— Как, еще что-то?..

— Aгa. Но здесь злодеяние более мелкое и уж — почти наверняка — предназначалось для меня лично. Мне и в этом доме один день прожить удалось. День да ночь. А наутро остановился будильник. Решил его отремонтировать, пошел к столу, — нож взять или что найду, — и… пол подо мной проломился!.. — новый пол!.. — с отчаянием выкрикнул Володя, — недавно перестилали!..

— Ну-ну. Что вы так волнуетесь?..

— А как бы вы на моем месте поступили?.. Дней за десять — три квартиры сменил, и все с приключениями. — Поневоле разволнуешься. — Хорошо, нога не пострадала. Только испугом и отделался. — А так до колена почти и провалился… тьфу ты, пропасть!..

— Да-а…

— Тут уж я почувствовал, что судьба меня из М-а выталкивает. — Прямо в шею. — Решил не противиться, собрал вещи, да и на вокзал. Сел на какую-то электричку, — ну, думаю, куда-нибудь доеду… — Замечательно, что чудеса меня и на вокзале догнали. — По бредовым каким-то соображениям к моей электричке плацкартный вагон прицепили!.. понимаете?.. и ладно б еще в хвосте, а то где-то в середине состава…

Ну, конечно, в него я и сел. Отчасти-от отчаянья, отчасти из снобизма. Стою на лесенке, курю. Вот-вот тронемся… И тут на перроне появляется девушка, изумительной прямо-таки красоты. Идет быстро, — видно, что спешит, и озирается то на один путь, то на другой. — На обоих электрички стоят, и она, наверное, запуталась, на какую ей надо. Так и встала, не зная, куда кинуться. Ветер ее волосами играет. В руках у нее полиэтиленовый пакет, туго набитый…

— На дачу она. оказывается, ехала. У них в К — дача, — сообщил Володя, отвлекаясь. — А потому ей надо было на мою электричку. Но я, когда окликнул ее, этого не знал…

— Так это вы начали?.. — А говорите, она…

— Она, — убежденно сказал Володя. Но распространяться дальше на эту тему не стал, а продолжил:

— Электричка уже тронулась, но, как я говорил, в моем вагоне двери можно было открывать-закрывать по собственному желанию, а не по прихоти машиниста. — Потому я принял от девушки пакет (довольно-таки тяжелый), поставил его в тамбур, и едва успел поймать рукой неудачно вспрыгнувшую на ступеньку обладательницу пакета. Она чуть не сорвалась, я в последний момент ухватил ее за воротник рубашки. Грубо говоря, «за шкирку». — К сожалению…

— Почему — к сожалению?.. Надо было не поймать?..

— Не язвите. К сожалению потому, что прекрасных женщин так по-дурацки не ловят. Я об этом сразу же подумал и едва от смущения не выпустил свою добычу обратно, за борт…

— Ну вот, — сказала она, спасенная и изрядно растрепанная. Застегиваясь и приводя себя в порядок. — Сколько ощущений!.. сколько утрат!.. Я думала раньше, только в городской транспорт нужно садиться с приключениями…

— Добро пожаловать в наш гостеприимный поезд, — приветствовал я ее.

— Спасибо за гостеприимство… — Однако, куда направляется этот гостеприимный поезд?.. Я в К- попаду?..

Когда я сознался, что понятия не имею, куда мы едем, она странно посмотрела на меня. Как и следовало ожидать. Но, почему-то, не рассердилась.

— А если это не моя электричка? — За что ж я тогда страдала?.. — Вам не будет стыдно?..

— Мне уже стыдно…

— Верю. — Но почему вы все-таки решили, что мне нужно сюда?..

— Гм, — смущенно ответил я, — мне так показалось…

Она опять странно посмотрела на меня и ушла в другой вагон, — посмотреть, очевидно, расписание.

…Несколько остановок прошло, а девушка все не возвращалась. «Верно, узнала, что едет туда, куда надо, да и осталась там, в вагоне. — Что ей с сумасшедшим в тамбуре стоять…» — уныло подумал я. — Или, наоборот, узнала, что едет не туда, и вышла, может быть?.. — Остановки уже были…»

Я, конечно, жалел, что она ушла. — Но заметил, однако, что пакет остался со мной в тамбуре. — Значит, есть повод продолжить знакомство…» — решил я, забрал пакет и только было направился на поиски моей прелестной попутчицы, как дверь отворилась и она вошла в мой тамбур…

…Она объявила мне, что я был прав, и мы еще несколько минут очень мило болтали. Потом молчали. Тоже очень мило и приятно. Потом — без всяких видимых на то причин — начали целоваться. Как бы само собой, словно так и должно быть. — Под дробный стук колес, в чужой мгле тамбура… — Словно бы в чужом доме… — Понимаете?.. — С восхитительным ощущением какой-то запретности, какой-то беззаконности…

А после, — и тоже как бы само собой, — вместе вышли в К.

— Все это, конечно, — прервался Володя, — было странно. И, как я уже говорил, мне все казалось, что события развиваются по чьему-то чужому плану… Я превосходно это чувствовал, но шагая рядом с чудной девушкой к незнакомому поселку, к неизвестным событиям, слушая скрип известняка под ногой, легкое шуршание складок ее одежд… — Эх! — махнул рукой Володя. — Что тут распинаться!.. — Шел восторженно, куда она вела меня, нес ее тяжелый пакет и был счастлив, как человек, напившийся в приятной кампании. И вовсе не желал противиться происходящему. Чей бы это замысел ни был — но пусть чудеса продолжаются.

— Прекрасное место, — сказал я, когда мы одолели небольшой подъем и увидели внизу маленький, уютный дачный поселок, с трех сторон окруженный деревьями. Слева, на подступах к поселку, текли река; легкий ветер качал камыши на берегу, и они покачивались, трепетно и загадочно, как юные танцовщицы блаженных непамятных времен.

— Просто удивительное место! — повторил я. — В таких местах могут жить только очаровательные и загадочные существа. Вроде вас… И я теперь не удивляюсь, отчего в городе почти не встречаются прекрасные женщины. Они все живут в таких местах. — Мир недостоин их… (Видите?.. — добавил Володя. Я глупел на глазах и молол вот такую вдохновенную чушь. — Да еще таким сладким тоном, что нарочно и повторить его не смогу. В моих словах было больше сахара, чем во всей стране, это несомненно. — Вот что она со мной делала…)

Надя улыбнулась и взяла меня под руку.

— У вас слишком богатое воображение

— Что вы!.. Напротив, я с унынием сознаю всю его нищету.

— Тогда льстивое. А что касается здешних мест, то я бываю здесь довольно редко и всегда удивляюсь им так же, как и вы…

— У вас здесь дача?

— Да. Почти в самом конце. Только мы здесь редко бываем. — Далеко, да а времени нет. — Но раз-два в месяц стараюсь вырваться…

— А не страшно?.. — Вечером-то…

— Ну, я же с вами.

— Гм, — сказал я, пройдя несколько шагов. — Ну, а если б я не подвернулся?..

— Этого не могло быть, — сказала она убежденно. — Кто бы нес тогда мой пакет?..

…Да. пакет был действительно тяжелый. Я посмотрел на пакет и склонял голову.

— Вы что? — испуганно спросила Надя.

— Кланяюсь вашему пакету. За доставленное мне счастье нести его туда, куда прикажет хозяйка…

Надя рассмеялась и легонько ущипнула мена за руку.

— А говорите, воображение не льстивое…

— Гм, — произнес я от смущения и перевел разговор на другое. — А что это там, за рекой, огонек какой-то мерцает?..

— О-о… — сказала она притворно-зловещим голосом. — Это предмет жутких легенд и тайной гордости нашего поселка. — У других тарелки есть или еще что-нибудь такое, а у нас — этот огонь. — Вроде как тарелка местного масштаба. — А кстати, как вы относитесь к тарелкам?..

— А как нужно к ним относиться? — Посуда и посуда. Только что металлическая. Как в армии.

— Нет, а серьезно?..

— А серьезно вообще не отношусь. В худшем случае — это демоны, а вероятней всего — выдумки наиболее тщеславных сограждан…

— Да. Я дома тоже так говорю, а на меня глядят, как на еретичку… — Ну, а что до этого огня, — говорят, что он здесь с давних-давних времен. Вроде бы там, где река утекает в ту вон рощу, — стоит какой-то таинственный дом, и свет из него идет. — Вроде бы кто-то доходил туда, видел этот дом, но обратно не приходил. — Как вы понимаете, говорят люди, которые никакого дома не видели. — Такая вот легенда про свет. — Темный какой-то, ненастоящий это свет… — Ну, и живут вроде бы в этом доме непонятно кто, но на людей не похожие. Вроде бы кого-то из них видели в той роще… — Но, естественно, никто из рассказывающих в ней не бывал. Местные дачники и говорят-то это лишь шепотом, да и то нечасто…