— Интересно, — заметил психотерапевт, — а что именно Вас разочаровывает в их поведении?

— Они не ценят то, что я для них сделал! — повторил Сатана и его голос наполнился горечью. — Я вложил в их воспитание всю свою рогатую душу, а они лишь мечтают о свободе. Я думал, что смогу научить их чему-то важному, но они только смеются над всеми моими усилиями. Велиал даже думает, что умнее меня. А Старшенький вообще возомнил себя… Наследником. А как можно наследовать старое? Оно ведь никому уже не нужно. Нужно новое. А вот к новому их как раз и не тянет.

Психотерапевт, записывая что-то в блокнот, спросила:

— А как Вы думаете, почему они так себя ведут?

Сатана задумался, его взгляд потемнел.

— Возможно, я слишком мягкий и недостаточно угрожаю им. Но я всегда считал, что страх — лучший учитель. Может быть, я ошибался? Может, им нужно больше любви и понимания, а не только наказания, пытки и «не ешь после семи, а то будешь как Бегемот?». Признаться, мы всегда смеёмся над этой шуткой. Или вот то, что Левиафан утонет. Это же нестареющая классика. В такие моменты унижения друг друга, я даже ощущаю, что мы — семья. Но… этого недостаточно.

— Однако, это может быть ключом к решению вашей проблемы, — мягко подтолкнула психотерапевт. — Семья. Близкие. Они очень ценны для вас. Над кем ещё вам измываться и кого терзать, если подумать?

— А знает, док, вы правы. Я всё-таки люблю своих сорванцов. Даже когда они подливают яда в мой чай. Или пытаются угостить пирогом со взрывчаткой. Я в такие случаи всегда смеюсь до колик и выкидываю пирог в окно. Откуда у нас в аду, всё-таки пироги среди яда и взрывчатых веществ? Но они этого не понимают. Они у меня немного… миллениумы. Те, кто всего хотят Конца Света, но не знают, как его достичь.

— Как Вы думаете, что Вы могли бы сделать, чтобы изменить ситуацию? Может, у вас есть козырь в рукаве?

Сатана, наконец, улыбнулся, хотя и с легкой иронией:

— Конечно, есть! Я просто решил, что раз Старший не справляется с ситуацией, то заменю его Младшим. Но ему требовалось немного времени чтобы дозреть. И я отправил его в командировку на Землю. И какого же было моё удивление, когда он превзошёл Старшего за какие-то… месяцы!

— Всего за… месяцы?

— Вот именно, тогда как Люциферу требовались тысячи лет, чтобы попасть в ад из своего первого турне, — припомнил довольный отец и снова вздохнул. — Может, стоит попробовать что-то новое и с прочими детьми? Например, организовать вечерние посиделки с рассказами о том, каково это — быть демоном. Или, может, устроить конкурс на лучшее проявление злобы? Может, для начала я скажу им каждому нарисовать по рисунку папы?

Психотерапевт кивнул, видя, как Сатана начинает открываться новым идеям.

— Это звучит как шаг в правильном направлении. Возможно, Вам стоит попробовать понять их лучше, прежде чем судить. И рисунки детей помогут вам самим взглянуть на вас их глазами.

Сатана, снова задумавшись, произнёс:

— Да, возможно, я слишком сосредоточился на своих ожиданиях. Может, мне стоит просто быть рядом и слушать их, а не только наказывать. Но рисовать — это тоже наказание. В особенности для тех, у кого щупальца, а у прочих вообще — копыта. Но ничего, правят же как-то. Вот и с рисунками справятся.

— А какие у вас планы на своего… младшенького? — как бы невзначай спросила Агата Карловна.

В этот момент в кабинете воцарилась тишина. Сатана не спешил с ответом. Но и уходить пока не планировал. Он глубоко задумался. И от мыслей его теперь зависело многое.

Ровно, как и всегда.

Глава 22

В круге шестом: болевой порог — не порок

Эта история началась задолго до появления Адовых на кругах ада. Но там, где правит тьма и лишь редкие вспышки огня освещают бескрайние просторы, обитали два сверхъестественных существа — Гог и Магог. Их имена шептали в страхе все тёмные души, а их сил боялись даже самые могущественные демоны.

Ведь Гог, с его могучими плечами и глазами, сверкающими, как угли в костре, был олицетворением разрушения. Его шаги сотрясали землю, а голос, как гром, раздавался в пустоте. Он был воином, который не знал пощады, и его меч, выкованный в недрах адской кузни, поглощал сам свет, а вместе с тем — всякую надежду противника на успех.

Магог, напротив, был хитрым и коварным. Его ум был острым, как лезвие. Он умел манипулировать даже самыми сильными существами, стоило лишь заговорить с ними. Когда с его губ срывались слова, они могли обмануть даже самых мудрых. Он был мастером интриг. А его смех, как эхо, разносился по адским просторам, вызывая трепет у всех, кто его слышал.

Однажды Гог и Магог встретились на огненных просторах шестого круга. Их взгляды пересеклись, и в воздухе повисло напряжение. Каждый из них знал, что они — два полюса одной тёмной силы, и их столкновение может изменить саму суть ада.

Но были ли способны измениться они сами?

— Ты, Гог, — произнёс Магог, — лишь грубая сила. Ты не понимаешь, что истинная мощь заключается в хитрости и манипуляции. Я могу заставить даже самых сильных падать на колени, вовсе не поднимая меча.

— Хитрость — это лишь тень силы. Мне не нужно уговаривать своих врагов. Они сами встают передо мной на колени, если на то моя воля! — ответил Гог и его голос гремел, как буря. — Лишь сила действительно имеет значение. Я могу сокрушить любого, кто встанет на моём пути!

— Какой смысл бороться, если можно обмануть врагов и они сами схлестнутся в бою ради твоих замыслов? — не понимал оппонент.

— Но страх сделает то же самое и слабые всегда будут подчиняться сильным! — стоял на своём собеседник.

Их спор продолжался столь длительное время, пока не привлёк внимание самого Люцифера. Усевшись на троне из чёрного камня, он с интересом наблюдал за их противостоянием. Столь сильных и умных воителей в аду было ещё поискать.

Но однажды наскучило и ему.

— Достаточно! — произнёс повелитель ада и его голос показался обоим ледяным ветром в пустыне. — Вы оба обладаете достаточной силой, чтобы побеждать. Но только вместе вы сможете достичь величия. Объедините свои способности, научитесь сильным сторонам друг друга и станете вовсе непобедимыми. И когда я увижу Магога в Гоге и Гога в Магоге, клянусь адом, я сам призову вас к трону и назначу моими новыми генералами.

Слова его были понятны и просты. И оба непримиримых существа, осознав, что их противостояние лишь ослабляет их, согласились и начали работать вместе, создавая хаос и разрушение, как никогда прежде. Гог сражался, пытаясь манипулировать, а Магог плёл интриги, применяя грубую силу. И новая тактика дала быстрые результаты. Вскоре их имена стали легендой, о которой шептали даже самые смелые создания ада.

Оба уже видели себя в генералах, но с каждым днём как росла их сила и укреплялся разум, вместе с ней росло и их тщеславие. Вскоре они начали мечтать о власти не только в аду, но и на земле. И их амбиции привели к тому, что оба начали ссориться. И вскоре старые споры вспыхнули с новой силой.

— Где же Люцифер с его обещаниями генеральских чинов? — недоумевал Гог.

— Где повелитель демонов? Он обещал приблизить нас к трону! — возмущался всё чаще и Магог.

В конце концов, их разногласия привели к катастрофе. И забыв о том, что сделало их сильными, они снова стали врагами. И непримиримая борьба друг с другом ослабили уровень. А Люцифер, наблюдая за их падением так же, как и за возвышением, лишь усмехнулся. Он знал, что истинная сила не в разрушении, а в единстве.

Так Гог и Магог, потеряв всё, что имели, поняли, что их величие было лишь иллюзией, и в конце концов, они сдались и перестали развиваться. Но лишь когда оба поставили себя на места другого, началось их истинное восхождение.

Совет Люцифера дошёл не сразу. Но лучше поздно — чем никогда. И когда пятый круг пал, а с его глубины поднялись уцелевшие ифриты и джины, оба уже пытались быть другими.