— Я понимаю ваши чувства, — в наступившей тишине продолжает седой: — но, увы, таковы факты. Дарья Семеновна проверила все тщательнейшим образом, а она у нас от Императорской Академии Наук прикомандирована… да и господа из Службы Безопасности подтверждают… не так ли, милочка? — обращается он к старающейся казаться неприметной дамочке из СИБ. Впрочем, с ее ростом, с ее ярко-красным жакетом и повязкой на глазу она выделялась среди военных и штатских в палатке как попугай среди стаи ворон.
— Так и есть, Ваше Сиятельство, — кивает она головой: — действительно Переход. Первые подозрения возникли еще при осмотре фортификационных работ вокруг места предполагаемого Прорыва. К сожалению, твари преодолевают ров и стену, возведенные в радиусе десяти верст. При этом обычно они не отдаляются от места Прорыва более чем на девять. Кроме того, анализы, взятые на месте — почва, вода и плоть тварей — позволяют нам согласиться с выводами сотрудника Академии Наук.
— Ну… вот так, — разводит руками седой: — у меня нет для вас иных новостей, дамы и господа. Надеюсь, все понимают, что это означает? Это Вторжение.
В наступившей тишине я совершенно точно не понимал, что это означает, но судя по лицам окружающих меня людей — что-то очень серьезное.
Принц Чжи из Золотого Рода заледенел лицом. Глядеть прямо ему в лицо Го Ван Лоу не осмеливался, бывали прецеденты, когда вот так под горячую руку попадешься… а сейчас и время неподходящее. Принц Чжи был зол. Принц Чжи был в гневе. Но ярость принца не вырывалась наружу, а кипела у него внутри, выдавливая вены у него на виске и сжимая его кулаки. Любой, кто не дурак, мог бы при одном взгляде на него понять, что лучше сейчас держаться от него подальше. Потому Го Ван Лоу вместе со всеми потупил взгляд себе под ноги, но где-то глубоко внутри — удовлетворенно вздохнул. Все идет по плану, глупый принц первым напал на людей Белого Вана, фактически объявил им войну и… проиграл. Теперь у него нет пути назад, Золотой Город не примет принца, который вернулся, поджав хвост. Теперь у него есть только один путь — вперед. До самого конца. А победить войска Белого Вана сейчас, когда на изоляцию Адских Врат прибыли гвардейские части, он уже не сумеет. Значит — погибнет в бою. Все идет по плану, никакого мирного соглашения между Восточной Ся и Страной Голода — в помине не будет. После гибели принца в бою с войсками Белого Вана — вся Восточная Ся на дыбы станет. Начнется война, истощающая как саму Восточную Ся, так и Страну Голода. В этой войне Хань поддержит Восточную Ся — деньгами, оружием, полководцами… иначе Белый Ван сокрушит ее довольно быстро, за полгода — не больше. Однако, если Восточная Ся, невзирая ни на что, начнет побеждать в этой войне (а бывали случаи, когда и такое случалось, военное счастье переменчиво) — тогда Хань прекратит помощь Восточной Ся… и может даже помочь войскам Белого Вана. Потому что для Хань нужен управляемый конфликт, долгая война на истощение между двумя странами. Потому что мудрая обезьяна сидит на дереве, когда тигр с драконом сражаются в долине. Потому что деньги, люди и интриги, которые идут на поддержание этого конфликта — все это стоит намного меньше, чем если бы Восточная Ся решила устроить набег на земли империи Хань. Намного меньше, чем если бы Белый Ван решил начать войну с Хань. И несравненно меньше чем если бы Восточная Ся и Белый Ван объединились. Так что Го Ван Лоу был доволен, хоть и не показывал этого. Демонстрировать свою радость сейчас, здесь, во время сбора перед палаткой принца Чжи — значило бы напроситься на неприятности. Принц Чжи терпеливостью и терпимостью никогда не отличался. Вот и сейчас, старый евнух Сяхоу Чэн — попал под его гневный взор.
— Мне интересно, — говорит принц Чжи и холодом веет от его слов: — когда это я командовал отступить? Сяхоу-ди, скажи-ка нам?
— Мой принц! — старый Сяхоу стоит на одном колене перед принцем и его тяжелое дыхание вырывается из груди облачками пара на холодном воздухе: — У меня не было иного выбора! Вы пострадали и…
— Я не пострадал! Я всего лишь потерял сознание от удара! — взревел принц и ударил рукой по подлокотнику походного кресла: — Но я не приказывал вам отступить!
— Но… — Сяхоу Чэн ищет слова и Го Ван Лоу — лишь усмехается про себя. Да, он видел, как принц Чжи летел в сторону сломанной куклой, кувыркаясь в воздухе, как и все, кому не повезло оказаться рядом с варваром, любовником Голодной Тигрицы. Он, как и все здесь стоящие, прекрасно понимал, что принца Чжи спасли только шаманы, собравшие его воедино из кусочков и что следующего удара он бы не пережил. И что Сяхоу Чэн, старый пердун и развратник (несмотря на то, что евнух, а некоторые шептались что наоборот — благодаря этому) — все сделал правильно. Он и устроил ловушку на этого грозного варвара, обладающего Родовым Даром «Бессмертной Черепахи Гаутамы», сильный дар, но весьма ограниченный в применении. Таким же даром обладал великий отшельник Чу, любовник сестры Императора Да Цзы, чья романтическая история отношений легла в основу романа Ли Чуня «Отшельник и Императрица или Сто Тысяч Порезов Лезвием Меча». Все помнят что отшельник Чу был бессмертен и неуязвим в момент своей медитации, все знают что отшельник Чу был заключен вместе со своей возлюбленной в «Подземную Тюрьму Тысячи Вечностей» капитаном дворцовой стражи Лу Хуэем, которого звали «Надзирателем Подземелий» за особенности его техники.
Вот и Сяхоу Чэн — тоже знал. Хотя злые языки донесли до слуха Го Ван Лоу, что придумал все это не сам Сяхоу Чэн, а одна из близняшек из рода Цин, мастериц парных секир и постельных утех. Кто бы мог подумать, что в этой симпатичной головке есть что-то кроме игр мандариновых уточек и тучки, которая проливается дождиком? Вот так неожиданно и открываются люди во время испытаний… Сяхоу Чэн проявил себя как редкостный идиот, который пер напролом, даже видя, что это бесполезно, а эта мелкая девчонка — проявила себя как хладнокровный стратег на поле боя. И конечно же, старый евнух не мог потерпеть такого рядом с ним. И отправил ее на смерть. Вот она, уязвимая точка, средоточие слабости армии Восточного Ся — интриги против выдающихся командиров, никому тут не нужны талантливые подчиненные, их заслуги присваиваются, а самих — задвигают в сторону. Или вовсе на смерть отправляют, конкуренция тут никому не нужна.
Хотя с точки зрения военной, старый Чэн поступил верно. Нужна была приманка, а как и все мужчины, варвар среагировал на одну из сестер из Цин. Все знают, что в Золотом Городе сестер Цин за глаза называли «уточками-мандаринками» за то, что одним своим видом они вызывали мысли о постельных утехах и мужской силе. Как тут не среагировать? Застыл варвар на одном месте и тут-то его и накрыли печатью «Подземной Тюрьмы Тысячи Вечностей». Жаль. И варвара жаль, такой бы на войне против Восточной Ся пригодился. И сестру Цин жаль — неожиданно оказалась умной девочкой, кто бы думал.
Го Ван Лоу никогда не любил смотреть как попусту разбазариваются ценные ресурсы. А заключение этих двоих в каменную сферу «Подземной Тюрьмы» — как раз и есть растрата драгоценных ресурсов. Чертовы варвары из Восточной Ся, чертовы варвары из Страны Голода…
— Мой принц! — наконец находит слова склоненный Сяхоу Чэн: — Но я заботился о вас! О вашем благополучии и здоровье!
— О моем благополучии⁈ — встает на ноги принц Чжи: — Моем благополучии, ты тупой осел⁈ Каком таком моем благополучии? Открой глаза, старый пердун, посмотри вокруг! Что ты видишь? Ты видишь победу? Нет? Потому что мы — проиграли! Мы — отступили! Как я могу вернуться домой с этим⁈ Ты знаешь, что это означает? Нет? Это значит, старый дурак, что нам придется сражаться с войсками Белого Вана снова! Но! На этот раз они будут готовы. Ты чертов идиот! Даже если бы все мы там погибли — это была бы достойная смерть! А ты отступил! В тебе слишком много от ханьца, старый Сяхоу! И сейчас, когда мы пойдем на войну, когда мы пойдем умирать последней смертью, ты, идиот, который просрал мое наследие, будешь идти впереди.
