— Чего? — напрягся пацан.
— Ты у Фёдора коня подрезал?
— Он мне его сам дал!
— А ты вернул?
Неофит опустил взгляд в тарелку.
— Там бросил? В Медведково?
— Угу…
— Местные прибарахлили, значит. Вот тебе искупительное задание: отправляйся в это самое Медведково и обоих коней отбери назад. Приведи к Фёдору.
— Каких — обоих? — поднял голову пацан.
— Второго я оставил. Из-за тебя, между прочим. Его тоже к Фёдору сведи и объясни, что был изъят в интересах…
— А про этого коня уже повестка пришла, — вмешался Тихоныч, который завтракал с нами. — Аккурат сегодня утром. Хозяин в суд на вас, Владимир Всеволодович, подал.
Я вздохнул.
— Ну что за народ, а? Чуть чего — сразу в суд. Никакой гражданской сознательности. Ладно, отставить Фёдора. Коня сведёшь в полицию, или городскую стражу, или чего там в Поречье в этом сезоне модно. Тихоныч, ты Урюпину подключи. Женьку.
— Евгению? — уточнил Тихоныч. — А Александра?..
— Александра сейчас в Питере, ей не до того. Подозреваю, там и останется, и флаг ей в руки, барабан на шею. Уж с такой фигнёй Евгения как-нибудь одна справится. Ну, заплатим этому, сколько там ему нужно, за ущерб.
— Полагаю, госпожа Урюпина сумеет всё повернуть так, что ещё и он нам должен будет.
— Сумеет. Только нафиг. Нам чужого не надо. Косяк мой есть? Есть. Заплатим и разойдёмся. Аристократия, Тихоныч, это не про то, чтобы с презрением глядеть на всех безродных, а про то, чтобы вести себя сообразно неписаным законам чести и достоинства. Являться примером для всех и недостижимым идеалом.
— У-у-у, понеслось, — усмехнулась Земляна. — Кто-то, кажется, плохо выспался.
— Не, нормально. Сейчас вот кофейку бахну — и вообще норм.
Пока я бахал кофейку, Неофит нервничал.
— Как же я коней-то достану? Это ведь деревенские! Я ж сам из таковских. Городские, помню, как-то ведро дырявое на дороге забыли, так мы всё равно прибрали. Потом ходили спрашивать — а мы молчим, не знаем, мол. Так оно в сарае и осталось. Небось, до сих пор лежит.
— Зачем?
— Да кто ж его знает. Вдруг пригодится.
— Ты, Неофит, мыслишь неправильно. — Я взял кусок хлеба и принялся намазывать его маслом. — Ты видишь препятствия, а надо видеть возможности.
— Это как?
— Ну, вот ты говоришь: «Коней вернуть не получится, я деревенских знаю, сам такой». А надо смотреть на ситуацию иначе: «Я деревенских знаю, сам такой, значит, и коней вернуть смогу». Понял? Представь, что ты сам коней прибарахлил. Что нужно сделать, чтобы ты этих коней отдал? Только сразу предупреждаю: мечом размахивать не вздумай, Знаками и амулетами трясти — тем более. Только в рамках самозащиты, если ситуация совсем из-под контроля выйдет. Лучше всего — беги.
— Я же охотник! — возмутился Неофит.
— Ты в первую очередь — мелкий пацан, который, к тому же, на глазах у всей деревни драпанул от стаи ящеров. Так что никто там перед тобой раскланиваться не будет.
