– Менты или вояки?
– Контора. Но быстро они не приедут, так что придется хотя бы час продержаться. Да и потом не умереть во время штурма.
– И толку от такой помощи, если я в итоге из больницы перееду в камеру? – задал я риторический вопрос, прикидывая, не прибить ли помощника прямо сейчас, пока не поздно.
– А есть варианты? – хмуро посмотрел мне в глаза Алексей и, махнув рукой в сторону двери, предложил: – Вперед, у тебя час. Завали охрану и вали на все четыре стороны. Ах да, у тебя же патронов минуты на три боя… Ну ничего, есть же еще и дубинка!
– Сука… – выдохнул я и, развернувшись на каблуках, отправился обратно в комнату охраны советоваться с Викторией.
Впрочем, уже минут через десять выяснилось, что можно было и не спешить. Эти двое быстро спелись и завели рассуждения о том, что лекарство, созданное в этой лаборатории, нужно стране, и что если отдать его в целости и сохранности государству, то уже скоро можно будет вылечить всех зараженных, и все будет хорошо! Как дети, честное слово!
– Да ни хрена хорошо от этого не будет! – не выдержал, наконец, я. – Нам-то уж точно!
– Что, жалко потерянных способностей? – ехидно ухмыльнулась Вика. – Как по мне, так у тебя и так немало осталось. Сила, скорость, регенерация… Да ты почти Росомаха. Ну, только усохший, не такой красивый и без когтей.
– Ты не понимаешь, да? – не поддержал я шутливого тона. – А скажи-ка мне, сколько власть имущих в последнее время изрядно посвежели? А не зараженные ли они, как и мы? По-моему там даже через телевизор все видно.
– И что, им-то это лекарство как раз и нужнее всего, умирать никто не хочет, – возразил Алексей, но уже как-то вяло, и судя по выражению лица, он уже начал понимать, к чему я клоню.
– Вот именно, умирать никто не хочет, – кивнул я. – А как зараженному получить запасные годы жизни? И учти, что все чинуши в высоких званиях – старые пеньки, которым небо коптить при нормальных раскладах уже недолго. Лет десять, пятнадцать – и все, в ад, чертей воплями радовать. И тут появляется возможность приказать, и тебе принесут годы жизни в виде симпатичных маленьких кристаллов. Как думаешь, кто-то добровольно откажется?
– Хочешь сказать, что лекарство никто дорабатывать и использовать не будет? – нахмурилась наивная девушка Вика.
– Наоборот. Еще как доработают и внедрят, – скривился я. – Но для избранных. А остальные зараженные пойдут на корм этим избранным. Думаю, что и сейчас практикуется что-то подобное, но с препаратом будет надежнее. То сейчас жизни одного зараженного хватает на пару лет, а с лекарством расход резко упадет. И каждый кристалл будет приносить уже раз в десять больше. Это, конечно, все мои домыслы, но думаю, что я не слишком далек от истины. Прикиньте, прямая пересадка жизни, без уменьшающего коэффициента в виде трат на сверхспособности.
– Если раньше жизни десятка убитых сверхов всего лишь восполняли срок жизни убийцы до обычной длительности, то с препаратом… – Алексей задумчиво поскреб затылок – лет триста? А то и пятьсот, если доноры молоды?
– Кабздец… – ахнула Вика. – Нам хана. Всем…
– Ну, тебя-то убьют сильно не сразу, – «успокоил» я целительницу. – Кому-то же надо будет контролировать процесс, чтобы пациент не отбросил коньки во время лечения? Алексей вон тоже пригодится как прибор, блокирующий способности. К тому же он уже активно сотрудничает с органами.
– И между прочим, – возмутился Алексей, – помогаю тем самым уменьшить созданное тобой зло!
– Ой, да ладно, – отмахнулся я. – Взрослый человек, сам разберешься, что ты там и кому помогаешь… Не с бандитами, уже хорошо! Только что в итоге перевесит – твоя полезность или лет тридцать жизни кому-то из твоего начальства?
– У меня нет начальства, тут другое… – начал было объяснять Алексей, но потом просто отмахнулся и сменил тему: – Не это сейчас важно, говори давай, что ты там задумал?
– Да хрен его знает… – Я пожал плечами. – Ничего хорошего в голову не идет. Можно, конечно, сжечь здесь все, но тогда мы и сами скопытимся. А мне что-то не хочется становиться героем посмертно. Все равно никто не оценит.
– Нет героев без зрителей, да? – хмыкнула Виктория. – Ладно, это все хорошо, но делать что-то нужно уже сейчас. Если верить нашему борцу со злом, у нас осталось минут сорок до того, как сюда ворвется спецназ. Ну или кто там у ФСБ штурмами занимается?
– А может, и вправду пожар устроить? – задумчиво предложил Алексей. – Как раз этажом выше, где лаборатория. Заодно и компьютеры сгорят. А сами спрячемся где-нибудь на кухне и попробуем улизнуть под шумок?
– Как вариант! – кивнул я, легко поднимаясь на ноги. Тело, взбодренное кристаллом, требовало действий, словно вернулась молодость. А может быть, она и вернулась? Жаль, что нет ни одного зеркала поблизости. – Идем, раньше начнем – раньше свалим. А если даже не получится, то все равно проще драться будет, когда они тут суету наведут. Глядишь, внизу только пару человек оставят, а остальных отправят тушить пожар. Ну, если сильно повезет.
И понеслось! Пока я по просьбе Виктории курочил компьютеры, вынимая из них жесткие диски, Алексей шарился на кухне, добывая что-нибудь горючее, хотя бы растительное масло, которое, если уж накалится как следует, водой будет тушить сложно. А чем позже потушат, тем для нас лучше.
Сама же Виктория спешно перебирала пробирки и склянки, решительно кидая отбракованное на пол, благо успела уже сменить казенные тапочки на берцы одного из мертвых охранников.
– Думаешь, сможешь разобраться в том, что напридумывали ученые? – спросил я, без особого, впрочем, интереса, просто чтобы спросить.
– Ну уж восстановить препарат по образцу точно смогу, особенно с полными отчетами и глядя на видео, которые наверняка есть на жестких дисках, – задумчиво пробормотала Вика, разглядывая на свет содержимое очередной пробирки. – Не дурнее паровоза, чему-то в институте учили целых шесть лет…
– Ну ладно, восстановишь, а дальше что? – продолжал болтать я, опрокидывая на пол очередной выхолощенный корпус компьютера. – Что потом будешь со всем этим делать?
– Как обычно, – пожала плечами девушка, – лечить людей. Думаешь, мало наберется тех, кто не в восторге от того, что скоро умрут от старости лет в двадцать пять – тридцать, но при этом убивать себе подобных, чтобы продлить себе жизнь, не хотят?
– Или боятся, потому что убить могут и их?
– А если и так? Что с того? Многие из зараженных ничего плохого никому не сделали и вполне заслуживают шанса на жизнь.
– А ты идиалиска, я смотрю? – усмехнулся я. – При этом у самой руки по локоть в крови.
– И что? – вскинулась целительница. – У большинства врачей руки по локоть в крови, причем в прямом смысле. У хирургов, например.
– Да брось, ты прекрасно поняла, что я имел в виду!
– Поняла. Только мне плевать на твое мнение, – скривилась Вика и, бросив на меня негодующий взгляд, отвернулась к последнему шкафу с реактивами. – Я буду делать то, что считаю нужным. И да, я убивала только защищаясь, а ты?
– Я тоже, между прочим! – возмутился я. – Это вы все считаете меня монстром, но при этом я ни на кого первым не нападал! А вот всем вокруг почему-то все время требуется меня убить, вот прямо до зарезу!
– А чего ты удивляешься? – резко повернулась Вика и, ткнув мне в грудь пальцем, высказала то, что я и без нее прекрасно знал: – Да благодаря тебе куча молодых балбесов стала зараженными! Кто сделал эту идею популярной? Не вы ли с той рыжей девкой?
– Вот не надо только впутывать в это мою жену, хорошо? – вызверился я в ответ. – Она тут ни при чем, ясно? Если уж на то пошло, она всего лишь хотела помочь неизлечимо больным, думала, что мы нашли лекарство от всех болезней!
– Благими намерениями вымощена дорога в ад! – пафосно провозгласил Алексей, вернувшийся с двумя большими сумками, заполненными различными бутылками, в том числе и с чем-то алкогольным. – Потом поспорите, заканчивайте тут уже, времени мало.
