— Я и так совершенно серьезен. Ваш отпуск обговорен, мама нас ждет, и мы отправляемся в Монкс Нортон утром в воскресенье.
Он подписал чек массивной золотой авторучкой и отдал его почтительно согнувшемуся официанту. Челси стрелой вылетела из-за стола и решительно зашагала к выходу, а когда он догнал ее, зло прошипела сквозь зубы:
— Да как вы смеете? Я не намерена никуда с вами ехать, тем более к вашей матери! — От досады она споткнулась и сердито отпихнула его руку, когда он хотел поддержать ее. — Вы не имеете никакого права вмешиваться в мои служебные дела. Я возьму отпуск тогда, когда захочу, а сейчас он мне не нужен.
— Очевидно, он вам не часто бывает нужен, — сухо отозвался Куин. — Мне сказали, вы никогда не берете отпуск полностью.. По-моему, вы достигли истинного мастерства в своем неумении отдыхать.
А две недели в его компании — это отдых? Челси весьма неизящно хмыкнула, а Куин с улыбкой глядел сверху вниз на ее разгоряченное, сердитое лицо. Он открыл дверцу машины, ожидая, когда она сядет. За его крупной фигурой Челси различила автобусную остановку, добираться автобусом до центра Лондона займет уйму времени, к тому же она не взяла с собой денег, так что сбежать не удастся. Вздохнув, она резко опустилась на сиденье, примирившись с тем, что весь обратный путь придется выносить его общество. Самонадеянный нахал! Указывает, что ей делать, вмешивается в ее работу. Ну, это у него не выйдет. Нет такой силы на свете, которая заставила бы ее подчиниться его диктату!
Скрестив руки на груди и глядя прямо перед собой, Челси подождала, пока он выведет машину на шоссе, а затем ринулась в атаку:
— Кем же надо быть, чтобы лгать собственной матери? Заявлять, что женитесь, когда и не думаете жениться.
— Она знает, что это обман, — спокойно возразил он. — Я все объяснил и ей и сестрам, когда они звонили сегодня утром, так что все, кому надо, в курсе. — Он внимательно взглянул на Челси. — Вам не придется ни притворяться, ни беспокоиться о сроках нашей помолвки, ни о ее последствиях.
— Наглый шельмец! Еще предупреждает ее! У Челси перехватило дыхание. Но не следует терять контроль над собой, решила она и произнесла холодно и ядовито:
— Не волнуйтесь. Вы в полной безопасности. Я не собираюсь выходить замуж, а если и соберусь, вы будете последним в списке. , Больше ничего не добавив, она предоставила ему молча переваривать сказанное. Хватит обмениваться оскорблениями, это унизительно и ни к чему не приведет. Челси никак не могла понять, почему она, так редко выходившая из себя, позволяет выплеснуться своим чувствам, а этому субъекту задеть себя за живое.
Свой козырь она решила придержать, но, когда он затормозил у агентства, отстегнула ремень и заявила:
— Я сейчас же отменю свой отпуск. Пожалуйста, извинитесь перед вашей мамой и объясните, что я не могу так вдруг бросить свои дела.
Не станет же он силой принуждать ее, и к тому же ему давно пора понять, что, хоть он и обаятелен, и богат, и занимает высокое положение в обществе, ему не удастся всегда поступать по-своему.
Она горделиво посмотрела на него, и взгляд ее говорил: «Проглотили, мистер? Теперь ваша очередь!»
Он принял этот немой вызов и спокойно сказал:
— Как хотите. Однако предупреждаю; если вы поведете себя неосмотрительно и отмените отпуск, я без малейших угрызений совести отправлюсь к Робартесу и сообщу ему, что объявление помолвки — ваша идея, что все это ложь и глупая шутка, чтобы одурачить его. И тогда вам придется распрощаться с надеждами на лучшее, не так ли?
Челси вся похолодела, уставившись на него широко открытыми глазами. Лицо его вдруг утратило все свое обаяние, к которому она уже привыкла, выражение его стало жестким, почти жестоким. Вот он, настоящий Куин Райдер, уныло подвела итог Челси. Этот человек не остановится ни перед чем, пока не добьется желаемого.
Челси даже почувствовала облегчение, когда в девять утра в воскресенье Куин заехал за ней, чтобы отправиться в Монкс Нортон в Шропшире2, где, очевидно, жила его мать. Вечер пятницы и всю субботу она просидела у себя в гостиной, отключив телефон, чтобы избежать назойливых журналистов и другой подобной публики.
Раньше Челси не представляла, зато теперь поняла, что значит глава компании «Райдер-Джем», и была бы рада избавиться от посягательств репортеров, жаждущих узнать, что чувствует женщина, помолвленная с самым богатым и завидным женихом.
— Не оглядывайтесь, — приказал Куин, ведя ее через подземную автостоянку. Одной рукой он сжимал ее локоть, в другой нес чемодан с вещами.
Челси хрипло прошептала:
— Вы думаете, они будут преследовать нас? Он жестко и кратко ответил:
— Любой, кто попытается, останется без зубов.
И она охотно поверила этому, ему, должно быть, тоже досаждали. Челси недоумевала, почему он, во-первых, согласился на обман и почему, согласившись, не вел себя на приеме более сдержанно. Почему постарался оповестить всех присутствовавших об их так называемой помолвке?
Вероятно, идеи в его мозгу рождаются молниеносно, объясняла себе Челси, пока он устраивал ее на переднем сиденье «БМВ», а сам усаживался на водительское место. Он признал, что еще какое-то время готов продолжать розыгрыш — верный способ отделаться от липучей дамы. Поэтому, когда она подбежала к нему с горящими от волнения глазами и попросила прикинуться ее женихом всего на несколько минут, он тут же сообразил, что это великолепная возможность избавиться от надоевшей Сэнди. А полчища репортеров, преследующих его по пятам, он посчитал мелочью, с которой легко справиться.
Все так и оказалось. Когда они выехали на тихие по-воскресному улицы, она вздохнула с облегчением.
— Я ожидала увидеть толпы репортеров, с блокнотами наготове подстерегающих нас.
— Я велел моему пресс-секретарю дать сообщение, будто вчера вечером мы заказали частный самолет и отправились на Багамские острова насладиться уединением перед свадьбой. Так что не удивляйтесь, если прочтете в газетах, что на солнечном берегу на другом конце света мы загораем нагишом. — Они остановились у светофора, и он одарил ее ласковым и слегка насмешливым взглядом. — По крайней мере на какое-то время мы улизнем от них, так как никто, кроме нашей семьи, не знает о доме в Монкс Нортоне.
Зажегся зеленый свет, и машина рванула вперед. Челси покраснела: он может одурачить репортеров, может оповестить весь мир о том, что он и его теперешняя дама наслаждаются уединением на райском острове, но ее репутация будет загублена, особенно когда новость о их «разрыве» попадет на газетные полосы.
Но что значит репутация, если большинство ее коллег не видят ничего предосудительного в связях до брака, и даже между теми, кто и не думает вступать в брак. О своем отце она ничего не знала уже много лет, а что касается матери, то она исчезла из жизни своих дочерей пять лет назад. Сестра Джоанни была за границей, приходила там в себя после отвратительного развода — она, скорее всего, и не заметит потрясающей новости о Челси, даже если об этом будет орать вся пресса.
Но у нее оставалась работа и предстоящее продвижение по службе. Теперь она поняла, почему Майлз вдруг так расстарался. Услуга за услугу: я сделаю все, чтобы ты получила повышение, а ты замолвишь словечко своему жениху насчет «Три А», когда он распустит собственный отдел рекламы. Такой огромный куш еще больше расположит к Майлзу главу агентства. Майлз не понимал, что Куин не обратит ни малейшего внимания на ее просьбы и отмахнется от нее, как от назойливой мухи. Она тяжело вздохнула, а Куин сказал:
— Выше нос! Через полчаса мы остановимся выпить кофе, а потом я привезу вас в Монкс Нортон. — это название носят и деревня и дом. Обещаю, вы не пожалеете, что приехали туда.
После кофе Челси почувствовала себя лучше. Куин, несомненно, был прекрасным, внимательным попутчиком, умным и веселым собеседником. И если бы не взгляд, которым он за кофе изучал ее лицо и фигуру, ее удовольствие от поездки было бы еще больше. Но он, видно, ничего не может с собой поделать, решила Челси и включила магнитофон. Куин типичный покоритель дамских сердец, и «оценочный» взгляд для него вполне естествен. Когда он узнает ее получше, то поймет, что ее нисколько не волнуют любители пофлиртовать, как, пожалуй, и остальные мужчины. К тому же его мать будет рядом, а это удержит его в рамках приличия! Да и сестры тоже.
