Точка зрения
— Всё он тебе верно рассказал, Вася, — генерал Титов задумчив, — Всё правда. И странно было бы, если бы он где-то соврал. Сразу вычислят и вся работа насмарку.
Я сижу в его кабинете, похожем на библиотеку, так много в нем книг, и дописываю отчёт о своей встрече с Плотником. Или его со мною, не поймёшь.
— Вопрос, Вася, в точке зрения на эту правду. Вообще такие вербовочные подходы делают к каждому нашему новому сотруднику, — продолжает генерал, — Странно то, что к тебе подошли так рано, ещё на 1-м курсе. Видимо сильно их беспокоят твои способности, о которых они конечно знают, но без подробностей. И действительно, ухмылка судьбы, привет из 92-го года. Опять собирается та же тёплая компания, но теперь уже из сыновей участников тех событий. Нужно подумать, что бы это значило. В нашей работе случайностей не бывает.
Генерал тонко улыбается и продолжает:
— Мы же тоже делаем подходы к их людям. И к этому наши вербовщики тщательно готовятся. Заметил, что Плотник не делал тебе никаких предложений? А потому что по ходу беседы вербовщик может что-то предложить и некоторые даже соглашаются, но цель первой беседы не эта, а заставить объект вербовки взглянуть на некоторые вещи с выгодной точки зрения для вербовщика. Кто посадил твоего отца? Советская власть, государство! Кто сделал его василиском? Советская власть, государство! С чем боролся твой отец? С Советской властью, с государством. А ФСБ ваше слабенькое, ломают её через колено кто не попадя, ещё с Кукурузника!
Генерал уже не улыбается…
— А ты сам, Вася, живёшь в огороженном со всех сторон болотце, служишь этому ненавистному государству, с которым боролся твой отец, а значит предаёшь память о нём. А рядом Мир. Такой большой и прекрасный, и до него один шаг! Но объект вербовки должен созреть! А предложения будут в следующий раз — деньги, комфорт, политическое убежище. Стандартный набор. А за всё про всё — деликатное порученьице. Не в России даже — а в какой-нибудь вшивой мусульманской странишке. И главное, Вася, их политиков и наших оппозиционеров, которые на их полном коште, умерщвлять тебе нельзя. А то потом или совесть замучает или они тебя кокнут. Как отца! Вот что он тебе сообщил.
Генерал делает паузу:
— Что следует из дела, копию которого тебе передали? А то, что отец твой, Вася, был крайне неосмотрительным юношей. Ну если уж ты в те времена с товарищами решили заняться антисоветчиной и убить Хрущёва, зачем кричать об этом на каждом углу?
Хм-м, а ведь всё так и было. Из дела следует, что донос на отца написал однокурсник, который в курилке подслушал его слишком громкий разговор. В итоге арестовали все 26 человек и те подумали на отца, что он их предал. И ведь где-то они были и правы, недаром говорят, «болтун находка для шпиона».
— И что же мне теперь делать? — растеряно спрашиваю я.
— А ничего, — отвечает дядя Толя, — Заниматься своими делами. Это им нужно думать, что с тобою делать. Пока у них есть надежда на вербовку, ты в безопасности. Если решат, что завербовать тебя не удастся, попробуют устранить.
— Убить? — волнуюсь я
— Да, уничтожить. Или подставить. Или ещё какую-нибудь пакость организовать. Коллега Плотник и коллега Хайтауэр отменные специалисты по пакостям, госликвидаторы со стажем. Чего ты так испугался? Я же сказал, попробуют устранить, а не устранят. О чём нам говорит 3-й закон Ньютона? О том, что на любое действие найдется противодействие. Причем в прямом смысле. Мы же тут тоже не лаптем щи хлебаем! Так что не ссы, Вася, мы своих в обиду не даём!
— Дядя Толя, а встреча с Плотником контролировалась, а то вдруг я что-нибудь забыл? — спрашиваю я, откладывая исписанный лист.
— А сам как думаешь? — тут же выкупает мою маленькую хитрость генерал.
— Да!
— Нет! Где нам столько контролёров взять? Кроме того мы доверяем своим сотрудникам.
Хмурое пробуждение
Сначала было слово. И слово это было: «Какого…». Слово покаталось туда-сюда в звенящей пустой голове и начало множиться:
«Какого я вчера так нажрался⁈»
«Какого я за неимением плавок плясал ламбаду с пьяными кубинками в семейных трусах?» (обрывочные видения).
«Какого дядя Толя меня не остановил⁈»
И далее — какого, какого, какого…
Постепенно в пустую голову начинают приходить и ответы. Нажрался я вчера на посольской вечеринке, на пляже, на берегу моря. Вечеринку отгрохали в честь гостей — нас с генералом. Скучно же посольским! Никто сейчас уже из Москвы в Гавану не прилетает толпами. Дел особенных нет как при СССР. Вот и бросаются они на каждого, кто под руку попадётся. Попались мы.
Ну так-то сначала всё было супер. Ласковое море, мангал для морских гадов, фонарики, живая музыка, танцы до упада и коварные кубинские коктейли на основе рома! Приятные, вкусные, ароматные… но, не в таком же количестве, в каком я их вчера потребил в охотку. Не менее литра видимо принял на грудь в пересчёте на чистый 40-градусный ром.
Кстати а где при этом был дядя Толя? Ах-х да! Он вчера немного побыл на вечеринке и уехал в посольство на сеанс связи по ВЧ. Сказал, что скоро приедет и меня заберёт. И что пока вместо него будет тот самый невзрачный мужичок в сереньком костюмчике и с такими же глазками. Он меня охраняет. Это я помню. А дальше что было? Калейдоскоп, мелькание какое-то. И где я сейчас вообще?
С трудом разлепляю глаза и вижу…
Я лежу на широком кожаном диване, голова на подушке, укрыт пледом. Кроссовки аккуратно стоят рядом. Диван стоит в комнате. Да, в комнате. Или не в комнате? Что-то в этой комнате определённо не хватает. А что? Окон! В этой комнате нет окон! Вместо окон по комнате разлит неяркий ровный свет от светодиодов, утопленных в потолок. Пара кресел. Что ещё? Стеклянная перегородка с вытяжкой и привинченными к полу лабораторными столами. В углу еще одна небольшая непрозрачная выгородка. За ней рукомойник и ведро с крышкой. Понятно для чего, надо бы дойти до него.
Рядом с диваном, на котором я лежу, стоит большой круглый столик. На нём лежат — мои золотые часы «Командирские» — подарок генерала на день рождения, бумажник с наличными рублями, песо и банковскими карточками, документы — паспорт, студенческий билет МГУ, права на вождение, авиабилет Гавана-Москва на сегодня, выключенный смартфон. Стоит открытая бутылка рома, три пустых бокала, банка с кусочками льда, пара бутылок минералки, пакет апельсинового сока и ваза с резаными фруктами. Судя по времени на часах самолётик в Москву уже ту-ту, улетел. Блин, ну почему меня не разбудили⁈
Ладно, сейчас позвоню и всё узнаю. Набираю… хоп, а сети-то нет! Может я под землёй? Или под водой?
Ладно, сейчас погружусь в транс, этому меня здорово научили, посмотрю, что и кто вокруг, найду генерала. Заодно навещу Уго Чавеса и Фиделя Кастро. Как они там после моей вчерашней манипуляции? Сейчас погружусь… Сейчас…
Оп-п-па! А я не могу погрузиться в транс! Не могу и всё! Из-за алкоголя? Нет. Дар пропал! Полностью или частично? Не знаю. А без погружения в транс я могу только заставить человека в штаны наложить, не более.
И вдруг…
Открывается дверь, тяжёлая, без ручки, с внешним глазком, как в тюрьмах и психушках.
Михаэль Плотник и Джеймс Хайтауэр
В комнату входят два человека. Улыбаются мне. Тянут руки для пожатия. Жму, что делать… Одного я точно знаю. Это «Миша», полковник Михаэль Плотник, управление «Тевель» МОССАД, который в отношении меня осуществлял вербовочный подход в той сентябрьской Москве. Как в другой жизни это было. А вот второй…
— Полковник Джеймс Хайтауэр, OSG, ЦРУ, — сам представляется стройный моложавый мужчина в хорошем костюме, — Проснулся, Вася? Будем разговаривать?
