Мэдисон организовала видеочат с г-жой Александер и объяснила, что следователям нужно задать ей несколько вопросов. Когда женщина появилась, ей было около 45 лет, и она выглядела встревоженной. Алекса и Джен присоединились к Мэдисон, и состоялись представления.

— Мы можем сказать вам прямо сейчас, что с ней произошёл несчастный случай, но мы хотели бы быть доскональными, и мы просто хотим узнать больше об Элеоноре А-Чуй, — объяснила Джен.

— Как долго она жила в вашей квартире? — спросила Алекса.

— Ей было 65 лет, и она снимала у меня бунгало. Но я уже видела её в этом районе, поэтому предположила, что она снимает здесь жильё уже несколько лет. В любом случае, у меня тихое место; отдельный дом, и всё на моё имя. Элеоноре понравилось, что её имени не было на счетах или каких-либо бумагах. Меньше сложностей для неё, сказала она. У неё было это чувство фатальности, как будто она смирилась с тем, что умрёт в любой момент. Она также сказала мне, что никогда не жила в одном месте так долго. Она прожила здесь 13 лет. Я видела в ней свою эксцентричную тётю, — со слезами на глазах сказала г-жа Александер.

— Я сочувствую вашей утрате. Какие у вас были отношения с ней? — продолжала Алекса.

— Она на самом деле не общалась. Но поскольку я скучаю по своей матери, а Элеонора казалась мне знающим человеком, я тянулась к ней и хотела получить эти мудрые советы. Я хотела быть рядом с ней, поэтому я время от времени навещала её и приносила ей вещи, которые могли ей понадобиться, и еду, которая могла ей понравиться, пока она не привыкла ко мне. Затем я обнаружила, что она не даёт непрошеных советов, мне приходилось буквально умолять её о них.

— Какие советы вам от неё нужны? — продолжила Джен.

— Я не была хороша в финансах. Я также слишком доверчива, слишком открыта, она смеялась, когда я рассказывала ей истории о неприятностях, в которые я попадала из-за своих слабостей. Она многому меня научила, — сказала г-жа Александер, и на её лице отразилась грусть.

— Знаете ли вы что-нибудь о её личной жизни? Детях? Партнёрах, — спросила Алекса.

— Она была очень скрытной. Предам ли я её, если расскажу вам то, что знаю? Я имею в виду, она доверяла мне, я знаю, что я была одной из немногих, — обеспокоенно ответила г-жа Александер.

Она хотела почтить Элеонору.

Джен вмешалась:

— Хм, я вас понимаю, если кто-то несёт ответственность за её несчастный случай, намеренно или непреднамеренно, мы хотим отдать Элеонор должное. Вы бы хотели нам помочь? Потому что то, что вы нам скажете, может привести к подсказкам и правде. Мы сохраним конфиденциальность, если это не повлияет напрямую на расследование, хотите подумать об этом?

— Время имеет решающее значение, Милла. Если мы задержимся, мы можем потерять что-то важное, — быстро сказала Алекса.

Джен прикусила язык, потому что не хотела с ней спорить. Она хотела проявить сочувствие к мисс Александер и дать ей больше времени, но она также поняла, что Алекса вышла на охоту. Последовало короткое молчание.

Затем женщина заговорила:

— Когда она привыкла ко мне, она приглашала меня на ужины. О, блюда, которые она готовила, были фантастическими. Я действительно видела в ней тётю, — она помолчала, перевела дух и добавила: — Я встречалась с её детьми, всего несколько раз за все годы, во время наших ужинов дома.

— Как их зовут? Сколько им лет? Где они живут, — набросилась Алекса.

— Я знаю только, что их звали Кэрри и Нетти. Сейчас им, должно быть, за 40. Я не знаю, где они живут, извините.

— Так дочь — Кэрри. Этот Нетти — сын? Что вы можете рассказать нам о них?

— Да. Нетти — сын Элеоноры. Хотя я не встречала брата и сестру вместе. И я всегда чувствовала себя довольно неловко рядом с ними, не могу объяснить, это было как-то связано с их взаимоотношениями.

— Можете ли вы привести конкретные примеры?

— Элеонор критиковала Кэрри. Честно говоря, она была добрее ко мне. Например, когда Кэрри помогала на кухне и выносила посуду, Элеонор говорила, что она еле тёплая и что она должна быть горячей, а не тёплой. Она подавала мне еду на моей тарелке. Я никогда не видела, чтобы она подавала Кэрри, — сказала мисс Александер с некоторым смущением.

— Вы когда-нибудь разговаривали с Кэрри? Как она к вам относилась?

— Кэрри была очень вежлива. Однажды она сказала мне, что рада, что я заглянула к её матери. Она сказала, что это она платит за аренду и счета. Она также сказала, что если её маме что-то нужно, она может позвонить её тёте Мод, я предполагала, что она живёт у неё. После этого я больше её не видела, по крайней мере, когда была там.

— Мод, да. Можете дать нам её номер, — попросила Алекса мисс Александер, указывая пальцем на имя в заметках Мэдисон, чтобы Джен и Мэдисон обратили на него внимание.

Мисс Александер извинилась и пошла искать. Мэдисон приготовилась со своим смартфоном, чтобы набрать информацию.

Мисс Александер вернулась и продиктовала номер сотового телефона тёти Мод.

— Прежде чем мы вас отпустим, расскажите нам больше о Кэрри и Нетти и о динамике, которую вы наблюдали, — сказала Алекса уже более спокойным голосом.

— О, Нетти меня пугал. Вы понимаете, что я имею в виду, когда говорю, что у него был этот сальный вид? — Её слушатели кивнули. — Как когда я мыла посуду, он наклонился ко мне очень близко, спросил, можем ли мы быть вместе. Он не был плохим, не в этом дело, я просто чувствовала себя неловко. Его глаза были такими подозрительными, невежливыми, я не знаю, — сказала мисс Александер с беспокойством.

— Да, мы все сталкивались с этим, к сожалению, это слишком распространено, — сказала Джен.

— Я знаю, да? Но Элеонор души в нём не чаяла. Она никогда не хвалила Кэрри, но всегда хвалила Нетти. Какой он был умный, какой преданный; какой сладкоречивый, такой успешный человек… Я не говорю, что он не был таким, но я видела, как Элеонор всё время давала ему деньги. Иногда он действительно сидел за ужином, в другое время он просто стоял у двери, и Элеонор знала, чего он хочет, давала ему это, и он уходил. Элеонор готовила блюда, которые ему нравились, и он даже не оставался, а если и оставался, то она действительно обслуживала его, как будто наблюдение за тем, как он ест, делало её счастливой. Я не могла спрашивать её обо всём этом, это было бы неправильно.

— После того, как он вас подцепил, он оставил вас в покое? Или он вас преследовал? — продолжила Алекса.

— Это случалось несколько раз, поэтому я лгала Нетти и Элеонор, что у меня есть постоянный парень. Чтобы избежать встречи с ним, перед тем как идти туда, я звонила Элеонор, чтобы хитростью узнать, появится ли Нетти. Обычно я слышала её волнение. Блюда, которые она планировала приготовить, указывали на его любимые блюда. Если я знала, что он будет там, я откладывала, если я совершенно не могла отвертеться, я подстраивала время так, чтобы прийти пораньше, чтобы, когда он придёт, я была уже за дверью, — сказала она.

— Сколько денег она ему дала? Это были её сбережения?

— Она отдала ему всё, что у неё было. Однажды она попросила меня снять для неё деньги, это был её пенсионный счёт. Я также подозреваю, что она отдала ему пособия, которые давала ей Кэрри, — пожала плечами мисс Александер. — Но мы с ней прекрасно ладили, я восхищалась её трудолюбием, её стойкостью. Я имею в виду, как она обращалась со своими детьми, это не должно быть моей проблемой, понимаете.

— Она упомянула отца детей?

— О, всего одна строчка о нём. Он обманывает снова и снова, — вот что она сказала.

Алекса замерла. Это вызвало у неё собственные проблемы с отцом. Лжецом. И её брата он воспитал, теперь он в тюрьме.

Мошенник, как и их отец. Может ли это быть?

“Какой знакомый сценарий. — Подумала Алекса. — Да, независимо от расы, плохое или хорошее было врождённым, сделанный выбор влияет на жизни других”.

Мэдисон заметила тишину и вмешалась:

— Алекса, у вас есть ещё вопросы к мисс Александер?