязывает на моей шее свежесвязанный яркий шарф, и папа отвозит меня в город.

Дома холодно. Отопление ещё не включили. Пью крепкий, сладкий чай, чтобы согреться. Меня трясёт. Делаю последний глоток согревающего напитка, ополаскиваю кружку и иду к шкафу.

Оттягивая неприятный момент, долго выбираю, что надеть. В сотый раз мысленно, прокручиваю предстоящий разговор с Алексом. Не придумав ничего лучше, чем total black, я надеваю чёрный, свободный свитер, брюки и плащ.

Голова раскалывается, я выпиваю аспирин и вызываю такси.

Ужасно нервничаю. В голове сотни вопросов.

Что же будет дальше? Как отреагирует Алекс? И что мне теперь делать с Демидом?

23. Разговор с Алексом

Ида

Я с замиранием сердца, иду к дому Савицких. Уже не зарёванная, но по-прежнему разбитая. Прохожу мимо укрытого бассейна и вспоминаю, как весело мы проводили время летом. Как же было хорошо. Легко.

Резко в памяти всплывает наш с Демидом флирт у бассейна. И резкий укол совести, снова пронзает моё сердце. По телу пробегает мелкая дрожь. Хочется развернуться и убежать, но…

Мне нужно во всём признаться! Демид и родители правы, относительно наших с Алексом отношений. Зачем ему девушка, которая его не любит. Он действительно, достоин лучшего…

Я стою у двери, дождь хлещет меня по щекам, а ветер срывает одежду. Набираюсь смелости и нажимаю на кнопку звонка.

Слава небесам, дверь мне открывает Алекс.

Парень внимательно смотрит на меня и с беспокойством спрашивает:

— Что случилось, сладкая? На тебе лица нет.

Всё моё напускное спокойствие и здравомыслие моментально улетучиваются, и я начинаю рыдать.

Алекс затягивает меня в дом, обнимает и ведёт в гостиную. С обеспокоенным лицом, он помогает снять плащ, бережно усаживает меня в кресло и предлагает выпить. Я категорически отказываюсь.

Хватит с меня алкоголя! Итак, вон чего натворила, дура!