— Надеюсь, хоть часть ребят сумела спастись? — поинтересовалась Рысь. Из рассказа куратора она уже понимала, что интересоваться судьбой Семьсот восемьдесят один двенадцатого бессмысленно. Если бы выжил хоть один свидетель, Павличенко обязательно рассказал бы об этом.

— К счастью, никто не успел сунуться внутрь, — пояснил куратор. — Мы опоздали совсем немного — база уже превратилась в руины.

— Мы слышали глухие взрывы и чувствовали сотрясения под ногами, — кивнул Песец, — но не подозревали, катаклизм какого масштаба происходит внизу.

— Тогда получается, что хозяева базы имели постоянную обратную связь с базой, — предположила Грейс. — Они отслеживали наше прохождение и вмешались, как только мы вырвались наружу.

Сергей Васильевич покачал головой.

— Все гораздо проще. Заряды привели в действие местные руководители базы.

— Самоубийцы, — кивнула фрау Кюнхакль. — С таким мы уже сталкивались.

— Не думаю. Полагаю, у ребят была четкая директива, что нужно делать в случае бегства чужих агентов, и они даже представить не могли, что на самом деле это означает самоуничтожение. Возможно, они считали, что высвобождают каких-то суперищеек. Человеку свойственно переоценивать свою значимость, и даже под дулом излучателя многие верят, что их проще перевербовать, чем просто пристрелить на месте. Удивиться тому, насколько они переоценили собственную ценность для других, чаще всего уже некому.

— Значит, мы опять на нулевой отметке, — досадливо проговорил Родим. — Мы узнали, откуда они берут средства. И, собственно, на этом всё. Я ведь правильно понял, что перепаханное поле и два этажа бетонной крошки мы уже никак не сможем связать ни со «Звездным Путем», ни с «Дорогой звезды»?

— Нет, конечно, — ответил Павличенко. — Они не зря поспешили уничтожить всё практически в пыль.

Пестрецов едва слышно вздохнул: так я и думал.

— Однако оборвать вовремя все ведущие к ним нити они не сумели, — продолжил Сергей Васильевич. — И благодарить за это нужно капитана Витковского.

— Служу Отечеству, — двумя пальцами козырнул Казимир.

— Объяснитесь, капитан Витковский! — потребовал Песец.

— Да нечего там объясняться в общем-то. С самого прибытия на базу я сидел в виртуальности, пытаясь взломать местную систему. Крепкая, сволочь, но против лома нет приема. То есть против меня. И подаваться она стала в самые последние минуты, когда мы уже драпали от супербойцов. Поэтому, даже расставляя на супербойцах маркеры для плазменных пулеметов, я одной рукой продолжал ломать хранилище информации базы. Интересно же, ёлки! Когда стало понятно, что нас все равно возьмут, думал, что удастся куда-то скинуть полученные данные, может, на какой-то внешний носитель, а наши его потом, может быть, найдут… Глупо, да?

— Наверное, глупо, — согласился куратор. — Но в результате этой глупости мы теперь имеем некоторый массив данных, к изучению которого уже приступили императорские аналитики. И уже есть определенные нити, потянув за которые, мы можем выйти на следующий уровень нашего расследования. И «Звездный Путь», и «Дорога Ззвезды» — только прикрытие для гораздо более серьезных дел. Все следы нашего чрезвычайно интересного противника ведут на одну крайне любопытную планету…

Сергей Васильевич Павличенко снял с серебряного подноса бокал с редкостным энцилозимским вином и поднялся с бокалом в руке:

— Что ж, господа Герои Империи! Теперь я хотел бы выпить с вами за ваше новое звание и новую награду. Помните: впереди нас ждет схватка с невероятно опасным врагом, который обладает нечеловеческим разумом и совершенно нечеловеческими эмоциями. И я очень рад, что с нашей стороны участие в битве примут не просто Звездные Воины, но и Герои Империи…

Пять тончайших бокалов столкнулись с тонким мелодичным звоном.