– Все готово, – возбужденно проговорил Зев. – Тебя ожидает сюрприз.

– Хороший или плохой? – спросила Мисси, целуя его в щеку.

Зев улыбнулся.

– Это уж тебе решать.

Взяв Мисси под руку, Зев повел ее на террасу, где под голубым балдахином уже был накрыт столик на двоих. Они знали друг о друге все и их жизни так тесно переплелись, что, казалось, эту связь не в силах прервать ничто. Они сидели за столом, смотрели на темный сад, болтали о винах, землянике, кино, и со стороны можно было подумать, что это супружеская пара, прожившая вместе много-много лет. Даже внешне они стали чем-то похожи.

Однако до сих пор они даже не стали любовниками.

Мисси подумала, что в этот вечер Зев выглядит особенно хорошо. Он взял ее за руку и, посмотрев ей в глаза, проговорил:

– Настал момент истины. Готова ли ты к нему?

Они прошли в просмотровый зал; Зев вставил в аппарат ролик и выключил свет. Фильм о Мариэтте рассказывал историю о девушке-сироте, которой в конце концов улыбнулось счастье. Драматизм тесно сплетался с юмором, а что касается режиссерской работы Дика Неверна, то она была превыше всяких похвал.

Быстро пробежали по экрану титры, и Мисси увидела на экране Азали: девочка с тревогой смотрела в камеру и спрашивала, куда же пропали ее родители. Эта тревога была настолько неподдельной, что на протяжении всего фильма было просто невозможно оторваться от экрана.

За все время Мисси не проронила ни слова, а потом, когда на экране появилась надпись «конец», громко расплакалась.

– Я и представить себе не могла, что Азали способна на такое, – проговорила она. – Моя девочка способна вызвать слезы у зрителей…

– А я сразу понял, на что она способна, – улыбнулся Зев. – С первого же взгляда.

Месяц спустя «Мариэтта» вышла на экраны Нью-Йорка, Филадельфии и Сан-Франциско – практически все солидные издания сочли своим долгом поместить статьи о новом фильме Эбрамса и Неверна. Критики на все голоса расхваливали юную Эйву Адэр, называя ее «находкой», «восходящей звездой» и даже «вполне зрелой молодой актрисой».

Азали недавно исполнилось шестнадцать. Было очевидно, что после такого головокружительного успеха говорить о поступлении в колледж просто глупо – Мисси решила отправиться с ней и Рэчел в небольшое путешествие.

– Почему бы вам не съездить в Мексику, в Агуа-Кальенте? – предложил Зев. – Что касается дорожных расходов, то их возьмет на себя «Мэджик».

Агуа-Кальенте был в то время одним из самых фешенебельных курортов на американском континенте: горячие источники, грязевые ванны, поле для игры в гольф, теннисные корты и огромный, облицованный бело-розовым мрамором бассейн, строительство которого, по слухам, обошлось в семьсот пятьдесят тысяч долларов.

Главный отель города по праву гордился пятьюдесятью роскошными бунгало с розовыми ваннами и просторным банкетным залом, в котором подавали лучшие блюда европейской кухни и тонкие вина; хозяева отеля позаботились не только о качестве еды. Старинные саксонские сервизы и приборы из чистого золота были в постоянном обиходе.

Зеву хотелось, чтобы его восходящая звезда и его будущая жена смогли провести этот «отпуск» по высшему разряду. Надо сказать, что, хотя он и считал Мисси своей невестой, с официальным предложением он не торопился, давая ей время забыть трагическую гибель О'Хары.

Агуа-Кальенте славился также своим ипподромом и стадионом для собачьих бегов. В отеле останавливались многие известные люди: политики, артисты, игроки– они приезжали сюда на несколько недель, чтобы полежать на солнышке, принять целебные ванны, расслабиться и развеяться.

Рэчел и Азали проводили большую часть времени в бассейне – они весело резвились в воде, потягивали лимонад со льдом из высоких бокалов и обдавали такими же ледяными взглядами молодых людей, пытавшихся с ними флиртовать. Они принципиально не шли с юными повесами на знакомство, и посрамленные плейбои смущенно ретировались.

Впрочем, среди мужского населения отеля был один человек, который сразу же привлек внимание обеих юных красавиц. Это был некий мексиканец по имени Карлос дель Вильялосо – он был намного старше девушек, на вид ему было лет тридцать, а то и больше; он обладал манерами опытного ловеласа. На Рэчел с Азали Карлос не обратил никакого внимания, что было вдвойне обидно, ибо со всеми остальными жительницами отеля – включая даже Мисси – дель Вильялосо был весьма любезен.

Однажды вечером Мисси прогуливалась по аллеям парка. Вдруг она услышала совсем неподалеку чьи-то шаги. Обернувшись, она увидела дель Вильялосо.

– Какой прекрасный вечер, сеньора, – проговорил мексиканец, обнажая ослепительно белые зубы. – Насколько я понимаю, вам нравится бывать на природе. Признаюсь, мне тоже. Сады и парки – это жемчужины. Вы, наверное, видели – или, по крайней мере, слышали – о знаменитых парках Италии, Франции, Англии. Конечно, наша страна не может пока состязаться с Европой, но я верю, что скоро мексиканские парки станут известны на весь мир. Вот сейчас, например, мне кажется, что этот парк – самый красивый в мире, но я знаю – это иллюзия. Стоит мне оказаться в другом парке, и я полюблю его…

Они остановились под сенью бугенвиллии.

– Я прекрасно вас понимаю, – улыбнулась Мисси. – Всегда трудно отдать чему-то предпочтение. Для себя я давно решила, что лучший выход – любить именно тот парк, в котором ты находишься в данный момент.

Мексиканец щелкнул каблуками и, вежливо поклонившись, произнес:

– Разрешите представиться, сеньора – Карлос дель Вильялосо.

Он был высок, строен, белоснежный пиджак оттенял смуглую кожу. У него были большие карие глаза, маленькие усики и белоснежные ровные зубы. На среднем пальце левой руки он носил перстень с крупным бриллиантом.

– Миссис О'Хара, – представилась Мисси, протягивая Карлосу руку.

– О'Хара? – переспросил дель Вильялосо. – Кажется, мне знакома эта фамилия.

Мисси поспешно отвернулась.

– Извините, но мне пора возвращаться в отель. Моя дочь, наверное, уже переоделась к ужину, а без меня она в банкетный зал ни за что не пойдет.

Дель Вильялосо рассмеялся.