В какой-то момент пришла мысль о близком береге. Молодцов, уже не таясь, рванулся к нему, но тотчас услышал шорох шагов возле кромки воды, чью-то негромкую команду. И там его ждали.
А машина совсем близко, нос ее слегка отворачивает, чтобы не потопить человека, и две темные фигуры поднялись над низким бортом, готовясь подхватить пловца. Амфибия не бронирована, ее легко изрешетить автоматным огнем, но стрелять в воде без мешка стало невозможно. Да он и не имел права стрелять, не исполнив последнего долга.
Молодцов поспешно выдернул стальной цилиндрик из нагрудного кармана и разжал пальцы… Теперь, когда донесение на дне реки, оставалось предупредить товарищей. Хлебнув воды, он кое-как вытащил из другого кармана ракетный патрон, крепко зажал его в кулаке и, поймав мокрый шнурок, дернул.
Сухой хлопок гулко ударил по воде, и шипящая белая трасса вертикально ушла вверх. Почти в то же мгновение с борта амфибии хлестнула автоматная очередь – там, наверное, боялись, что пловец сделает еще что-то, что обязан сделать…
Сильные руки подхватили Молодцова с двух сторон и довольно бесцеремонно втащили в машину, похожую на плоскодонную лодку.
– Вот так гагара, – произнес один с добродушной усмешкой.
Раздраженный, сухой голос ответил с переднего сиденья:
– Хотел бы я знать: что успела натворить эта гагара в нашем тылу?! Правьте к берегу, надо же переодеть этого диверсанта в сухое…
Отрешенный взгляд Молодцова случайно скользнул по передней части открытой кабины амфибии, и, различив в темноте змеиную головку прибора ночного видения, он наконец догадался, какую непростительную ошибку допускал с самого начала, безбоязненно пересекая дорогу плавающим машинам. Сгорбившись на деревянном сиденье, Молодцов обхватил руками мокрую голову. В простецкой этой голове ворочалась горькая мысль, что такой несообразительный человек, как рядовой Молодцов, не годится в разведчики и надо будет подавать рапорт о переводе в мотострелки…
Когда амфибия вплотную подошла к берегу, пойманный «диверсант» глубоко вздохнул и голосом идущего на казнь произнес:
– Ребята, у вас пожрать чего-нибудь не найдется, а?
В машине рассмеялись.
* * *
Плотникову не хотелось верить, что Молодцов не прошел. Закрадывалась успокоительная мыслишка: была чужая ракета. Мало ли их бросают на учениях? А совпадение цветов – чистая случайность. Но он заставил себя признать: в нем говорит слабость, растерянность от первой неудачи, боязнь новой.
Всегда остается что-то, что можно предпринять, – это здорово сказано! А предпринять надо попытку прямой радиосвязи по УКВ. Другого выхода нет.
Нужен сержант. А сержант вернется через полчаса… Разве командир не остерегал тебя от побочных действий? Ты ослушался, решил взвалить на себя побольше, и вот что из этого выходит. И все от первого везения. Теперь ты еще раз убедился: везет, пока не начнешь самовольничать…
– Оганесов, налейте мне чаю да сосните немного. Ждать ракету теперь не надо. Теперь я угляжу один.
– Может, вы сначала, товарищ старший лейтенант?
– Никаких разговоров, Оганесов. Приказываю спать. Водителю необходимо спать хотя бы час в сутки.
Чай отдавал железом и чуть-чуть бензином. Зато был достаточно горяч и крепок. Предусмотрительный парень сержант Дегтярев…
Странно: в перископе чуть посветлело. Неужто заря? Не заметили с Оганесовым, как задремали? Обеспокоенно оглянулся. Стрелка на приборном щитке едва переползла цифру 2. Не доверяя часам, повел окуляром на восток – горизонт успокоительно темен. Кажется, свет с юга?.. Вот оно в чем дело: над черной грядой увалов – кривая ниточка света. Месяц народился: ниточка света на краю черного диска. Не эта ли черная луна накликала беду с Молодцовым? Какие же несчастья она сулит еще?
Суеверничаешь, замполит!..
Говорят, если показать новорожденному месяцу новенький рубль, до нового деньги будут водиться в кармане. Жаль, с собой только мятая пятерка… Что за чепуха лезет в голову, когда положено думать о серьезных вещах!
У камышей громко плеснул ночной разбойник – сом. Закинуть бы в воду прямо из люка хорошую приманку на добром крючке! В такие ночи лучшее на земле место – у рыбацкого костра. Там можно и помечтать, и вздремнуть, слушая мудрое журчание воды. До чего она убаюкивает! И душа болит, и ждешь не дождешься своих разведчиков, а все равно усыпляет, как гипноз.
Заворочался Оганесов, заговорил во сне на родном языке. Может быть, идет он сейчас улицей далекого армянского села и видит мать… Или ту девушку?.. Сельские ребята почему-то скучают по дому больше городских.
…Пустынная, черная река бежала в глубине перископа. Наверное, и днем она здесь так же черна: болота, которые пересекают ее русло, не очень далеки…
Люба… Увидеть на миг ее забытое лицо, вспомнить голос – и сразу станет спокойно. Так раньше бывало не раз.
…Но куда запропали разведчики? Не пора ли действовать, не ожидая сержанта?.. И радиостанцию машины пора включать на прием – могут быть вести.
Ничего не хотел он сейчас так, как услышать о доставке донесения Молодцовым. Свои должны сразу сообщить в эфир условным сигналом.
На волне царило безмолвие… Значит, кому-то надо идти на опасный риск: передавать сведения о подводной трассе запасным путем – по маломощной УКВ. А для этого покинуть машину и отыскать сопку повыше, потому что волны УКВ летят только по прямой, как лучи света…
Гулкая автоматная очередь рассыпалась в холмах, словно смех великана. Следом упала тишина, в которой заглохло даже журчание воды. «Померещилось, что ли?..»
Несколько автоматов ударило враз, грохнул гранатный взрыв, осветительная ракета взошла над близким холмом, озарив реку, ее откосы и прибрежные камыши. Заметались тени, тьма то далеко разлеталась, то мгновенно смыкалась и вновь разлеталась, отброшенная комком белого, мерцающего огня.
Стреляли в одном месте, и причина этой суматошной стрельбы сразу стала понятна Плотникову.
Ждать ему больше некого.
Если наскочившие на охрану разведчики и отобьются, они уйдут в степь, чтобы не привести к машине погоню…
