Мисси с сочувствием посмотрела ему в глаза: что-то влекло ее к этому человеку—может быть, этот печальный взгляд? А может, его одиночество? Мисси знала, как много довелось вынести этому человеку за четверть века жизни… Наклонившись к Абрамски, она прошептала:

– Хорошо, Зев, я вам обещаю. Мы обязательно будем встречаться.

Зев обнял ее за талию – никогда еще он не был так близок с девушкой… Как же любил он ее! Как страстно желал! Разжав объятия, он резко тряхнул головой и проговорил:

– Мне пора. Спасибо за приглашение, Мисси. Желаю вам счастья в новой жизни:

На пороге он остановился и еще раз посмотрел на нее – может быть, они виделись в последний раз? Мисси не могла выдержать этот печальный взгляд – она бросилась к Зеву и поцеловала его…

Он приложил руку к губам, улыбнулся и, попрощавшись, вышел из квартиры.

Мисси стояла у двери, прислушиваясь к затихающему звуку его шагов по лестнице. Потом она подбежала к окну и долго смотрела ему вслед, пока худенькая фигура не скрылась за поворотом.

В эту ночь Зев Абрамски так и не смог заснуть. Он ходил взад-вперед по своей комнатушке, время от времени останавливаясь возле рояля и перечитывая лежавшую на нем газету. Внимание Зева привлекла страница рекламы– десятки объявлений приглашали желающих разбогатеть в одночасье отправиться в Голливуд, проявить себя в новой отрасли – кинобизнесе.

Объявления сулили всем, кто решится приехать в этот калифорнийский городок, несметные сокровища и райские наслаждения: солнце круглый год, вечнозеленые сады, частные бассейны с теплой морской водой и, разумеется, самых красивых в мире девушек.

«Если у вас есть решимость и небольшая сумма денег– не упускайте свой шанс!» – такими словами заканчивалось одно из объявлений. Ниже приводился номер телефона, позвонив по которому «решительные» люди могли узнать все подробности.

Зев отложил газету и задумался. Он понимал: для того, чтобы обладать такой девушкой, как Мисси О'Брайен, ему нужно в корне изменить свою собственную жизнь. Он должен бросить вызов судьбе, должен стать достойным своей мечты. Может быть, именно в солнечной Калифорнии ему было суждено найти свое счастье?

На следующее утро Зев так и не открыл ломбард. Повесив на дверь табличку с надписью «Закрыто», он отправился в редакцию «Гетто Ньюс» и попросил дежурного редактора поместить в ближайшем номере объявление следующего содержания: «Продается ломбард. По всем вопросам обращаться к мистеру Абрамски, Орчард-стрит».

Мисси медленно прогуливалась по тротуару перед фасадом театра Зигфельда, время от времени поглядывая на яркую цветную афишу. Огромные буквы гласили:

«НОВОЕ МЕЖДУНАРОДНОЕ ШОУ ЗИГФЕЛЬДА.

ВЫСТУПАЮТ: ФЭННИ БРАЙС – АМЕРИКА,

ГАБИ ДЕЛИС – ПАРИЖ, БРАТЬЯ АРКОС – ЛОНДОН».

Ниже, буквами поменьше, было написано:

«В программе принимают участие самые красивые девушки Бродвея, среди них – несравненная Верити Байрон».

Она еще ни разу не выступала на подмостках театра, но афиши, газеты, журналы сообщали о ней, как о новой восходящей звезде, сотни жителей Нью-Йорка засматривались на ее огромные портреты, вывешенные у входа в театр. Через несколько часов ей предстояло впервые выйти на сцену. При мысли об этом Мисси почувствовала дрожь в коленках – справится ли она с этим? Странное дело, до сих пор ей казалось, что все пойдет как по маслу.

Но потом она подумала о тех деньгах, которые сулила ей новая работа, и немножко ободрилась. За двести долларов в неделю она была готова лучезарно улыбаться, выставлять напоказ свои ноги. Ей было, в общем, наплевать на нескромные взгляды мужчин.

Последние два месяца ее жизни были самыми беспечными за эти три года. С ней обращались, как с каким-то драгоценным предметом, водили в дорогие рестораны. Зигфельд считал, что лучшая реклама его нового шоу – сама Верити, именно поэтому он настаивал на том, чтобы она регулярно выходила в свет. Самое интересное, что за эти два месяца ей уже успели сделать предложение – некий титулованный англичанин средних лет был настолько очарован Мисси, что предложил ей руку и сердце.

– Вы волшебница, вы фея, – шептал он на ухо Мисси по пути из манхэттенского пентхауза Аймоджен Венслишир. – Мне кажется, что вы сошли со страниц сказок Шехеразады и вот-вот исчезнете.

Рассмеявшись, Мисси ответила джентльмену, что она всего лишь дочь профессора истории, а Оксфорд, насколько ей известно, расположен в нескольких тысячах миль от Багдада.

Переезд в новую квартиру прошел быстро – у Мисси ведь не было никаких вещей, не считая двух чемоданов – в одном лежали их пожитки, в другом – оставшиеся сокровища.

Уезжая с Ривингтон-стрит, Азали горько плакала, но стоило ей переступить порог своей новой комнаты – плачь сменился на крики радости. Девочка весело скакала по широкой, покрытой бело-розовым атласным покрывалом кровати, распахивала настежь дверцы стенных шкафчиков, в которых висели новые платьица, развязывала коробки с игрушками. За день до переезда Мисси обошла целую дюжину магазинов детских товаров; она чувствовала себя настоящей принцессой, вальяжно указывая на то или иное понравившееся платье и прося прислать купленное прямо на дом. Конечно, она потратила вчера кучу денег, но разве можно экономить на Азали?

Не остался без подарков и Виктор: Мисси купила ему новый ошейник с серебряным колокольчиком, длинный поводок из натуральной кожи и серебряную миску с выгравированными буквами «Виктор». Сразу же по приезде в новую квартиру Мисси положила в миску огромный кусок мяса с кровью и высыпала в нее целый пакет «Собачьих деликатесов» – Виктор справился с едой за какую-то минуту.

В тот вечер Мисси долго не могла уснуть – она ходила взад и вперед по квартире, время от времени с гордостью заглядывая в кладовку и в холодильник: они были доверху забиты всевозможными продуктами. Девушка блаженно улыбалась, думая о том, что теперь ей никогда не придется беспокоиться о пропитании на следующий день. Она заглядывала в спальню Азали и благодарила Бога за то, что наконец ей удастся подарить девочке счастливое детство. Она заходила в ванную комнату и любовалась на огромную белоснежную фаянсовую ванну. Могла ли она еще два месяца назад мечтать о такой роскоши?