Барышне Лан, распоряжением вышестоящего командования (полковника Мещерской) были выданы ее секиры, а мне распоряжением этого же начальства было сказано, чтобы я за ней приглядывал, будто у меня своих дел мало. Она ехала на гнедой кобылке немного справа и сзади меня. Еще правее — держалась в седле само вышестоящее начальство в лице Мещерской, которая нещадно дымила своей трубкой, сложив руки на груди. Как она умудрялась при этом своей лошадью управлять? Есть у меня мысли что сжатием бедер, как монгольские всадники и амазонки, но как только я об этом думал — начинал невольно завидовать лошади. Оказаться между сильных бедер полковника Мещерской, сжимающих тебя, сдавливающих до тех пор, пока не попросишь пощады… а мы в гвардии — пощады не просим. Умираем, но не сдаемся. Вот прямо между бедер этой сильной женщины…

— Опять Вашблагородие непотребства думаете. — говорит валькирия Цветкова, которая теперь с легкой руки Мещерской мой адъютант и потому всегда и везде рядышком. Я уже привык к тому, что едва голос повысишь и вот так «Цветкова!» крикнешь — она тут как тут. Удобно. Но иногда с мысли сбивает, вот как сейчас.

— Помолчите все. — вынимает трубку изо рта Мария Сергеевна и вглядывается в темные ряды чжурской конницы: — Можешь расслабиться, Уваров. Чжуры не воевать идут.

— В прошлый раз вы тоже так говорили. — тихонько себе под нос замечаю я. Мещерская только фыркает. От строя чжурской конницы отделяется всадник и стремительно приближается к нам. Хорошо идет, быстро, сам всадник как будто в пространстве прикреплен — только его ноги отрабатывают, амортизируют стремительный галоп. Рядом прищелкивает языком в восхищении фон Келлер и подмигивает мне, повернувшись, мол вот как надо на лошади ездить, а ты… пехота ты Володенька.

Трогается с места Мещерская, выводит своего коня вперед на два корпуса, привлекая внимание всадника чжуров. Сиятельный князь Муравьев и генерал Троицкий находятся в глубине строя, на острие мы с Мещерской, а у нее звание повыше и вообще она понимает, что тут происходит, а я только усугубить могу.

Чжурский всадник меняет направление, заметив Мещерскую, направляется к нам и вот он уже совсем рядом, и я вижу, что это не всадник, а всадница. В меховой безрукавке поверх теплого дэгэла, в отороченной собольим мехом шапке, под шапкой — румяное лицо, темные глаза, пухлые, чувственные губы, обветренные и словно бы тронутые морозом — белесые. У седла приторочена волчья голова, из-за спины торчат рукоятки мечей — над каждым плечом. Из рукояток вниз свисает цепь, заканчивается где-то там за спиной. Лошадь всадницы с трудом останавливается, гарцует на месте, поворачивается боком, и я вижу, что за спиной у всадницы в меховой шапке не мечи, а молоты. Два молота на длинных рукоятях, связанные цепью. И как они на спине у нее удерживаются? Впрочем, о чем вопрос, я узнаю эту девушку по описаниям. Волчица Шаоци, Мастер Парных Молотов «Две сестры». Вот так молва народная и разносит были-небылицы. Прямо сейчас, глядя на меховую шапку, на обветренное, румяное лицо, на две рукоятки молотов над плечами, на притороченную голову волка у седла — так и хочется сказать «ваша слава опережает вас, Волчица Шаоци».

— Приветствую, Тигрица Голодной Страны. — говорит всадница, справившись с своей лошадью и развернув ее к нам, она говорит с легким акцентом, но довольно чисто.

— Вэй хоу му ланг Шаоци… — отвечает ей полковник и наклоняет голову в знак уважения.

— Обалдеть! — шепчет валькирия Цветкова: — Они наконец встретились!

— Шаоци-дацзе! — окликает всадницу моя пленница, барышня Лан из Цин: — Во зай дже! Во ити доу хэн хао!

— Ар ни зай джели… — скользит по ней взглядом Волчица Шаоци и останавливает свой взгляд на мне: — Значит и ты тоже выжил. Как и ожидалось от Неуязвимого Отшельника…

— Отшельника⁈ — давится рядом воздухом фон Келлер, но чжурская всадница не обращает на него внимания, она поворачивается к Мещерской.

— Меня не было на поле боя в прошлый раз, — говорит она ей в лицо: — иначе ты бы не сидела сейчас в седле.

— Если бы ты была на поле боя в прошлый раз, ты бы сейчас лежала в палатке у целителя. — отвечает ей Мещерская. Они смеривают друг друга взглядами и сзади меня тихонько пищит Цветкова, именно пищит, иначе этот звук «иииии!» — я и назвать не могу. Она вообще ведет себя словно семиклассница, попавшая на концерт своего поп-идола, даже не на концерт, а в гримерку после концерта.

— В любом случае, я бы не напала на тебя исподтишка. — умеряет силу своего взгляда чжурская всадница: — И ты это знаешь.

— Знаю, — кивает Мещерская: — как ты знаешь меня.

— Чертов принц Чжи, — ворчит всадница чжуров: — меня отправили в обоз за возражения.

— Начальство, — пожимает плечами Мещерская: — такое начальство… — они обмениваются взглядами и синхронно хмыкают. Две сильные женщины понимают друг друга, они соперницы, они конкуренты, но они — не враги. Всадница чжуров — легко спешивается, встает на землю и поднимает голову на Мещерскую. Мещерская, в свою очередь, спрыгивает с лошади и делает мне жест рукой — жест, значение которого понятно мне абсолютно. «Уваров — ко мне!». Я спешиваюсь, бросаю повод Цветковой (должна же быть и польза от обладания собственным адъютантом!) и подхожу к ним.

— Гвардии полковник Мещерская Мария Сергеевна, — представляется Мещерская и делает жест в мою сторону: — гвардии лейтенант Уваров Владимир Григорьевич, заместитель по боевой части.

— Генерал черных всадников Чжао Шаоци. — представляется в свою очередь всадница: — Нам надо поговорить, Тигрица.

— Тебя тоже достают эти клички, а? — морщится Мещерская: — Тигрица, волчица… змея, скорпион.

— Я думала, что тебе нравится. — неожиданно сверкает белозубой улыбкой всадница Чжао Шаоци: — Тигр — это благородное животное. Волк… волки охотятся стаей, а у меня всегда было плохо с собственной стаей. Видимо я — волчица-одиночка.

— Я… наслышана о тебе и твоих подвигах, — признается Мещерская, доставая из уголка рта погасшую трубку и вытряхивая ее ударами чубука о каблук: — пять тысяч чосонских магов за раз, а? Довольно впечатляюще…

— Пять тысяч ленивых задниц из столичного гарнизона, которые копья в руках держать не умеют. — пожимает плечами Чжао Шаоци: — И всего две сотни магов-малосилок. Ты бы раскидала их в стороны за полсвечи времени. А вот твои таланты, полковник поистине выше неба и шире моря… В одиночку сдерживать прорыв тварей целый день? Кто из легендарных героев смог бы такое? Разве что сам император Шихуанди. Ты не думала начать карьеру в Лояне? Уверена, Император даровал бы тебе генеральское звание сразу же по появлении при дворе…

— Целый день сдерживала тварей из Прорыва? Людская молва продолжает меня удивлять. — неспешно набивает трубку Мещерская: — А если кто и сдерживал… так это Уваров, подойди сюда, скромник ты наш. Кстати, эта вот, которая с секирами — его личная пленница.

— Ее судьба меня не интересует, — отрезает Волчица Шаоци, переводя взгляд на меня: — а вот встреча с Неуязвимым Отшельником Фронтира… твоя слава опережает тебя, лейтенант.

— Спасибо. Рад познакомиться. — отвечаю я, прикусывая себе язык, едва не сказав «Эй, это моя фраза!». Но правда — «твоя слава опережает тебя», серьезно? Это ее слава опережает ее, я знал кто она такая, даже не видев в глаза ни разу. Полагаю та же история и с Мещерской — чжурчжени, чанки и хунхузы по обе стороны границы прекрасно знают кто такая полковник Мещерская или как они ее кличут — Тигрица Страны Голода. Я не так много знаю о магах, однако господин Малютин, маг шестого ранга — не так меня впечатлил, как Мещерская. Сверхсила и регенерация, возможность исцелять, да что там исцелять! Практически из мертвых поднимать. Нет, такая вот боевая единица на поле боя — сверхценная. И это только то, что я видел, кто его знает, может у нее еще какие умения есть?

— И я рада, что ты выжил после техники «Подземной Тюрьмы». — говорит Волчиц Шаоци: — Потому что нам понадобится вся сила.

— Так вы уже знаете. — говорит Мещерская. Всадница из чжуров — коротко кивает, знаем мол.