— Саймон, я уже жалею, что обратился к тебе, — честно признался Мар. — Я не отдам Иву менталистам. После их вмешательства и взлома клятвы прежней она уже не будет.

— Мне кажется, она крепче, чем ты думаешь. Эта девушка пережила ритуал на алтаре, обряд храмовников — тоже интересно было бы узнать, какой именно. Поверхностный взлом — о полном я и не говорю — она точно выдержит. И ты упоминал, что она эмпат, тем более проще перенесет.

— Наоборот — закроется сильнее.

— Ладно, я пока не буду настаивать, но хотя бы с узором разберись.

— Может, там ничего интересного, — из чистой вредности предположил Марьян.

— Если бы там было написано про любовь и дружбу — я бы с тобой согласился. Но боль и смерть — не лучшее сочетание, не находишь?

— Постараюсь ее уговорить. — Марьян не стал упираться дальше.

К тому же с Саймоном он был полностью согласен.

— А я попробую найти что-то похожее в архивах Тайны. Посмотрю по картотеке, какие были ритуалы с темными сущностями.

— Да, в академии такое не преподавали, — усмехнулся Мар.

— Там много чего не преподавали, с чем пришлось столкнуться, — вздохнул страж. — Удачи тебе с надписями.

Удача ему понадобится. Марьян вернулся в каминную, в которой сидела уже не такая бледная, но все равно напуганная и сжатая, как пружина, Ива. Опустился в соседнее кресло, не зная, как начать непростой разговор.

— Страж сказал что-то новое? — после непродолжительного молчания спросила девушка.

Ей явно было неуютно, намного неуютнее, чем ему.

— Нет, но он отчасти подтвердил мои предположения. А еще он настаивает на том, что нужно увидеть весь узор, перерисовать его и расшифровать, — не стал оттягивать неизбежное Марьян.

Ива отвернулась и сжалась еще сильнее, хотя казалось — куда уж больше.

— А ты… что думаешь?

— Я с ним согласен, — признался Мар. — Я тоже сразу об этом подумал, когда понял, что там надписи, а не рисунок. Но боялся, что стоит это озвучить — как ты сразу сбежишь.

Девушка обхватила себя за плечи, и Марьяну отчаянно захотелось ее обнять и защитить, сказать, что все будет хорошо, что ничего страшного…

Но в этой ситуации лучше оставаться отстраненным. Правда, как это сделать, Мар пока не придумал.

— Только не сегодня, хорошо? — тихо попросила Ива. — И не на столе.

Марьяну даже показалось, что ослышался.

— Ты согласна? — уточнил он.

Ива кивнула, все так же не глядя на него.

— Почему ты не сказал про слова на руках?

— Не хотел пугать еще сильнее, — честно ответил Мар. — В темной магии и то и другое встречается часто. И древнее наречие тоже не редкость, у меня в гримуаре на нем целые фразы есть. К счастью, их немного, а то там такое зубодробительное произношение — язык сломаешь, пока прочтешь.

— Мне кажется, стражу не понравилось то, что он увидел. — Ива наконец посмотрела на него.

— Было бы странно, если бы ему понравилось, — усмехнулся Мар. — Но он никому не расскажет. Саймон подтвердил мою версию с гримуаром, не прямо, но я теперь почти уверен. И слова на тебе — это ключи. Они встречаются в самых сильных заклинаниях как раз на древнем наречии. Что-то вроде быстрой активации, когда схему держишь в голове, произносишь слово — и заклинание срабатывает.

— Из меня хотели сделать книгу. В голове не укладывается…

— Но ведь ты что-то такое и предполагала? Потому сбежала? Только, пожалуйста, не говори ничего, если клятва душит!

Кивнуть Ива сумела.

Если бы знать наверняка, что менталисты сумеют вскрыть клятву аккуратно. И что это даст реальную информацию, а не домыслы Ивы, ее, судя по всему, в подробности не посвящали. Ведь никто не скажет: «Ложись на алтарь, будем помещать в тебя темную сущность, а потом пустим на книжный переплет».

Поэтому все плюсы менталистов Марьян отверг. Максимум — Ива вспомнит подробности ритуала, но и это вряд ли поможет. Мар был почти уверен, что они столкнулись или с чем-то кардинально новым или с настолько хорошо забытым старым, что никакие архивы Тайны и королевские библиотеки не дадут ответа.

— Ладно, давай очистим тебе руки, мы же собирались проверить, возможно ли так убрать узор целиком, — преувеличенно бодро произнес он. — Может, я сумею сделать это не хуже храмовников.

— За что вы не любите жрецов?

— У меня к ним личные счеты, — резче, чем следовало, отозвался Мар. — А Саймон некромант, таких магов храмовники не любят вдвойне, они же про жизнь. Впрочем, они в принципе не жалуют темных магов, как и магов обычных. Но темных особенно. И у нас с ними это полностью взаимно.

Потому что Марьян на собственной шкуре ощутил, что свет бьет намного больнее тьмы.

После того как Марьян уже привычно вытащил из меня излишки магии, полностью очистив от узора руки и плечи, ему потребовалось минут тридцать на отдых. Из-за всех новостей расслабиться не получалось, так что магия текла тяжело и неохотно, но темный стиснул зубы и не сдавался, вытянув столько, сколько смог.

А потом еще и проводить меня вызвался.

— Я дойду, — повторила, наверное, уже в пятый раз.

— Мне несложно и идти недалеко, — также упорствовал Марьян.

Я поняла, что его не переупрямишь, и махнула рукой.

Признаться, очень боялась, что темный начнет настаивать на том, что узор нужно перерисовать как можно скорее, но он и словом об этом не обмолвился. Маг шел молча, погруженный в собственные мысли, и я сумела немного перевести дух. А заодно сама задала мучивший меня вопрос:

— Ты уверен, что мы не зря рассказали стражу про узор? Он ведь не сказал ничего нового…

Именно это беспокоило сейчас сильнее всего.

— Уверен, — без колебаний ответил Марьян. — Во-первых, Саймон далеко не дурак, наоборот, он очень умный маг, уверен, он сумеет предложить что-то дельное. Во-вторых, мы получили второе мнение, которое подтвердило мое, — это тоже очень важно. В-третьих, мы уже рассказали.

— С последним трудно поспорить. — Я горько улыбнулась.

— Есть еще в-четвертых. Мне нужно будет уехать примерно на неделю, я маг на службе его величества и выполняю поручения короля. Если за эти дни что-то произойдет — ты можешь обратиться к Саймону Бертрану. Найдешь его в тайной страже или через вестник, ты ведь умеешь их отправлять?

— Умею. В теории. — Я немного виновато глянула на Марьяна.

При немалой силе без полноценного магического образования мои возможности были очень скудными.

— В крайнем случае говори Яну, — продолжил темный. — Ведь, как я понимаю, он не в курсе?

— Нет! Не нужно ему говорить!

Почему-то страшнее всего было увидеть реакцию Яна, всегда улыбчивого и приветливого, взявшего меня на такую ответственную должность без рекомендаций и ни разу не напомнившего про них. Вначале он показался мне разгильдяем, но, присмотревшись, я поняла, что он очень ответственный и заботливый, причем и с животными, и с сотрудниками. Я слышала, что к нему как к высокому лорду и сыну первого советника короля могли обратиться с любой просьбой, и Ян всегда делал все, что в его силах.

Такого человека не хотелось подводить и разочаровывать.

— Я не собираюсь никому больше рассказывать, — Марьян внимательно и серьезно смотрел на меня. — Но пообещай, что если появится угроза твоей безопасности, то ты не станешь скрываться и сомневаться. Или Саймон, или Ян.

— Я надеюсь, что не появится. Но, если что, я найду Саймона Бертрана.

— Хорошо, — согласился маг и посмотрел вперед.

Собственно, мы пришли. Чтобы зайти в зоопарк, осталось перейти дорогу.

— Ива, когда я вернусь, мы займемся узором на твоем теле, — тихо проговорил Марьян, наклонившись ко мне. — Будь к этому готова.

Я отшатнулась и сглотнула ставшую вязкой слюну. Щеки вспыхнули огнем, ладони вспотели, пульс отстукивал где-то в горле, а дыхание срывалось. И это при одной мысли о том, как придется продемонстрировать проклятый узор…

Но Марьян терпеливо ждал ответа, и я нашла в себе силы только кивнуть, и то не ему, а лацканам его камзола — выше поднять взгляд не сумела.