– Почему ей меня в щеку целовать можно, а мне вас двоих нет? – хмыкает парень, глядя ей вслед. – Ты у нас вроде не такая дерзкая. Да и дед у вас поспокойнее будет. Ребенок то в кого?

«В отца…»– хмуро свожу брови к переносице. –«Вот уж кому если что-то в голову взбредет, то и бейсбольной битой не выбить. Характер Миа – его точная копия.»

Парни настороженно переглядываются, благоразумно промолчав.

За шесть лет я не так часто затрагивала тему отца девочки и сегодня точно не горела желанием ее начинать.

8 лет назад... Это только все усложнит... Наверное...

Три недели пролетают, как маленькая жизнь…

Алекс наконец сдал экзамены и защитил дипломную. Казалось бы, больше ничего не должно связывать его с навязчивыми идеями отца. Но тот вновь принялся за старое, старательно устраивая финансовую и личную жизнь старшего сына.

Какого черта! Ему двадцать шесть, и он ни на йоту не зависит от финансового положения семьи. Он свое обязательство выполнил. Диплом на руках. Если Джейкобу так хочется, может его даже в рамочку на стену повесить, но контролировать каждый шаг собственной жизни уже не позволит.

Психанул. Куда угодно, только бы подальше от тотального контроля Миллера старшего.

Военный контракт на два года. Да, пожалуйста!

Чем дольше, тем лучше. И Алексу спокойнее, и Джейкоб перебесится...

Медкомиссия, пакет документов, билеты. Вылет завтра. Собирает с вечера сумку, готовясь на утро к отлету. Документы, наличка, карточки и пару комплектов одежды... Большего не нужно. Остальное докупит по месту или выдадут в части.

Даже не особо удивляется, когда в квартиру без предупреждения вламывается Майкл.

– Псих неадекватный! – с порога выдает младший заплетающимся языком, не успев переступить за порог квартиры. – Как ты мог меня кинуть одного в городе на растерзание папаши?

Алекс хмурится, осматривая шатающегося братца. Вот же несчастье.

– Ты где так нажрался, мелкий? – извлекает бутылку воды из холодильника.

– Какая разница?! – трагично вздыхает плюхаясь всем весом в кресло гостиной, глядя на ироничную ухмылку брата. – У Эллисон сегодня днюха, плюс она сдала экзамены в интернатуре… В общем, я ее немного поздравил, а потом позвонил ее отец и все как всегда испортил… Мы снова «поздравились» … Потом позвонил Ноа, и мы с ним еще раз в баре догнались…

– Ноа был с вами? – протягивает открытую бутылку воды младшему. – Пей.

– А покрепче ничего нет? – разочарованно глядя на него произносит Майкл.

– Пей!

– Понял, – послушно опустошает бутылку практически одним махом. – Так, о чем это я? Точно! Ноа… – вскидывает вверх указательный палец. – Нет. Мы с ним просто созвонились и встретились на нейтральной территории.

– А Эллисон? – невозмутимо напоминает Алекс.

– А что Эллисон? Она после звонка папочки, вообще никуда выходить не захотела… Осталась дома. Если подумать, ее папаша тот еще деспот... У тебя–то что с нашим приключилось? С хрена ли ты снова в армию собрался?

– Мне там спокойнее, – пожимает плечами, застегивая молнию на дорожной сумке. – Готово.

– Брааат, – пьяно скулит младший. – Ну что за чушь? Не оставляй меня с отцом наедине… он же меня сожрет заживо…

– Берись за ум, мелкий, – откидывается на спинку кресла. – Я не буду за тебя всю жизнь перед папой отдуваться. И с Ноа завязывай. Если подсядешь на ту хрень, что он по клубам толкает, я тебя сам прикончу… Своими же руками…

– Ну ты же меня знаешь. Я таким не интересуюсь.

– Знаю, поэтому если что и тебя и Ноа искалечу. И к дочке генерала его не таскай. Ей еще ваших пьяных бредней для полного счастья не хватало.

– Да Ноа ее сам, как огня боится, – фыркает младший. – Он тут на днях заявил, что она в медкостюмчике бы неплохо смотрелась, и он бы ее того… Ну ты понял…

Челюсть Алекса непроизвольно сжалась.

– Так она его отбрила так, что он бедный пятнами покрылся, – Майкл прыскает со смеху вспоминая. – А потом как ни в чем не бывало, на свое дежурство умотала. Он теперь к ней даже приблизиться боится, не то что заговорить.

– И не вздумай их мирить, – предупреждает брата. – У него крыша повернута.

Ставит банку на журнальный столик, растрепывая волосы младшего.

– Подстригись уже, хиппи!

– Не уезжай, братик, – притворно канючит Майкл, цепляясь за его рубашку на поясе. – Кто ж мне мозги вправлять будет, если ты свалишь?

– Будешь нудить, обстригу на лысо и в военком отправлю. Там тебе и мозги вправят и не до одиночества будет, поверь, – грозит старший, высвобождаясь из его хватки. – Душ на втором этаже и спать ложись в гостевой комнате, понял? У меня нет ни времени, ни желания с тобой нянчиться.

– Есть, сэр! – отсалютовал Майкл и на шатающихся ногах потащился в гостевую ванную комнату.

Алекс тяжело вздыхает, глядя ему вслед.

И когда он уже повзрослеет?

Убирает со стола банку с пивом и бутылку из-под воды, выливает их содержимое в раковину и выкидывает остатки в мусорное ведро. Вытаскивает из кармана мобильный телефон, глядя на часы: 23:45.

Слишком поздно? Или еще есть время?

Поднимается в спальню второго этажа и нажимает кнопку вызова абонента. Слышит как в трубке тянутся бесконечно длинные гудки.

– Алло… – на другом конце все–таки отвечает сонный женский голос.

– С Днем Рождения, Звездочка…

– Алекс, это ты? – пытаясь прогнать застилавший туманом голову сон, бормочу в трубку.

– Узнала, – слышу его смех. – Я поздно?

Потянувшись в кровати, мельком смотрю на часы: 23:48.

– Официально, у тебя еще есть двенадцать минут на то, чтобы меня поздравить, – улыбаюсь я. – Сегодня был какой-то сумасшедший день, и меня рано вырубило.

– Прости…

– Ничего, – пожимаю плечами. – Я рада тебя слышать… Откуда ты узнал про мой День Рождения?

– Майкл рассказал.

– Он у тебя? С ним все в порядке? – обеспокоенно заваливаю его вопросами, выползая из кровати.

– С ним все нормально. Пьяный в трубу, но до меня добрался, значит уже в порядке, – терпеливо отвечает. – Отправил его спать в гостевую комнату. Не волнуйся…

– Это хорошо, – облегченно выдыхаю, забираясь на подоконник своей комнаты. – Как твой диплом?

– Защитил… Как твои экзамены?

– Сдала, – улыбаюсь. – Теперь я уже не интерн, а ординатор. Господи, еще два года мучений…

Алекс громко хохочет в трубку.

– Тебе смешно? – притворно бурчу. – А это еще не конец. После ординатуры год аспирантуры и диссертация… В общем, к пенсии учиться закончу…

Тяжело вздыхаю над своей участью, пока Миллер вновь пытается успокоить свой смех.

– Обхохочешься, – фыркаю я.

– Прости, – чувствую, как он улыбается на том конце линии. – Но ведь ты сама выбрала эту профессию… Зачем, если она тебя в конец изматывает?

– Не знаю, – пожимаю плечами, рисуя пальцем на стекле какие-то узоры. – Наверное, на зло отцу… Он всегда хотел, чтобы я вышла замуж за его подопечного и как примерная жена военнослужащего следовала за ним по гарнизонам… А мне так надоело быть дочерью полка, плюс до безумия хотелось ему насолить… Вот я и поступила на медицинский, как мама… Теперь я привязана к больнице университета, а не к его воинской части. Отца это безумно бесит...

– Твоя мама хирург?

– Была… – замолкаю на несколько мгновений. – Она была военным доктором. Отдавала себя всю работе. И когда заболела сама, не осознавала серьезности всей проблемы… Она умерла, когда мне было десять… Поэтому отец так и бесится из-за моей профессии…

– Мне жаль, – выдыхает, спустя какое-то время.

– Это было давно, – тут же собираю остатки растекшейся себя и перевожу тему в другое русло. – Кстати, я обещала напоить тебя кофе и наконец познакомиться. Ты помнишь?

– Я бы с большим удовольствием пообщался с тобой наконец вживую, но… – замолкает на мгновение. После такой откровенной истории про ненависть к военной жизни, запинается об обстоятельства своего отъезда. – Я завтра уезжаю.