А ведь этот молодой человек способен пробить все его магические защиты, — подумал кардинал, смотря на монарха и огненного мага, который все еще источал сильный жар.

Насчет себя, к слову, Де’Лузиньян совсем не переживал. Помимо его собственной магии, сила которой не уступала Багровому палачу, у него были артефакты, которые он собирал десятилетиями, поэтому его жизни ничего не грозило.

А тем временем, слова Лудовика, наконец, подействовали на молодого одаренного и он немного «отпых» и в кабинете короля воцарилась тишина.

— Соболезную смерти твоего отца, — произнес король. — Я узнал о ней только что, — добавил он и отойдя от кардинала, взял в руки кубок.

— А, так вот в чем дело, — процедил сквозь зубы Винсент и перевел взгляд с короля на кардинала. — А высокопреосвященство сказало вам, как умер мой отец? — спросил Багровый палач.

— Нет, — ответил монарх. — Не успел.

— Хм-м, интересно, — горько усмехнулся Рошфор. — Это случилось в момент побега некого Люка Кастельмора из Кастилии. Это фамилия вам о чем-то говорит, его величество? — спросил Винсент, не спуская глаз с короля.

— Да, кардинал мне все рассказал, — деловито ответил Людовик.

— А кардинал сказал вам, что в побеге этого Кастельмора участвовал его сын со своими друзьями, которые дезертировали с поля боя и помогли сбежать человеку, которого обвиняли в измене короне? — спросил Винсент и в кабинете воцарилась гробовая тишина.

Правда, продлилась она не долго.

— То что говорит Рошфор, правда? — изумленно спросил король кардинала.

— Следствие еще ведется, — спокойно ответил Жумельяк.

Людовик щелкнул пальцами и как только в его бокале появилось вино, он сделал несколько кругов вокруг своего большого письменного стола, за которым сидел Де’Лузиньян.

— И когда ты собирался мне об этом сказать, Арман? — спросил монарх, остановившись напротив высокопреосвященства.

— После того, как получу результаты следствия, — все в той же спокойно манере, ответил высокопреосвященство. — В этом деле, очень много подводных камней, одним из которых является факт, что Поль Рошфор, не только, как выразился Винсент про моего сына, «дезертировал» из военного лагеря, но и сжег нескольких работников Кастилии, причем живьем.

— Ложь! — рявкнул Винсент.

— Нет, — покачал головой кардинал. — Мана, которой сожгли людей в тюрьме, принадлежала твоему отцу. Отчет об этом у тебя будет, — произнес Жумельяк. — Кстати, может, ты знаешь, что он искал в хранилище Кастилии? — перешел Арман в наступление.

— Искал? Хранилище? — сквозь зубы процедил Багровый палач.

— Именно, — кивнул высокопреосвященство. — Что-то понадобилось твоему отцу в Кастилии, но ему не повезло и он столкнулся с Люком Кастельмором, в результате которого он был убит ядом, которым обладают такие магические существа, как Венолинги, — добавил кардинал. — На них, верхом, летают наездники из элитного отряда Иллерии под названием Чумные налетчики. Слышали про таких?

— Не заговаривайте нам зубы, кардинал! — голос Винсента сорвался на крик. — Ваш сын помог сбежать Кастельмору! Вы с ним в сговоре⁈ Если да, то…

— Уверены, что стоит заканчивать эту мысль? — от холодного тона Армана, казалось, в кабинете стало прохладнее. — Молодой человек, прежде чем предъявлять подобные обвинения, я думаю, вам не помешало бы предъявить доказательства, — произнес кардинал, смотря в глаза своему молодому собеседнику. — Они у вас есть?

Несколько секунд Рошфор и Жумельяк бурили друг друга взглядами.

— Нет, — ответил Винсент. — Пока нет! — заявил он и посмотрел на короля, который, пока два одаренных спорили молчал.

— Кхм, — кашлянул он. — Рошфор, это все, что вы хотели сказать? — спросил Багрового палача Людовик.

— Да, — нехотя ответил он.

— Славно. Я сегодня же займусь этим делом, — произнес король и щелкнул пальцами. — Даю вам слово! А пока, можете быть свободным! — добавил монарх и сделал глоток из кубка, который ему только что обновил слуга.

Бросив на кардинала уничтожающий взгляд, Винсент удалился.

— Может, хочешь мне что-то сказать, Арман? — спросил Людовик высокопреосвященство.

— Насчет чего? — уточнил Де’Лузиньян. — Если насчет побега и участия в нем моего сына, то я разбираюсь в этом деле и могу дать вам свое слово, что если Жозе виновен, то я лично подпишу приказ о его казни, — произнес кардинал и его собеседник поежился. — Вас устраивает этот ответ, ваше величество? — Жумельяк посмотрел Людовику в глаза.

— Да, — спешно ответил король и вернулся к столу. — Вполне, — добавил он и взял в руки бумагу, которую ему принес кардинал ранее. — Значит, получается, что иные готовятся к войне? — спросил он и Арман кивнул. — И с кем же?

— А вот это интересный вопрос, — ответил Жумельяк. — В этом мне и предстоит разобраться в ближайшее время. Хотя, если вы настаиваете, то я займусь вопросом Рошфора и…

— Багровый палач подождет, — перебил его монарх и на лице высокопреосвященства появилась едва заметная улыбка, которую он скрыл, поднеся к губам кубок и сделав из него несколько глотков.

— Как прикажете, — ответил Арман и встал из-за стола. — Я могу идти?

— Да, иди, — король махнул высокопреосвященству в сторону двери, которая лежала на полу и снова приложился к вину. — Нешинэ! Готовь все к обеду! — послышался голос Людовика, когда Жумельяк был уже в коридоре.

Кардинал покачал головой и покинул замок.

Спустя около часа он уже был у себя в кабинете.

И первое, что он решил сделать, это написать своему сыну.

Надеюсь, он не наделает глупостей, — подумал кардинал и достав чистый листок бумаги, начал писать письмо сыну.

И начиналось оно — «Сын, держить, как можно дальше от Проклятых земель…»

* * *

Я стоял на носу корабля под названием «Рассекающий» и смотрел на бушующее море, волны которого вздымались, практически до самого борта.

— Уверены, что не хотите отправиться в каюту? — послышался голос у меня за спиной и обернувшись, я увидел капитана этого корабля.

Седого мужчину в годах, который был того же возраста, что у Луи Бриан, который тоже присутствовал на небольшом и резвом бриге, звали Энзо, который имел кличку — Окорок.

А все из-за того, что у него не было одной ноги. Вместо нее у старого моряка была обычная деревянная палка и передвигался он по палубе, благодаря клюшке.

Причем, довольно бодро.

Бодрее, чем большинство молодых матросов на «Рассекающем».

— Да, — ответил я капитану. — Не знаю почему, но мне нравится, — я улыбнулся, а затем снова посмотрел на волны, каждая из которых, казалось, захлестнет наш небольшой бриг.

— Хе-ех, в вас дух моряка, — довольным голосом произнес Энзо.

— Возможно, — я пожал плечами.

— Так и есть, — крякнул моряк и достал из внутреннего кармана просоленного военного мундира трубку, которую сразу же забил табаком и закурил.

Уверен, что капитан «Рассекающего» не состоял на службе очень давно, но при этом, продолжал носить мундир, который, скорее всего, был ему дорог.

— Раньше служили на службе короны? — спросил я.

— Было дело, — ответил Окорок, выпуская изо рта облако табачного дыма.

— Не понравилось? — поинтересовался я и на губах моего собеседника появилась грустная улыбка.

— Не сошелся мнением с вышестоящим по званию, — ответил он, смотря куда-то вдаль.

— Ясно, — ответил я и тяжело вздохнул. — А дальше?

— Все просто. Трибунал, пьянство, нищета, — спокойно ответил мой собеседник выдыхая облако сизого дыма.

— Но мундир, вы так и не выкинули, — произнес я.

— Хе-ех, свой выкинул, — крякнул Окорок. — Вернее, сжег. Это — отца, — произнес он.

— Получается, вы потомственный моряк? — спросил я.

— Да, но я надеюсь, отец не видит, что стало с его наследием, — в голосе моего собеседника прозвучали нескрываемые нотки горечи.

Я внимательно присмотрелся к мундиру, хоть это было и сложно сделать из-за того, что его не мыли, наверное, с момента, когда отец этого человека умер, и заметил на нем герб в виде осьминога, щупальца которого удерживали большой якорь.