И вот так у меня происходит постоянно! Помню, когда я только попал в стены Царского приюта, мальчишки отнеслись ко мне не самым благосклонным образом, а потому у нас возникли закономерные трения, которые окончились дракой, в которой мне сломали руку и ногу. И вот после этого, я целую неделю вынужден был отлеживаться в медпункте, ожидая когда же мои кости срастутся. И вот здесь, мне вроде бы как повезло, ведь лечил нас не просто врач, а целитель, Виктор Федорович. Вот только благодаря его лечению, пришлось мне снова ломать руку, так как она неправильно срослась.

Я молчу про девчонок. Здесь в приюте, они от меня все воротят нос, прекрасно зная мою сомнительную репутацию неудачника, хотя я старался абсолютно на всех занятиях, и даже прошел углубленную военную подготовку для юниоров. А начались проблемы с девчонками, после моего неудачного свидания, с Катькой Малышевой. Мы вот вроде чудесно с ней гуляли по спортивной площадке, поздним вечером, незадолго до отбоя. Любовались звездами, о которых я предварительно постарался разузнать в сети, а потом наступил тот самый момент, когда я решился ее поцеловать.

Вот на тебя, дорогой дневник, когда-нибудь гадила сова? Уверен, что нет, я же тебя только вчера выклянчил все у той же Ирины Павловны. А вот на меня нагадила. Прямо в тот момент, когда я потянулся губами поцеловать Катьку. И ладно бы просто на голову, так нет же! Прямо мне в лицо прилетело. Да прилетело так, что я на мгновение уже подумал, что коровы научились летать. Малышева тогда звонко рассмеялась, словно колокольчики зазвенели, а мне было жутко неловко. Думаешь, на этом все и закончилось? Да, как бы не так!

Я попытался руками оттереть лицо, когда эта летающая гадина, вновь одарила меня своим метким попаданием, отчего Катька залилась еще большим и звонким смехом, чем привлекла к нам внимание остальных ребят. Эх! А ведь и смех у Катьки красивый. Звонкий такой, яркий. Я когда его слышу у меня по всему телу мурашки бегут, а на лицо наползает улыбка, словно я умственно отсталый.

После того случая, меня еще месяц называли Серунишкой. Было обидно. Очень. И каждый раз, когда кто-то порывался меня так назвать, я лез в драку. Эх. Увы, но это ни сколько не помогало, разве что в глаза такое мне говорили только в момент открытой перепалки. Да и сейчас, иногда вспоминают мне тот случай, за что сразу же получают в глаз. Ну, это когда парни, так говорят. Девушек бить то не прилично, да и как-то низко это.

В общем, девчонки больше не хотели со мной иметь ничего общего, ведь через пару месяцев, Колька Самойлов пустил слух, что я проклятый, и вообще неудачник по жизни. Мол мне при рождении черный кот дорогу перешел, и теперь неприятности преследуют меня. А что я мог возразить на эти слухи? Да ровным счетом ничего. Мне действительно не везло, и поделать с этим я ничего не мог.

Но, давай вернемся к тому вопросу, ради которого я и решил тебя завести. Дело в том, дорогой Дневник, что после моего восемнадцатого дня рождения мне начали сниться странные сны. В них я бродил во тьме, которая пристально вглядывалась в меня. Жуткое чувство из-за которого я раз за разом просыпался в холодном поту. И ладно бы такой сон снился мне хотя бы раз за ночь, но нет же! Стоит только сомкнуть глаза, и хоть немного задремать, я оказываюсь в одном и том же сне.

Ирина Павловна говорит, что это какая-то психологическая травма так проявляется, но мне в это верится с большим трудом. Зная свою удачу, смею предположить, что речь идет о самом страшном исходе – магии тьмы. Той самой, что была запрещена еще более пяти сотен лет назад на территории нашего славного Царства.

Косвенно это подтверждает и мой последний сон, когда я рискнул не просыпаться сразу. Сложно такое представить, но я смог разглядеть черное пламя, что горело во тьме, поедая самых разных существ, которые только можно повстречать в древних страшилках и сказках. От одного вида этих потусторонних созданий, кровь в жилах стыла. Проснулся я тогда в холодном поту и с тяжелым дыханием. Сердце в груди колотилось, словно у перепуганного зайца, за которым гонится волк.

В общем со сном у меня теперь проблемы, но это еще не все. Я начал замечать странных созданий, что притаились в тенях ночи и пристально следят за людьми. Словно хищники в засаде, они поджидают своих жертв. Видел я их нечетко, скорее даже ощущал чье-то присутствие. А вот буквально пару часов назад, я стал свидетелем, как одна такая тварь присосалась к нашему учителю по физкультуре, Роману Аркадьевичу. В тот же момент я увидел, как бывшее ранее хорошим настроение преподавателя мгновенно испортилось, а сам он стал злым и каким-то дерганным. Не знаю, может, стоит рассказать об этом Ирине Павловне? Боюсь только, что психолог в таком случае отправит меня в дом для душевно больных. А мне, как-то туда не хочется. Особенно, когда я вот-вот обрету истинную свободу, отправившись на вольные хлеба.

Да! Уже завтра, мой дорогой Дневник, я буду свободен. Больше никакого режима, никаких упреков от учителей. Я смогу наконец-то попробовать пиво, выкурить свою первую сигарету, и чем черт не шутит, может даже затащу в постель, девушку легкого поведения и наконец-то стану мужчиной! Завтра, уже завтра я смогу жить в свое удовольствие!

Первая запись в дневнике К. А. Ангелова.

Отложив в сторону ручку, я бегло пробежался по написанным строкам в своем дневнике, после чего тяжело вздохнул. Да, я доверил этому блокноту свои проблемы и тайну, которую не рискну рассказать никому. Причина на это довольно прозаична, кара за магию тьмы лишь одна – смерть. А мне такого исхода на восемнадцатом году жизни, очень не хотелось бы.

Проведя пятерней по своим иссиня-черным волосам, которые не мешало бы и подстричь уже, я поднялся со стула, спрятав дневник в свою сумку. Уже сейчас я готовился покинуть стены приюта, где прожил большую часть своей жизни.

Обстановка в моей комнате была спартанской. Выкрашенные мягкой, голубой краской стены, односпальная, пружинная кровать, грубый стол из ДСП, да деревянный стул из фанеры и металла. В углу сиротливо примостился шкаф, где я хранил все свои пожитки, которых оказалось до неприличия мало. Вообще все мое барахло свободно влезло в один рюкзак. Сменное белье, принадлежности личной гигиены, да спортивный костюм. Вот и все мое имущество. Даже зимней одежды у меня не было, но это и ладно. Все же лето в самом разгаре.

Мысли о дальнейшей жизни виделись мне исключительно в розовых тонах, а сознание напрочь отказывалось состыковываться с реальностью. Где я буду жить? За какие шиши, я буду это делать? Естественно ответов на эти вопросы у меня не было, да и чего греха таить, не задумывался о таком. Да и зачем?

- Костя, тебя Всеволод Николаевич вызывает. – Постучавшись ко мне в двери, сообщила баба Лида, нянечка нашего этажа, ну или цербер, который поддерживает порядок на этаже.

- Спасибо, Лидия Михайловна. – Поблагодарил я ее, с кривой усмешкой, радуясь, что она не может видеть моего выражения лица. – Уже иду.

Погладив свой рюкзак с вещами, я пообещал ему, что надолго мы здесь не задержимся, и направился в сторону выхода из общежития. Кабинет директора приюта располагался в соседнем здании, которое было отведено в том числе и под учебный процесс, и располагался на первом же этаже. Сделано это было для того, чтобы тучному Всеволоду Николаевичу, не пришлось напрягать свои сардельки ног. Он к слову страшно как не любил лестницы, всячески их избегая. Среди моих сверстников ходили слухи, что у него какая-то фобия имеется на эту тему. Но так это или нет, никто наверняка не знал.

Перед кабинетом директора, я остановился, бегло оглядев свой единственный школьный костюм. Из-за того, что приют курировала Царица, форма у нас была сделана может и не из самых дорогих тканей, но добротных и качественных, а пошита была по строгим правилам этикета и по сути являлась классическим костюмом тройкой у мальчиков, а вот у девочек были юбки гармошкой, а сверху белые блузки с галстуком, жилетки и пиджаки. Обязательным атрибутом были высокие гетры, белого цвета. Смотрелось это конечно на девчонках прекрасно, заставляя мечтать на занятиях о всяком.