Но я не могу пошевелиться. Он парализовал меня, чтобы приблизиться и свести с ума кротким шепотом.
И непристойной правдой.
— О чем вы говорите? — вся дрожу.
— Не прикидывайся дурочкой, — кончиком носа по скуле и меня дергает. — Ты же не хочешь, чтобы мой сын узнал всю правду о тебе? — влажное дыхание бьёт в шею. И меня замораживает. Колотит от страха.
Пока Денис Викторович цепляет на кончик пальца лямку моей ночнушки и тянет вниз.
ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ...
ГЛАВА 5
ГЛАВА 5
— Ты совсем страх потерял? — прикусываю его за пальцы и вижу сверкающие молнии в глазах Дана.
В темноте это чистое волшебство!
— А я бесстрашный, Ната, — стискивает мою талию до писка и губами жмется к ямочке за ушком. Целует так нежно, что я вся вспыхиваю. — И судя по твоим выходкам, ты тоже девочка смелая, — посасывает мочку и массирует губами. Глушу в себе стоны. Не получит он их. Не заслужил.
— Ты вынудил меня! — жестко дергаю Богдана за волосы на макушке, отталкивая от себя. Он рычит зверем, и мерцание в глазах выглядит ещё притягательнее и опаснее. Его губы маняще блестят и будоражат мою грязную фантазию. Аж киска-предательница пульсирует.
— Хм... — Дан молчаливо опускается передо мной на колени. И с отчаянием той ночи вжимается лицом в мой живот. Я дыхание задерживаю. Боюсь коснуться парня, цепляющегося за мою талию. Трется щекой о мой животик так, что кофточка задирается. И поцарапает нежную кожу своей щетиной. Реветь хочется от чувственности и тонкого наслаждения.
Левая рука Богдана исчезает под подолом юбки, и я готовлюсь к самому страшному... и заветному. Мне не пережить прикосновения блядских губ Сворского в святом местечке.
Вместо этого Дан приподнимает мою правую ногу, чуть сгибает и отводит в сторону. Чтобы поцеловать.
— Дан... — кусаю пальчики в страхе. Я боюсь зависеть от него! От его прикосновений! Но голубоглазый черт жарко облизывает мою голень и покусывает икроножную мышцу. И языком проводит по ямке под коленкой.
— Боже... — пищу жалобно. Это иной вид ласк. Под обстрел губ Богдана попадает все тело. И он не рвётся мне под юбку, потому что знает, как сломать меня. Более тонко и нежно.
Мягко покусывает коленную чашечку. Пальцами ласкает внутреннюю часть бедра. И кончиком носа вырисовывает невидимые узоры на коже. Возбуждение отстреливает в киску, и я заталкиваю подол юбки между ног. Плевать, что на глазах Сворского!
— Отпусти меня, Дан... — так жалобно, что я готовлюсь к рокоту насмешек парня. Но он жестко утыкается лицом в мою киску и дышит запахом моим через ткань. Вскрикиваю, подбиваемая крупной дрожью. Меня лихорадит, как в агонии.
— Я не держу тебя, Ната! — а сам цепляется пальцами за мои бедра, вжимаясь плотно. И трется щеками о мой лобок.
— Боже! — взвизгиваю и рвусь бедрами вперёд. Резко врезаясь задницей в стену.
Дан переключается на другую ногу. Покусывает внутреннюю часть бедра и вылизывает языком тщательно и жарко. Извиваюсь по стене. Сворский просто колдун, управляющий мной, как марионеткой!
— Всё! — выкрикиваю с отчаянием и на грани рвущихся стонов. — Хватит, Дан! — снова оттаскиваю его за волосы. Не вынесу больше этих сладких терзаний. Но Сворский врезается ладонями по обе стороны от моего лица и пышет рваным дыханием мне в губы.
— Довольно! — чеканю холодно дрожащим голосом. — Ты отвергал меня, а сейчас маленькая игрушка выросла, и с ней можно...
Дан затыкает меня страстным, грубым и наполненным болью поцелуем. Стукаюсь затылком о стену и размыкаю губы. Дан проскальзывает языком ко мне в рот, заставляя стонать. Упоительно. Желанно. Выпускать на свободу все напряжение.
Сворский подхватывает меня под попу и скрещивает мои ноги у себя за спиной. И контроль в поцелуе переходит мне. Пропускаю через пальчики и оттягиваю его пряди, содрогаясь от рычания Дана. Шаловливые ручонки парня мацают мою попку, а губы не дают шанса на малейший вздох. Богдан поглощает весь мой кислород.
— Дан... — на секунду разрываю поцелуй, воздуха глотнуть... — Я задыхаюсь.
— Я тоже, Ната, — вижу искрящийся золотым свечением взгляд парня и сглатываю.
И Сворский снова пленит мои губы грубым и ненасытным поцелуем дикаря. Лезет под подол и сжимает ягодицы. Визжу ему в рот, разваливаясь на части от кайфа. Чувствую, как он водит пальцами по моим мокрым складочкам. И я больше не в силах отвечать на поцелуй. Срываюсь и упираюсь лбом в сильное плечо парня, пока он слишком нежно ласкает навесу.
— Почему отталкивал меня? — повторяю тревожащий душу вопрос. — Недостаточно хороша была? — нахожу силу и стойкость взглянуть парню в глаза. Его пальцы больше не ласкают. Но я чувствую касание теплых подушечек, а он уверена, как жадно стучит моя киска.
— Или подросла и стало все можно? — яростным шёпотом ору Дану в лицо. Несмотря на сотрясающий гнев, испытываемый парнем и передающийся мне, он крепко держит меня в объятьях. С ним я не упаду! Но больно бывает не только от падений!
— Да ответь ты мне, Сворский! — своими маленькими кулачками бью его по груди и встряхиваю за грудки. Дан сжимает челюсть до скрежета и неоднозначно двигает головой. Прикрывает глаза, сражаясь с гневом. Знаю этот фокус, я хорошо изучила свою безответную любовь.
— Потому что твои чувства ко мне, — Богдан грозно сверкает взглядом и припечатывает снова к стене, — были несравнимы с моими. Им было не тягаться!
И резко отпускает. Едва равновесие не теряю.
Какого хрена это вообще значит? Сворский всегда любил меня, а я просто наивная девчонка, не разбирающаяся в чувствах, по его мнению.
«Твоим чувствам ко мне не тягаться с моими!»
Обида и злость так душат, что я ни закричать, ни вздохнуть не могу.
Сворский даже не подозревает, насколько сильна моя любовь! Потому что я всегда молчала. А он ждал.
Расталкиваю говнюка плечами и вылетаю из душного подсобного помещения. Вдалеке вижу силуэт Антона и бегу к своему парню на всех порах.
— Антон! — а в спину мне летят поражающие стрелы Сворского.
— Наташа! — бросаюсь к нему в объятья. На автомате. Просто привыкла так делать. А тело испытывает такое отторжение.
— Как раз искал тебя и хотел поговорить, — Антон как-то странно дистанцируется и тихо добавляет:
— Я всё знаю!
С ЭТИМ ЧИТАЮТ
***
— Да, — безмятежно заявляет и подбирает с пола Леркину коробочку со стрингами.
И моё сердце начинает стучать в тысячу раз быстрее.
— Помочь тебе найти трусики, — почти по-отцовски улыбается и меня всю дергает. Спазм сдавливает горло. Нужно отказаться. Бежать. Нахмурив густые тёмные брови, роется в поисках чего-то конкретного. И цепляет на пальчики одни из стринг.
— Бежевые: нежные и нейтральные, — Амелин опускается передо мной на корточки и держит трусики. Чтобы я, как послушная девочка, позволила себя одеть. И я позволяю!
ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ...
ГЛАВА 6
ГЛАВА 6
— Что-то случилось? — сердце не на месте. Когда этот мерзавец успел всё ему рассказать?
Антон заводит меня в пустую лаборантскую и опускает шторку на двери от любопытных глаз.
— Наташ, я давно всё понял, — столько отчаяния в его голосе я никогда не слышала. — Сегодня убедился окончательно.
Внутренняя дрожь аж выкручивает, но внешне я, кажется, ничего не ощущаю.
