— Эй! — закричал я.

— Стой и не двигайся, — посоветовал самый молодой среди них.

— Что вы делаете?

— Потом, может быть, получите немного еды и воды, — ухмыльнулся другой, явный испанец.

— Не смей…

Один из них схватил меня за грудки и грубо отшвырнул к стене. Моя голова ударилась о шкаф, и всё поплыло перед глазами, когда приклад автомата врезался мне в живот. Я видел, как они склонились к Эми, слышал её крик и хриплый кашель, когда её растянули на кровати, начиная срывать одежду.

— Не дёргайся, — посоветовал самый старший. — Поверь, ты даже получишь удовольствие.

Внутри меня что-то взорвалось. Я не помню, как это произошло, но я сорвался с места, схватил первое, что попалось под руку, полено от камина, и ударил одного из них по голове. Он рухнул мгновенно, а я, не давая себе времени на раздумья, схватил его автомат.

Дальше всё было как в тумане. Я выстрелил, и второй солдат осел на пол. Старший успел повернуться со спущенными штанами, но я нажал на спуск. Всё произошло за несколько секунд, но для меня это длилось целую вечность.

Когда всё закончилось, в доме стояла мёртвая тишина. Эми сидела на полу, рыдая и кашляя. Её лицо было искажено ужасом. Я подошёл к ней, но она оттолкнула меня, запахивая рубашку с оторванными пуговицами на груди. Я не знаю, кого она больше боялась в тот миг, их или меня.

19:00

Мы сидели в полной тишине. Эми не говорила ни слова с тех пор, как я добил последнего из них. Я пытался что-то сказать, но слова застревали в горле.

Я осмотрел их машину. В «Хамви» имелась еда и питьевая вода. Это, конечно, спасение, но ощущение, что теперь мы на прицеле у кого-то другого, не покидало меня. Я постоянно оглядывался через плечо, ожидая, что вот-вот появится кто-то ещё. Возможно, у них есть другие патрули, и они скоро поймут, что их люди не вернулись.

16-й день после извержения супервулкана Йеллоустоун.

Утро, 7:30

Пишу и сильно мёрзнут руки. Ночью было так холодно, что не помогала даже вся одежда, которую мы надели. Температура упала ниже нуля, и кажется, что этот холод теперь с нами навсегда. Хамви, который принадлежал военным, завелся с трудом. Тела, кстати, я вытащил на улицу ещё вчера, бросив под открытым небом.

Мы покидали ферму на рассвете, надев на лица респираторы солдат, чтобы не дышать пеплом, который всё ещё оседал на землю, пусть и медленнее, чем в первые дни.

На дороге почти никого. Трассы пусты, лишь изредка встречаются брошенные машины, полузасыпанные серым пеплом. Иногда кажется, что мы единственные живые люди в этом новом, мёртвом мире. Туман из пепла висит в воздухе, солнце не видно уже почти две недели. Ветер приносит запах серы и гнили. То ли разлагаются тела людей и животных, то ли что-то другое. Мир вокруг стал чужим.

Полдень, 13:45

Спустя час после того, как автомобиль сломался, мы встретили группу людей. Шли медленно, все в рваной, грязной одежде, лица серые, измученные. Мужчины и женщины, несколько детей. Все они выглядели тенями. Кто-то в куртках, кто-то завернут в одеяла. У многих были замотаны руки и ноги, видимо, от обморожений. Тусклые глаза, полные отчаяния. Никто не говорит лишних слов, все сосредоточены на одном, идти вперёд, куда угодно, лишь бы не оставаться на месте. Около десятка человек, и каждый несёт на себе груз страха и голода.

Нас приняли без вопросов. Видимо, в такие времена все понимают, что вместе выжить легче, чем в одиночку. Я разговорился с Брайаном, пока остальные шли в молчании. Он рассказал свою историю.

Брайан жил в небольшом городе в Вайоминге. Когда пепел начал опускаться на их дома, люди ещё не осознавали, что происходит. Но потом магазины быстро опустели, началась паника. Воды стало не хватать, резервуары быстро загрязнились из-за пепла, а фильтры не справлялись. Люди пытались выехать, но многие дороги были заблокированы. Он говорил, что намного страшнее пепла был человеческий страх. В какой-то момент начались мародёрства, а потом и убийства. Когда в городе не осталось еды, начались бои за каждый кусок хлеба. Брайан и его семья уехали в поисках убежища, но его жену и дочь убили на одной из блокпостов, когда они пытались пройти с другими беженцами. Он выжил, потому что сумел сбежать.

Я слушал его рассказ, и внутри меня всё сжималось. Мы с Эми ещё держимся друг за друга, но сколько времени у нас осталось? Насколько долго мы сможем выживать в этом аду? Господи, помоги нам всем.

Вечер, 18:30

Мы остановились на ночлег на каком-то складе. Здесь нет ни тепла, ни света, но хотя бы стены защищают от ветра и дождя. Брайан сказал, что лагерь — это всего несколько миль отсюда. Некоторые из тех, кто шёл с ним, слышали о нём по радио или от других беженцев. Кто-то говорил, что там есть армия, другие, что это просто очередная группа выживших, пытающихся как-то организоваться. Никто точно не знает, что нас ждёт впереди, но у всех одна цель, найти хоть какое-то убежище.

Мы развели крошечный костёр. Дрова оказались сырыми, и дым быстро наполнил помещение. Эми сидела рядом. У неё руки дрожали от холода. Я накрыл её своей курткой, но это мало помогло. Нам нужно двигаться дальше, пока у нас есть хоть какие-то силы.

Завтра мы попробуем добраться до лагеря. Надеюсь, что там будет хоть какой-то шанс на выживание.

17-й день после извержения супервулкана Йеллоустоун

Утро, 9:00

Мы вышли на рассвете, как только смогли согреться после ночи в холодном складе. Двигаться было всё труднее. Холод пробирал до костей, и даже ходьба не особо помогала разогреться. Брайан и его группа шли молча, все замотаны в тряпьё, как призраки. Мы двигались медленно, но уверенно, надеясь, что лагерь окажется таким, каким его описывали: безопасным местом, где можно переждать и, возможно, получить помощь.

Полдень, 12:38

Когда мы добрались до места, нас встретила тишина, зловещая и тяжёлая, как свинец. Лагерь оказался не тем, чего все ждали. Вместо шума голосов и звуков жизни, лишь мёртвая тишина и холодный ветер. Мы вошли на территорию и сразу заметили, что-то не так. Огонь прошёлся по палаткам и постройкам, оставив чёрные пятна на земле. Всё здесь было мёртвым.

В центре импровизированного лагеря лежали тела. Сначала я не поверил своим глазам. Они были вмёрзшими в землю. Некоторые лежали с оружием в руках, другие в позе бегства, словно пытались убежать от чего-то, что их настигло. Повсюду валялись гильзы. Тысячи, наверное. Всё указывало на то, что здесь была жуткая перестрелка.

Эми стояла рядом со мной. Её лицо было бледным. Она ничего не говорила, но я видел в глазах ужас. Мы все молчали. Брайан подошёл ближе к одному из тел, наклонился и осмотрел его. Тело мужчины оказалось обожжено и частично разорвано, вероятно, взрывной волной. Брайан посмотрел на нас, и в его взгляде больше не было надежды.