Налюбовавшись раскинувшимся внизу пейзажем, я перевёл взгляд выше. Метрах в пятнадцати от нас, на такой же висячей платформе, покоился другой воздушный корабль. Не «острый», как Обсерватор, и гораздо больше размерами. По форме — эдакий зелёный с разводами «кирпич» в кованом обрамлении из белого металла, и вот прямо ощущалось, что предназначение у этого летательного аппарата сугубо утилитарное. Трудяга-грузовоз, как он есть.

Ещё одна платформа, расположенная справа от «нашей», уныло пустовала… и всё. Никаких иных гостей ныне в этом порту не наблюдалось. Может быть, с другой стороны конуса кто-то и «припарковался», но я того не видел, а бегать вокруг портового здания чисто из любопытства меня не тянуло совершенно. Куда больше интересовали несколько арок-проходов, ведущих с платформы-террасы внутрь конуса, непроглядно чёрных на свету. Туда я и потопал, с твёрдым намерением разобраться, что тут есть любопытного. Да чёрт возьми, я, в конце концов, нахожусь в новом для меня, совершенно незнакомом мире! Мне тут всё интересно!

Проход, снаружи казавшийся зловеще-тёмным, изнутри оказался вполне прилично освещённым. Тускловато, конечно, после полуденного солнечного света, заливавшего парковочную площадку, но вполне функционально. Лбом в стену не впишешься, а при необходимости или желании здесь даже читать можно. Глаза не сломаешь. Привыкнуть, правда, придётся, поскольку освещён проход был этаким неярким, с зеленоватым оттенком светом: особенность бездников, судя по голограммам и фото в книгах. Пользуются эти деятели исключительно искусственным освещением, за неимением в основных местах их обитания естественных источников света, а для глаз зелёный спектр, насколько я знаю и помню, гораздо менее вреден, чем красный-синий и прочие. Ну и в зоне своего контроля эти ребята воссоздали привычные для себя условия. А гости? А гости приспособятся.

Долго шагать по изгибающемуся пологой дугой тускло освещённому широкому коридору, словно прорезанному в толще искристого серо-зелёного камня, мне не пришлось. Едва скрылся из виду вход в него с террасы, как я обнаружил, что моё одиночество нарушено.

Стена. Ниша. В нише, словно скульптура бюрократа на рабочем месте, застыл бездник, всем своим скучающим видом и равнодушно брошенным на меня взглядом поразительно напоминающий охранника нашего Обсерватора.