Каннибалы в испуге застыли, но увидев лишь двоих англичан тут же схватились за стволы.

— Саксы? — удивился рябой все так же вяло и равнодушно. Он бросил разделочный нож и уставился на непрошеных гостей.

— Из города неподалеку, — ответил Олбрайт, стараясь скрыть свое отвращение. — Мы пришли за ядрами. Мы знаем, что они у вас есть.

— Оу… — протянул рябой. — Паровые ядра? Верно… Верно…

— Дредноут окружен, — сказал Хэнс. — Кровь нам ни к чему, поэтому, мы предлагаем договориться мирно.

— Мирно! — воскликнул рябой и расстегнул кобуру на поясе. — Так значит в Англии тоже принято врываться и требовать что-либо с револьверами в руках? Я думал это свойственно нам — американцам! Не так ли, парни?

Банда захихикала и повскакивала со своих мест. Ублюдки кажется слишком быстро пришли в себя и Олбрайту показалось, что их доводы были не весьма убедительными.

Предводитель каннибалов ухмыльнулся и небрежно пригрозил Олбрайту пальцем.

— Я знаю, что вы одни; я знаю, что нас больше; но ты храбрый парень. И знаешь что… — рябой вдруг призадумался. — Я отдам тебе их. Да! Только мы заключим с тобой сделку, крутой парень!

— О чем это ты?

— По всей видимости Пустошь вновь накроет буря. Нам вряд ли удастся пережить её в этот раз… Поэтому, вы отведете нас в ваш город.

Чушь! Олбрайт не засмеялся - хотя бы потому, что разделял опасения Рябого, но он не собирался их озвучивать.

— Нет! Неужели ты думаешь...

— Не стоит меня разочаровать, парень! — прервал каннибал, резким движением достав револьвер и направив его на пленников. — Тебе нужны ядра? Забирай! Но ведь ты не оставишь этих бедных людей здесь, на холодную смерть?

Олбрайт старался оставаться невозмутимым. Однако ужас на лицах людей заставил его дрогнуть. Рябой это заметил. Он знает, что никакого окружения нет. Сукин сын!

В это время что-то промелькнуло в окнах отдушинах наверху, и Джон это заметил.

— Боюсь, это не причина для нас... — возразил Хэнс.

— Так давай найдем её!

Олбрайт не успел опомниться, как рябой направил револьвер на Хэнса и выстрелил ему в плечо. Последний рухнул на пол вскрикнув от боли. Выстрел откуда-то сверху уложил стоящего рядом с пленникам здоровяка, еще один попал рябому в ногу. Неожиданное появление третьей стороны, заставило остальных каннибалов в суматохе скрыться за печью.

Выпуская пулю за пулей, Олбрайт прикрыл собой Хэнса и подняв с пола его револьвер, проделал огромную дыру в башке рябого. Несколько выстрелов с окон завершили дело. Все закончилось так же быстро как и началось, а позади Джона лежал друг, стонал и истекал кровью…

- Всегда… слишком медленно… - горько уронил Хэнс.

Олбрайта трясло; адреналин улетучивался из его крови.

Он зажимал кровоточащую рану руками, успокаивая самого себя, раз за разом повторяя словно молитву:

- Все будет хорошо... Все будет хорошо, старина... Все хорошо...

Однако они понимали - это не правда.

Жизнь быстро покидала старика, буквально ускользая сквозь пальцы. В душе Джона что-то оборвалось. Он почувствовал, как какая-то часть его рассудка раскололась вдребезги, навсегда покинув его.

Образовавшуюся пустоту мгновенно наполнила ярость.

- Мы знали на что пошли, Джон. Любой ценой.

- Но я не могу...

- Не отступать и не сдаваться,- шепнул Хэнс, сделав глубокий вдох. - Если у нас не получится, какое существование ты бы выбрал в следующей жизни?

- То же, что досталось мне в этой: счастливое существование безвестного исследователя, путешествующего по задворкам этого мира со своей... Я бы отдал все, только чтобы вернуться в то время. Стать тем, кем я был, а не тем, кем стал.

Хэнс понимающе кивнул.

- Мне бы тоже хотелось вернуться,- признался он. - Хотя я бы, наверное, предпочел на втором круге умереть где нибудь в Техасе. Скверный... скверный юмор у Белого безмолвия, старина.

На этот раз кивнул Джон.

Позади него человек произнес что-то, но он не разобрал, что именно. Двое других "союзников" в это время освобождали пленников. Светлокожие, с ярким румянцем на лицах... Однажды Джон уже встречался с русскими.

- Он сказал - пора уходить. Они... хотят отвести вас в свой город, Джон.

- Город? Нет! Скажи им, что я ухожу с Паровыми ядрами в наш город. Они нужны нам чтобы выжить!

- Тогда, мы, заберем людей, - произнес стоящий позади на ломаном английском.

Олбрайт обернулся. Он подумал, что это злая шутка. Но русский с шрамом на губе лишь улыбнулся и отправился собирать оружие американцев. Джон очень сильно сомневался в том, что эти незнакомцы не понимают ценности Паровых ядер. Они были похожи на ученых, но оказались чертовски меткими стрелками... По крайней мере им важнее живые люди.

Прежде чем вновь посмотреть на Хэнса, Олбрайт уже знал - старик умер.

Грудная клетка больше не вздымалась. Джон убрал окровавленные руки от груди товарища и закрыл ему глаза.

По щекам текли слезы. Олбрайт улыбался.

- Хватит болтать, старина. Смерть ждет.

Спустя несколько часов, Джон попрощался с русскими и покинул Дредноут, неся в своей сумке два целых паровых ядра. Эти люди оказались еще более странными, чем казалось на первый взгляд. Они не только отдали ему паровые ядра, но и все время говорили друг с другом, и улыбались, стараясь поддержать бывших пленников.

Они были странные; Все еще жизнерадостные; Как Элизабет..

Тогда Василий заставил Джона помочь ему похоронить Хэнса, и тот поднялся, двигаясь, словно во сне; вместе они опустили тело убитого в неглубокую могилу, а рядом положили других жертв, и то что от них осталось. Но оружие его Джон забрал, все еще может пригодится, нежели без дела ржаветь в снегу; забрал он и сушеное мясо, дабы поддержать силы в глуши.

Когда все они собрались у пробоины в дредноуте, человек с шрамом на лице указал на бурю, казалось, что черное мрачное облако росло с каждой минутой.

- Ты, уверен?

- Уверен, Василий, - ответил Олбрайт, без лишних слов понимая о чем идет речь. - Они жду меня.

- Тогда тебе, нужно, торопиться. Она уже близко.

Джон кивнул и протянул руку, русский улыбаясь ответил на рукопожатие.

- Еще увидимся, Джон.

Джон улыбнулся в ответ. Но что-то внутри его сжалось от этой мысли... Он тут же отмахнулся от нее и побрел в строну города, быстро растворившись в беспорядочной метели.

Глава 9

5 июля 1830 г.

"У Белого Безмолвия скверное чувство юмора"...

Олбрайт опустился в старое кожаное кресло, которое выбросило в воздух всю пыль, которую оно вобрало в себя с момента его последнего визита, и положил шляпу с острым козырьком на стол.

За окном имения Додсонов вновь свирепствовала снежная буря. Нечего было и думать - Лондон обречен.

— На войне, один знакомый как-то сказал мне — если ты научился отливать стоя, это еще не значит, что ты стал мужчиной, — заявил он сидящим перед ним.

— А мой отец... — Хэнс обвел присутствующих взглядом, — ...мой отец сказал, что ты не мужчина, пока не взломал хоть один настоящий замок. Ведь так, будущие мужчины Лондона?

Они разделились на группы и быстро охватили три первостепенные улицы Вестминстера ведущие к Трафальгарской площади — Стрэнд, Уайтхолл и Мэлл. В каждой группе была груженная подвода, запряженная ломовыми лошадьми и двое мужчин с оружием наготове. Мучения, связанные с бесконечными тупиками на пути и неоправдавшимися надеждами наконец поддались энергии юности. Сироты вскрывали замки, бесшумно ныряли в форточки, словно дикие животные переворачивали каждую промерзшую комнату.

Апокалипсис обесценивал множество вещей, как и война. Джон не раз был свидетелем того, как замерзающие солдаты ломали антикварные столы и бросали в огонь изысканные наряды. Дрожащие руки сбрасывали с сервантов драгоценности, в поисках табака или краюхи черствого хлеба. Но к такой войне невозможно подготовиться, невозможно понять, что это такое, когда дети помогают остаткам человечества выжить.