– Вячеслав Иванович, вы в своем уме?!

– Делай что говорю, – рассердился генерал. – Дай толстяку в морду, от него не убудет.

– Я же лицензию потеряю! – взвыл Гордеев.

– Я тебя к себе на работу возьму, если что, – посулил Грязнов-старший. – Ты же следователем был когда-то, значит, и опером потянешь. Подучишься, конечно, немного...

– На сто долларов в месяц?!

– Ты Турецкого хочешь вытащить или нет, умник? Тогда слушайся старших.

...Когда Гордеев поднимался по ступенькам в «Распутин», в глаза ему бросилось объявление:

Едва они с Денисом вошли внутрь, предъявив свои корочки, их встретил пронзительный вопль:

– А сейчас пятьдесят ошеломляющих танцовщиц на ваших глазах снимут с себя новейшую коллекцию мужских костюмов «Патрик Хелман»! Вау!

Гордеев даже чуть присел, настолько это было неожиданно – в середине дня, едва войдя с сырого воздуха в полутемное помещение, услышать вот такое. А Денис захихикал и схватил его за локоть.

– Да не так, не так! – раздался рассерженный вопль. – Ты можешь тенором, тенором, я говорю, а не фальцетом?! Ты что, педик, что ли?!

– Я мороженого переел, простудился...

– А мне плевать! Не можешь тенором, выкатывайся к чертовой матери!

– Могу!

– Так давай!

– А сейчас пятьдесят ошеломляющих танцовщиц на ваших глазах...

– Тенором, твою мать!!!

– А сейчас пятьдесят...

Это была репетиция какого-то грядущего действа.

Кругом кипела работа. Почему-то переносились столики с места на место, шел монтаж новой сцены, иллюминации. Классические «люди в черном» – порядка десяти секьюрити – неподвижно стояли по периметру главного зала. Вот появился Федор, окинул происходящее придирчивым взглядом и скрылся в мужском туалете. Денис с Гордеевым немедленно направились туда.

– Мы тут сами смахиваем на двух педиков, – доверительно шепнул Денис.

– Пошел ты...

– Люблю, когда ты ругаешься, дорогой, – нежным голоском проворковал Денис.

В туалете Федор мыл руки. Не глядя в их сторону, пробормотал:

– Спуститесь этажом ниже, через бильярдную – выход к компьютерному залу. Игнатьев там.

Гордеев так и сделал, а Денис, на всякий случай, остался в бильярдной.

Гордеев без стука вошел в помещение, освещенное по всему периметру лампами дневного света. Компьютеров здесь было всего два, они стояли рядом, и за одним из них трудился толстый человек лет под сорок с выпяченной верхней губой. Гордеев заметил еще одну дверь, она вела в помещение, где контролировалась аппаратура для видеосъемки. Толстяк что-то бесконечно переписывал с компьютера, меняя дискеты и диски один за другим.

– Виктор Викторович, – негромко сказал Гордеев, и толстяк вздрогнул, как от удара плетью. Очевидно, он был уверен, что он тут совершенно один. – Вы думаете, вы взяли след, да? – насмешливо поинтересовался Гордеев.

– А... вы кто? – опешил Игнатьев. – Вы как сюда вошли?

– Допустим, вы участвуете в соревнованиях и обогнали бегуна, занимающего вторую позицию, – быстро проговорил Гордеев. – Какую позицию вы теперь занимаете? Отвечать не раздумывая!

– Первую, – машинально ответил Игнатьев. – Но...

– Неправильно! Вы обогнали второго бегуна и заняли его место, так что вы теперь на второй позиции. Попробуйте не ошибиться во втором вопросе.

– Да остановитесь же! – разозлился Игнатьев, поднимаясь на ноги. – Я вас сейчас арестую!

– Кишка тонка. Я член Московской коллегии адвокатов. За что вы собираетесь меня арестовать, любезный Виктор Викторович? Это я выдвину против вас обвинение, что вы мешаете мне получить доступ к информации о моем подзащитном.

– А, – свиные глазки майора сузились. – Кажется, понял... это вы защищаете Туре...

– Может быть, у вас получится с другим вопросом? У отца Мэри есть пять дочерей: Чача, Чече, Чичи и Чочо. Вопрос: как зовут пятую дочь? Отвечайте не раздумывая, от этого зависит ваше здоровье.

– Что?! Да как вы смеете...

– Отвечайте, Виктор Викторович, – неожиданно ласковым голосом сказал адвокат, – ну пожалуйста... – Гордеев даже умоляюще сложил руки. С одной стороны, ему было страшновато: все-таки с огнем играл, с другой – он уже искренне забавлялся.

– Ну... может быть, Чучу?

– Конечно нет, тупица вы эдакий! Вспомните условие: «У отца Мэри пять дочерей». Конечно же ее зовут Мэри.

– Послушайте, вы, – прошипел побагровевший Игнатьев, – во-первых... во-первых... – Возмущение его было столь велико, что он не мог выбрать какую-то одну причину. Он сунул правую руку в карман.

Черт его знает, что там фээсбешники носят в карманах...

Гордеев быстро подошел вплотную и коротко ударил его под вздох. «Что я делаю, а?! – подумал Юрий Петрович, восхищаясь собственной наглостью. – Может, я камикадзе? Завтра буду соседом Турецкого по камере. Грязнов сказал: нахамить. Я и нахамил. Пожалуй...»

Игнатьев тем временем как рыба ловил ртом воздух, опрокидываясь обратно в компьютерное кресло. Правая рука выскочила из кармана, роняя на пол компактный электрошокер.

Ага, не зря мы его приложили...

– Давайте как-нибудь побеседуем в более официальной обстановке, – шепнул Гордеев в розовое ухо майора. – Скажем, вызовите меня на Лубянку как защитника господина Турецкого. Я буду просто счастлив.

Гордеев пулей выскочил в бильярдную и показал Денису, что надо сматываться. Вскоре они были уже на улице в своих машинах и разъезжались в разные стороны.

Через несколько минут оголтелой езды куда глаза глядят (точно сегодня напьюсь, решил Гордеев) его подрезал неизвестно откуда выскочивший джип Дениса. Выскочил и стал намертво. Денис вышел из машины и подошел, весело покручивая ключи на пальце.

– Юрка, ты так и не сказал, что там случилось с этим парнем?

– С каким еще парнем, – буркнул Гордеев, намертво вцепившийся в руль. – Я от вашей семейки с ума сойду.

– С тем, которого ты защищал, – напомнил Денис. – С Фединым братом, иск против домоуправления, помнишь? Вы его выиграли?

– А, – хмыкнул Гордеев, – выиграли, выиграли. Доволен?

– Ну расскажи, – не отставал Денис. – А я тебя ужином угощу. А знаешь что? Поехали назад, в «Крымский»! Чем плохая мысль?

Гордеев подумал, что мысль, в самом деле, вполне достойная, в подтверждение чего официант с внешностью английского дворецкого оказался абсолютно счастлив их повторному визиту. Они не стали изобретать велосипед и повторили свой же дневной заказ, только поменявшись блюдами.

– Там действительно забавная история приключилась, – поделился наконец Гордеев. – Этот тип, младший брат Федора, он, видишь ли, поздно ночью не мог никак заснуть, решил полазить по порносайтам в Интернете.

– Законное дело, – одобрил Денис.

– А кто спорит? В общем, полазил так, что кровь заиграла, и парень сильно возбудился. Угадай, что он сделал? Что вообще делают в таких случаях?

– Не заставляй меня произносить это вслух. И не порть аппетит.

– Да я и сам с удовольствием скажу, – пожал плечами Гордеев. – Он вышел на балкон, чтобы слиться в экстазе с природой. А дело, между прочим, было зимой...

– Ого!

– Зато балкон был застекленный, жил парень на третьем этаже. Ну он створку открыл, подумал-подумал и встал на табуретку, дабы балкон не запачкать. Но потерял равновесие, как бы это сказать... от удовольствия, понимаешь?

Денис кивнул.

– И совершенно голый, бедняга, упал вниз, слава богу, в сугроб, так что ничего не сломал, не вывихнул. Дальше самое интересное. Приходит он в себя, возвращается в подъезд, напоминаю: в чем мать родила. Вид у него такой сумасшедший был, что консьержка его просто не узнала, да еще и отметелила шваброй. Бровь рассекла. Как Леннокс Льюис Виталию Кличко. Уж не знаю, как он домой попал, но не скоро и подморозил себе кое-что.