– По-моему, отец, ты преувеличиваешь опасность, – попытался возразить Ахмет. – В швейцарских банках умеют хранить тайны…
– Уметь-то умеют! – воскликнул Михаил, размахивая новой тростью. – Но даже в швейцарских банках работают живые люди. Их можно запугать, а можно подкупить. Бьюсь об заклад: один предатель среди банковских служащих обязательно найдется. Ты ничего не понимаешь, Ахмет! Всем нам грозит смертельная опасность. И мне просто необходимо… необходимо выяснить, что подвигло этих безмозглых девчонок на такое дело!
Михаил снова вернулся к столу, снял трубку внутреннего телефона и попросил Асиль соединить его с Парижем. Пока из трубки доносился ласковый голосок Лейлы, записанный на автоответчик, он нервно размахивал палкой. Наконец раздался короткий гудок, и Михаил, не пытаясь даже сдерживать гнев, начал наговаривать свое послание:
– Лейла! – проревел он. – Это говорит Казан-паша. Где тебя носит?! Ты что, решила прятаться от родственников?! Еще бы – такую кашу заварила! Бестолочи паршивые– ты и эта идиотка Анна! Где ты гуляешь? И куда запропастилась Анна? Слушай меня внимательно: я приказываю– слышишь? – приказываю тебе купить билет на ближайший авиарейс до Стамбула. То есть, нет – купишь два билета. Вы нужны мне обе! Передашь Анне, что Казан-паша хочет говорить с ней.
Михаил с торжествующим видом повесил трубку и повернулся к сыну.
– Только так с ними и можно разговаривать! Полезно иногда нагонять на непослушных девчонок страх. Когда человек испытывает чувство страха, он становится бдительнее. А я нисколько не сомневаюсь, что Лейле и Анне нужно быть сейчас как можно осторожнее. Они и сами не понимают, в какую историю влипли.
Ахмет понял, что отец прав. История с продажей изумруда взбудоражила весь мир. Кто знал, что именно стояло за стремлением сверхдержав заполучить камень? Как бы то ни было, кому-то до сих пор было необходимо отыскать наследников князей Ивановых. Интуиция подсказывала Ахмету, что дело здесь не только в миллиардах долларов, на протяжении семидесяти лет не востребованных из швейцарских банков. Надо было что-то предпринимать…
Вернувшись в свой кабинет, Ахмет набрал парижский номер и наговорил на автоответчик свое послание:
– Лейла, дочка, – сказал он, – ты должна послушаться Казан-пашу. Приезжай в Стамбул как можно скорее, возьми с собой Анну. Будьте предельно осторожны– вам грозит опасность. Приезжай домой – мы поможем.
Потом он позвонил еще одному человеку. Это бы грек, живший в небольшом домике неподалеку от Пирейской гавани. Когда-то он входил в совет директоров известной греческой судоходной компании. Компания со временем разорилась, но связи в высших кругах общества остались. Грек поступил на службу к Ахмету Казану – разумеется, на секретную службу. Вот уже несколько десятков лет человек из Пирея исправно доносил Казанам обо всех планах их греческих конкурентов. Ахмет щедро оплачивал труды своего тайного агента, впрочем, он старался соблюдать меру и в оплате – чтобы греку не расхотелось работать дальше. Ахмету иногда казалось, что его пирейский агент занимается шпионажем не столько из нужды, сколько по искреннему расположению к этой «работе» – интриги, подслушивание, подглядывание были его стихией. Он обладал удивительным чутьем на себе подобных – наверное, именно благодаря этому за столько лет греки так и не выяснили, кто же поставляет секретную информацию на другой берег Эгейского моря. Человек из Пирея мог безошибочно вычислить агентов противной стороны – именно для этого и понадобился он сейчас Ахмету. Он собирался поручить ему одно очень важное дело…
Когда «Боинг-727» авиакомпании «Эр-Франс» оторвался от взлетной полосы аэропорта Орли, у Лейлы вырвался вздох облегчения. Лейла кинула взгляд на исчезавшие под крылом кварталы парижских пригородов и откинулась на спинку кресла. Лайнер поднялся над облаками и взял курс на Стамбул. Лейла расстегнула ремень безопасности, боясь поверить в то, что через несколько часов она будет в родительском доме.
Она посмотрела направо – на пустое кресло, в котором должна была сидеть сейчас Анна. Она выполнила приказ деда и купила два билета до Стамбула, но встретиться с Анной так и не удалось. Лейла битых полтора часа бродила по двору Лувра, но Анна не явилась на встречу. Отчаявшись дождаться подругу, Лейла бросилась в свою квартиру на острове Сен-Луи – вдруг Анна оставила какое-нибудь сообщение на автоответчике? Увы, никто не звонил ей в это утро… Лейла ждала до последней минуты, пока не поняла, что, если немедленно не поймает такси, лайнер улетит в Стамбул без нее. Что же случилось с Анной?
Зачем, зачем решились они продать изумруд? – спрашивала себя Лейла. Почему Анна не обратилась за помощью к Казан-паше? Впрочем, Лейла сама знала ответ на этот вопрос: Михаил спросил бы, куда подевала Анна свое наследство, полученное от Тарика, а той явно не хотелось рассказывать об этом. Да, именно гордость Анны была причиной посыпавшихся на них невзгод. Конечно, могла ли наследница русских князей просить у кого-то деньги? Анна не любила говорить о своих предках, но Лейла прекрасно видела, как много значит для нее честь рода Ивановых.
Лейла вспомнила тот далекий день в Стамбуле… Анне было тогда четырнадцать лет, Лейле – десять. Девочки сидели на террасе дворца Казанов и смотрели на огромный, багрово-красный диск солнца, медленно опускавшийся за горизонт… Вскоре над Стамбулом сгустились сумерки, взошла полная луна, воздух наполнился ароматом ночных цветов. Кроме Лейлы и Анны на террасе находились двое взрослых – Мисси и Тарик. Они были погружены в какие-то думы…
Лейла сидела на обитой синим шелком оттоманке у ног Тарика, Анна стояла, опершись на балюстраду, и смотрела на темную воду Босфора.
– Мисси, – произнесла она, оборачиваясь к пожилой женщине. – Пожалуйста, расскажи мне что-нибудь о жизни в Барышне, о моем дедушке.
Тарик внимательно посмотрел на Мисси, потом на Анну и сказал:
– Знаешь, Анна, о некоторых вещах лучше не вспоминать. Слишком уж это тяжело.
– Отчего же? – возразила Мисси. – Анна имеет полное право знать историю своей семьи. Да, в этой истории было немало трагических страниц, но тут уж ничего не поделаешь.
