Невольно засматриваюсь им.

Свободный черный батник выгодно подчеркивает и без того широкую спину, а закатанные рукава обтягивают мускулистые руки, на которых проступают крупные дорожки вен. Темные классические джинсы и дорогой кожаный ремень. Запястье перетягивают массивные брендовые часы, каким-то образом гармонично сочетаемые с его простой одеждой.

– Секретный ингредиент, – хмыкает оборачиваясь ко мне с бутылкой ликера. Возмущенно хмурю брови в ответ. – Не спорь со мной. Это твое лекарство на ночь.

Не успеваю даже возразить, как темная жидкость смешивается с горячим напитком.

Подходит ко мне и протягивает чашку.

– Согреешься, успокоишься и сон крепче будет.

– И так почти двое суток не спала. Не думаю, что мне это необходимо.

– Пей, – недовольно хмурится, глядя на мое замешательство.

Забираю чашку из его рук, осторожно пробуя содержимое.

Обжигающий напиток разливается горячими волнами по всему телу.

– До дна.

Послушно опустошаю чашку. Крепко зажмуриваюсь, стараясь восстановить дыхание.

– Жжет! – пытаюсь вдохнуть, от чего в легких еще больше разжигается пожар.

– Сейчас пройдет, – усмехается, отставляя посуду на журнальный столик. – Уже и цвет лица появился.

Желудок горит огнем. В голову ударяет горячей волной, и я чувствую легкую слабость разливающуюся по телу. Лицо действительно розовеет. Становится жарко.

– Мозг плавится, – жалуюсь, откидывая голову на спинку дивана.

– Это нормально, – улыбается Алекс, открывая дверцу холодильника. – Ты голодная? Готов поспорить, что да… По крайней мере, я очень…

– В морозилке есть запас замороженной пиццы. Больше ты у Майкла ничего не найдешь.

– Тоже сойдет… Кетчуп… Майонез… Сыр… – бурчит себе под нос, доставая из морозилки замороженную коробку. – Бинго! Пицца! Где она…

– Если ты ищешь терку для сыра, то она в нижнем ящике справа от мойки, – подсказываю, лениво наблюдая за его передвижениями.

– Ты все–таки здесь слишком часто бываешь, – хмыкает, забираясь в ящик. – Нашел!

Насмешливо крутит кусок сыра, разглядывая его со всех сторон. Затем принюхивается.

– Пациент скорее мертв, чем жив? – иронично приподнимаю одну бровь, глядя на его манипуляции.

– На вид не очень, но запах вроде ничего… Если срезать края, а остальное натереть на пиццу, мы ведь не отравимся, правда?

Смеюсь, глядя на его потерянный вид.

Виновато улыбается, все еще держа кусок сыра в руках, не зная как с ним поступить.

– Думаю, жить будем, – даю добро на готовку блюда, скидывая на диван одеяло. – Жарко… Я помогу.

Стягиваю с себя свитер. Остаюсь в нательной майке и джинсах. Нахожу в недрах сумочки резинку и быстро собираю волосы в тугой хвост.

Алекс мельком наблюдает за моими действиями, почти профессионально разбираясь с соусами и сыром.

– Займусь посудой и вином, – проговариваю, пробираясь к шкафчикам.

– Вино и пицца. Отличный ужин… – насмешливо произносит он. – Духовка или микроволновка?

– Ммм, духовка! Так вкуснее, – решительно киваю, доставая противень и устанавливая нужный температурный режим.

Алекс аккуратно водружает свой кулинарный шедевр в печь, пока я достаю бокалы, вино и штопор. Тарелки со шкафчиков и салфетки тоже занимают свое законное место на барной стойке кухни, дожидаясь своего часа.

– Доска для пиццы, – бормочу, открывая дверцу верхнего шкафчика, на полке которого аккуратной стопкой располагаются шесть больших белоснежных тарелок. – Тоже сойдет.

Тянусь к тарелкам. Одной рукой придерживаю стопку, другой медленно вытаскиваю тяжелое блюдо из под нее, от чего она ожидаемо накренятся Пизанской башней.

– Алекс, – зову на помощь, предвидя неизбежное.

Жмурюсь, представляя, как эта махина расхренячится об мою голову.

Вовремя отталкивает посуду назад в стеллаж. Крепко прижимает меня телом к нижней части кухни, легко дотягиваясь рукой до верхних полок.

– Как на счет того, чтобы хоть иногда просить о помощи раньше, чем мир вокруг тебя начнет рушиться? – издевательски хмыкает.

– Я подумаю, – напыженно разворачиваюсь к нему лицом.

Утыкаюсь взглядом в мужскую грудь и нервно закусываю губу, растеряно пробегая взглядом вверх. На мгновение задерживаюсь на улыбке и все–таки останавливаюсь на черном взгляде мужских глаз, прожигающих меня насквозь.

– Замри, – приподнимает за талию усаживая на столешницу. Достает тарелку, осторожно вкладывая ее мне в руки. – Она?

Играет мной, изучая реакцию на свои прикосновения.

Не особо понимая, что мной движет, откладываю стеклянное блюдо в сторону.

Все так же держит меня в заложниках. Упирает руки с обеих сторон стола от меня, не давая пошевелиться.

Слишком близко...

Разглядывает, иронично улыбаясь. Во взгляде пляшут черти.

– Ты меня пугаешь, – бормочу внезапно севшим голосом.

– Сам себя боюсь, – взгляд становится жестче, а с губ пропадает ухмылка.

Опускаю взгляд ниже.

– Или это действие алкоголя… – медленно провожу пальцем по пульсирующей жилке на его шее. Осторожно цепляю цепочку с военным жетоном вытаскивая из под батника и внимательно рассматривая его. – Это ведь отец послал тебя за мной, да?

– Возможно, – взгляд мгновенно приобретает холодность, а губы сжимаются в тонкую линию.

– Завтра самолет… – внимательно слежу за его реакцией, все еще держа в руках металлический жетон. – Ты обещал меня вернуть домой? Он уже знает, где я?

– Я обещал ему помочь найти дочь, но ничего не говорил о твоем возвращении. Генерал все еще не в курсе твоего местоположения, – холодно чеканит он.

– Говоришь, как папочкины роботы, – фыркаю, разочарованно отодвигаясь.

Выравнивается слегка отступая, будто на него в мгновение вылили ведро отрезвляюще холодной воды.

Испытывающе долго смотрю ему в глаза.

– Пицца, – взглядом указываю на духовку, протягивая тарелку. – Кажется, уже пора.

Осторожно выкладывает дымящееся блюдо на тарелку. Безумный аромат мгновенно заполняет собой помещение.

Сглатываю в предвкушении, лишь в этот момент осознав насколько голодна.

Соскальзываю со столешницы, быстро раскладывая приборы на журнальном столике в гостиной.

Разливает вино по бокалам, пока я разрезаю пиццу на порционные треугольники и выкладываю по паре кусочков на тарелки.

– Есть на ночь горячее тесто вредно… для желудка, – хмыкает Алекс, глядя на мой голодный взгляд.

– Какой правильный мальчик… Вредно, еще как… И для желудка и для фигуры… – ухмыляюсь, с жадностью откусывая кусок и удобно усаживаясь по-турецки на пол у столика. – Ммм… Зато как вкусно…

Смеется, присоединяясь к пиршеству.

– Не для протокола… – решительно сознаюсь, глядя на него. – Я с самого начала знала причину отсрочки твоего вылета, – делаю глоток вина и пожимаю плечами, снова откусывая кусок пиццы. – Не сердись, но напомнить об этом, был единственный разумный способ остудить твой пыл.

Прыскает со смеху, пытаясь проглотить еду и не поперхнуться:

– Маленькая интриганка!

– Но ведь сработало, – хитро улыбаюсь, вытирая руки салфеткой и приступая к новому куску. – Интересно, как вы справляетесь с сексуальным напряжением в таких долгих вылазках, вдали от цивилизации?

– Ты серьезно?

Активно киваю головой, стараясь быстрее прожевать пищу.

– Я не как девушка интересуюсь, как доктор… – заверяя, разворачиваюсь к нему на коленях и подползаю ближе, заинтересовано продолжая. – Смотри, у тебя контракт на два года. Ты же мужчина. Не озабоченный подросток, но все же… Вы живете в казарме. Там конечно есть девушки, но лишние слухи никогда не были поощрением в таких местах. Репутация, честь и достоинство в военных городках это всё. Но тебе ведь тоже нужна эмоциональная разрядка… Так как вы с этим справляетесь? Медикаментозно, тренировки, порно, вылазки в город, съём местных девушек…

– Хватит, – его распирает от хохота. – Больше не могу. О чем угодно, только не об этом.

– Почему? – с интересом рассматриваю его, склонив голову и расплываясь в улыбке. – Ты привлекательный, статный, умный, заботливый… Такой кадр пропадает. Не была бы дочкой генерала, отдалась бы не раздумывая. А так, прости, воспитание не позволяет.