Ради чего я вспоминаю об этом? Первые две строки катрена повествуют о том, что кто-то («Кипр») потеряет поддержку, «помощь» кого-то (из «моря Эгейского»). Анализ ситуаций, при которых происходило перерастание в общем-то локального межгосударственного конфликта между Австро-Венгрией и Сербией в мировую войну, позволяет нам отыскать такое явление, как отказ в «помощи» (если это действительно было).
Очевидно, что австро-сербский конфликт в случае нейтралитета России разрешился бы так, как и в 1908 г., то есть дальнейшей экспансией Австро-Венгрии на юг. В случае нейтралитета Германии конфликт на Балканах (с одной стороны Австро-Венгрия, с другой – Сербия и Россия), скорее всего, привел бы к восстановлению доконфликтного положения, а в худшем случае закончился бы региональной австро-сербско-русской войной. Однако активная поддержка Австро-Венгрии со стороны Германии и прямое ее подталкивание к военной конфронтации с Россией привели к общеевропейской войне. Но и при таком развитии событий, если бы Британия и США с самого начала военно-политического конфликта прямо и недвусмысленно поддержали Россию и Францию, то Германия едва ли решилась бы пойти на глобальную конфронтацию. Однако никто не пытался предотвратить войну. «Заморские» державы выжидали, уже подсчитывая возможные прибыли. Россия не могла бросить Сербию в беде и выйти из игры. Последующее вступление в войну Японии, Италии и других стран, особый интерес к войне со стороны США – это способствовало глобализации европейского конфликта. Итак, Австро-Венгрия была виновна в том, что начала конфликт на Балканах; Россия ответственна за его расширение на региональный уровень, хотя и не преследовала корыстных целей; Германия в большей, а Франция и Италия в меньшей степени – за трансформацию новой войны в общеевропейскую континентальную; Британия виновна в провоцировании и вовлечении непосредственно в боевые действия Германии. Та же Британия способствовала расширению войны на моря и колонии, а Япония и США ответственны за перерастание общеевропейской войны в мировую.
Поражение России в 1МВ, юридическое оформление которого выразилось в Брестском мире, объясняется действием ряда причин. Прежде всего тем, что практически в одиночку Россия вплоть до марта 1918 г. противостояла совокупной военной мощи трех империй: Германской, Австро-Венгерской и Оттоманской, удерживая в течение 3,5 лет Восточный фронт протяженностью 2000 км от Балтики до Ирана. На Западном фронте протяженностью всего 400 км (от Ла-Манша до Швейцарии) против Германии воевали вооруженные силы Франции, Британии и их союзников, а с апреля 1917 г. и США. В то же время Россия, обладавшая в три-четыре раза меньшим военно-экономическим потенциалом, чем ее западные союзники, отвлекала на себя до 40 % вооруженных сил Центральных держав. Поражение было неизбежным, поскольку западные «союзники» осознанно отдали Россию на растерзание врагам. (Во 2МВ эта ситуация повторится.) Когда война приняла затяжной, позиционный характер, ее исход стали определять уже не столько военно-политические, сколько военно-экономические факторы. Решающим стало то, насколько государство способно бы ло вы нест и все тя г о ты веден и я д л и т ел ьной вой н ы. Но т ол ь-ко ли по этой причине Россия упустила уже почти достигнутую (титаническими усилиями) победу?
Мы постепенно подходим к моей версии, объясняющей первые две строки катрена. Достаточно простого перечисления действий большевиков в 1918 г. и сопоставления их с действиями (успехами и неудачами) Германии, чтобы любой увидел истинную причину поражения России в 1МВ. Напомню, если кто забыл или не желал знать: русская Октябрьская революция финансировалась и «укомплектовывалась» исполнительным составом из той же Германии.
27 января 1918 г. Россия денонсировала российско-британский договор 1907 г. о сотрудничестве. На следующий день Совет народных комиссаров принял декрет об организации РККА – Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Организацией занялся Троцкий, и вскоре армия стала мощной и дисциплинированной (добровольный набор заменен обязательной военной службой), полностью подчиненной новой власти. Совнарком принимал декрет за декретом (подписывал их Ленин). Время было горячее и богатое на события. Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви был принят 2 февраля. На следующий день все внешние и внутренние долги Российского государства были аннулированы. 5 февраля был национализирован торговый флот, 8 февраля большевики взяли власть в Киеве, а 9 февраля в Брест-Литовске был подписан сепаратный мир между Украиной и Центральными державами. Во время переговоров в Брест-Литовске 10 февраля Троцкий, пытаясь реализовать свою формулу «ни мира, ни войны», заявил о том, что «прекращается состояние войны между Россией и централь-ноевропейскими державами».
18 февраля, после предъявления России ультиматума, началось австро-германское наступление по всему фронту, хотя советская сторона приняла условия мира. Уж не это ли неожиданное для большевиков «лишение помощи» предсказал Нострадамус? Не думаю, поскольку для большевиков такой поворот событий вовсе не стал неожиданностью, чему доказательство – их действия после этого: 19 февраля они продолжили свое «переустройство» государства и дали зеленый свет закону о социализации земли. Поэтому вполне закономерно, что 23 февраля пришел новый германский ультиматум с еще более тяжелыми условиями. Ленин добился от ЦК принятия его предложения о немедленном заключении мира (7 – «за», 4 с Бухариным – «против», 4 с Троцким – воздержались). И 3 марта был подписан Брестский мир. По этому договору Россия потеряла Польшу, Финляндию, Прибалтику, Украину и часть Белоруссии, а также уступила Турции Карс, Ардаган и Батум. В целом потери составили 25 % населения, 25 % обрабатываемых земель, около 75 % угольной и металлургической промышленности. После подписания договора Троцкий ушел с поста наркома иностранных дел и с 8 апреля стал наркомом военно-морских дел (вероятно, с целью разрушить еще и флот).
9 марта в Мурманске высадился английский десант. Это было началом военной интервенции Антанты. Большевики перенесли столицу России из Петрограда в Москву (поскольку Москва от Мурманска дальше, чем Петроград).
