– Ты что офигел?! – раздраженно возмутился я и, не став его слушать, все равно ничего не понимаю, нанес ему удар ладошкой в ухо. Мужика от этого леща здорово откинуло на несколько шагов, настолько, что он, сделав эти несколько шагов, упал. Я же затряс рукой от резкой боли. Нельзя мне еще резко двигаться.

– Э баче! – крикнул один из молодых парней и прыгнул на меня. Отчего еще в полете был остановлен ударом ноги. Второй, сидящий рядом и пытавшийся прыгнуть, едва успел оторвать задницу от пола, как получил кулаком по голове.

– Сидеть! – рыкнул я со злостью и топнул ногой, отчего по металлу пошла небольшая вибрация. Я ощущал, что могу положить их тут всех и мне не сложно будет это сделать, но боль в груди заставляла меня мыслить хотя бы немного отстраненно, для начала перед разборками необходимо максимально восстановиться.

Один из лежащих мужчин в камуфляже что-то негромко сказал, и все расселись по местам. Я посмотрел ему в глаза, но его взгляд ничего мне не говорил, чувство опасности также молчало. Поэтому я молча кивнул и проследовал к висящим на стене вещам. Решил сразу взять то, что меня интересует, и не ходить по два раза. С прошлого раза одежды там добавилось, что очень большой плюс, поэтому смог найти относительно чистую футболку и заправил ее себе за пояс. Надену ее потом, когда грудь заживет. Я не знаю, когда еще доведется получить хоть какую-нибудь одежду.

Уже хотел было уходить, но все же еще раз порылся в одежде и выдрал себе почти такой же комбинезон, который был сейчас на мне и от которого остались одни штаны, после чего аккуратно его вывернул, чтобы вернуться на свое место, и сложил, таким образом получив себе небольшой коврик. Это все же лучше, чем сидеть на металлической решетке.

Короткий поединок меня вымотал, и я, в очередной раз смочив горло, занялся медитацией. Мои, можно так сказать, «сокамерники» вид имели очень прибитый и нерадостный. Это были и рыбаки в знакомой мне одежде, и приехавшие бойцы с автоматами, только вот на две банды они не разбились, а были вместе. Молодого рыбака, которого допрашивал, не было видно, но я не был уверен. Вряд ли в таком освещении я его узнаю.

Тихо переговаривались, но меня не трогали, и я был доволен, но бдительности не терял. Помимо обычной психологии я ощущал и всполохи внимания, направленные на меня. Больше всего их было с той стороны, в которой мне пришлось поработать кулаками, но что поделать. Это была цена бутылки. Часть ее также пришлось вылить. Почерневшая кожа помимо отвратного запаха еще и источала из края раны небольшое количество гноя, что бесило меня едва ли не больше, чем сама боль.

Свои способности к восстановлению я не демонстрировал. Никаких движений рукой над черной стянувшейся кожей. Что-то мне подсказывало, что это тот козырь, который стоит придержать при себе, и именно поэтому воздействовал на себя незаметно для окружающих, хотя это и было сложнее в разы.

Солнце уже почти зашло, как дверь сверху отворилась и внутрь завели, а скорее сбросили по лестнице чье-то тело.

– О-о-о! – услышал я пораженные возгласы от мужчин, стоящих вокруг тела.

– Что происходит? – спросил я в пространство, даже не надеясь на ответ. Это было хоть небольшое отвлечение от исцеления. К сожалению, как я и полагал, так и получилось. Все были заняты неизвестным, появившимся в трюме. Сначала я подумал, что это мог быть их босс, но потом услышал несколько очень громких хлопков и изменил свое мнение. Били по лицу ладошкой, с такой силой, что своих так в чувство не приводят.

Ощущать я себя стал значительно лучше, но идти и смотреть, что же там происходит, посчитал ниже своего достоинства. Это не мое дело, нужно будет – сам все увижу. Я только решил, что мне абсолютно плевать, как после пятого или шестого удара до меня донесся слабый стон.

Еще несколько ударов, и радостные крики известили, что неизвестный, а скорее неизвестная пришла в себя. Только продлились они не долго. Сначала я услышал злой крик одного человека, а потом от места выяснения отношений вдруг неожиданно разошлась в стороны почти не видимая моему глазу волна ряби, которая отбросила стоящих на ногах людей, словно это были соломенные игрушки.

По мне только ветерок прошелся. А вот остальным досталось, послышались стоны со всех сторон. И я заинтересованно всмотрелся в то место, где на полу лежала неясная фигура, которая смотрела по сторонам, словно мелкий зверек, стремящийся уйти от охотника. Фигура увидела меня и, застыв на секунду, буквально на четвереньках устремилась ко мне. Ощущая исходящий от нее страх и ужас, я не стал ни атаковать, ни защищаться.

И только когда гибкая фигура скрылась за моей спиной, я с запозданием понял, что знаю только одну девушку, которую видел за время, проведенное в Тихом океане, – это была Тайша.

– Ха-ха-ха! – негромко и зло рассмеялся я. – Неужели тебя все же догнали? Предательница!

– Ты бы сделал на моем месте то же самое, – хрипло ответила девушка, тяжело дыша.

– Не сделал! – чуть громче, чем положено, ответил я.

– Это значит, что ты наивен или глуп… – ответила Тайша, – но я… скорее ставлю на первое.

– Сука… – на русском, только и мог сказать я, ошарашенный ее наглостью, но потом продолжил на английском: – Да, глупость тут показываешь только ты…

– Мне нужна твоя защита! – прямо и без предисловий сказала девушка.

– С чего бы я тебя защищал? – спросил я. – Мне на тебя плевать…

– Отдай ее нам! – неожиданно перебил меня тот самый старший, который остановил своих людей, когда я брал третью бутылку воды. – Из-за нее мы в беде, так что она в нашей власти!

– Бери ее, – ответил спокойно, понимал я мужчину с трудом, все же он говорил на странной смеси английского и какого-то другого языка. Только вот мне с ним было делить нечего, особенно ее. Девушка после того, как скинула меня с лодки, перестала представлять для меня какую-либо ценность. Мне было на нее откровенно плевать. И что с ней будут делать эти мужики – мне было опять же все равно.

– Отдай ее! – сказал он еще раз с нажимом. Мне показалось, что он меня не понял. Поэтому я просто сделал приглашающий жест и еще раз медленно и по возможности внятно сказал:

– Бери!

Со своего места я сходить не собирался. Место я нагрел, мне было удобно. Ветер от открытого иллюминатора сильно не задувал, но и уносил запах обожженной кожи, к тому же, как мне кажется, и запах от гальюна не доносился до меня. Все это вместе и по отдельности не позволило мне идти на поводу у бандитов. Сейчас я чувствовал за собой силу. Перед глазами почему-то всплыл козлина, который бил меня лежачего, из-за чего я очнулся. Хотя сейчас его и не было видно. И пусть злость на этих бедолаг у меня ушла, уступать им хоть в чем-то я был не намерен.

Вот только и сам этот старший отчего-то уперся рогом в данной ситуации. Мог же просто подойти и силой забрать, но нет же, желает, чтобы я сам под него прогнулся. По его хлопку вперед вышли три человека, все в чем-то, больше напоминающем военную форму одежды. У каждого из них руки засветились «перчатками».

«Ага, три воина. Два воздушника, один земляной», – понял я. К тому же земляной воин был самый слабый, «перчатки» его едва светились, сказывалось отсутствие земли поблизости.

Именно поэтому камонтоку у них вряд ли были. Все мужчины в возрасте, а техники на начальных уровнях развития, а это значит, что до всего они дошли сами и не будут представлять для меня угрозы.

– Только попробуй! – покачал головой я. – Всех положу!

Драться желания у меня не было. Я долгое время провел в восстановительных медитациях и пытался самого себя вылечить. Почти всю возможную энергию бахира я направлял на восстановление. Драка заставит меня потратить те крохи, что все еще имеются у меня в наличии. И это не есть хорошо. Хоть и с самым старшим я уже разобрался, мне все равно необходим покой и лечение.

Вот только почему-то меня не испугались. Вместо того чтобы отойти назад, самый правый воздушник напал на меня. Защищаться с помощью «молнии» у меня не было энергии. Вместо этого я сформировал «электрические перчатки» и ударил по кулаку, стремящемуся мне в лицо, а второй удар нанес в корпус. Удар получился отличный, как учил Ё Лунь, враг отлетел на несколько метров назад, но два других бойца вышли из ступора и напали на меня одновременно.