Линн: Мне очень жаль. Сколько времени с тех пор прошло?
Киа/Элизабет: Два или, может быть, три года. Многие умерли в тот день, и те, кто остались, говорили, что замок населен призраками. Там были и другие (кто умер), но теперь я осталась одна.
Линн: Каковы теперь ваши планы, Элизабет?
Киа/Элизабет: Ну, я думаю, что мне, видимо, следует понять кое-что об этом свете.
Интересно, что глубочайшее озарение об этой жизни возникло у Кии не во время сеанса, а четыре с половиной месяца спустя, во время спонтанного вспоминания. Киа записала его и недавно поделилась этим со мной:
«Я чувствовала, что реальная важность этой жизни для меня заключалась в понимании, что то, как я умерла, не имело значения, что, хотя меня изнасиловали и убили, я ничего не чувствовала и вернулась домой (в мир духа) невредимой. Для меня было важно понять, что то же самое касается Эвана, что какой бы ужасной сцена смерти ни была, он не чувствовал этого и вернулся на небеса невредимым, целым и чистым. Как он погиб — не имело значения».
Это прекрасное и значимое озарение, которое пришло Кие месяцы спустя после сеанса LBL, иллюстрирует удивительные грани состояния, переживаемого во время сеанса LBL. Они связаны с самим процессом, который открывает двери между высшим Я и воплощенной личностью. Эти двери обычно впоследствии остаются открытыми, так что более глубокие послания могут приходить месяцы и годы спустя. Некоторые субъекты сообщают, что после своего путешествия в «жизнь между жизнями» они обрели более высокую степень психического и интуитивного осознания. В результате они чувствуют себя в большем резонансе со своей жизненной целью и понимают, что опыт переживаний в их жизни имеет значение.
Откровения Кии, все еще пребывающей в глубоком трансе, стали более фундаментальными после того, как убитая Элизабет «ушла в свет». Следуя за светом, душа Кии/Элизабет перемещается в мир духа. Там ее втягивает со скоростью мысли в пространство, где время не движется.
Киа: Оно круглое, и там трое — Старейшие. Я вижу пурпур, везде пурпур[1].
Линн: Спросите их, что важно Кие узнать. Почему так важно для нее быть здесь с ними в данной ситуации?
Киа: Тот, кто по центру[2], говорит, что я должна прекратить сомневаться в том, что приходит ко мне интуитивно, принимать это как истину, не позволять другим принижать то, что я слышу, что вижу и знаю в своей душе, потому что это и есть настоящее. Другой, который справа, говорит, что моя высшая цель здесь еще не достигнута, что она как-то связана с Эваном, с тем, что его забрали от меня.
Линн: Да, продолжайте.
Киа: Это имеет отношение к духовным исканиям и помощи другим, а также к убеждениям, кардинально отличающимся от тех, с которыми я выросла. Сейчас произойдет что-то удивительное, понимаете… (Начинает плакать) Они привели Эвана… Я могу по-настоящему обнять его! Мне так хорошо. Я так скучаю по нему. Я ощущаю его, я слышу его в своей обычной жизни, но здесь это еще лучше! (Длинная пауза, всхлипы) Тот, кто слева, говорит, что это дано мне для развития силы и мужества.
Линн: Встреча с Эваном организована для того, чтобы помочь вам набраться силы и мужества, так?
Киа: Да.
Линн: Хочет ли Эван сказать вам что-нибудь?
Киа: Он говорит, что любит меня, что помогает мне, что мы давно договорились об этом, что это важно… Он все еще здесь, но об этом я знала. Они показывают мне, как все было организовано. Эван ушел вместо кого-то; и в тот день кто-то еще должен был умереть.
Линн: Эван заменил кого-то?[3]
Киа: Да, потому что это имеет двоякую цель. Это не совсем соответствует тому, о чем мы говорили до нашего воплощения, но, приняв удар на себя, он спас пятерых людей[4].
Линн: Это каким-то образом приводит ситуацию в равновесие? Каковы были мотивы Эвана?
Kиa: У Эвана есть чувство юмора, он говорит: «Домовой указывает на небеса!» Его нужно знать, он мудрый малый.
Линн: У него есть еще что сказать вам об этом или о других аспектах этой жизни?
Kиa: Он говорит, что ему жаль, что он был таким трудным подростком. Дурачок!
Линн: Что-нибудь еще?
Kиa: Сегодняшнее — лишь для ободрения. (Смеется) Он говорит: «Настройся на следующую неделю для нового приключения». Я говорила вам, что он мудрый парень. И он напевает: «После этих посланий мы точно вернемся!»
Линн: Итак, эта короткая встреча с ним задумана для ободрения, а следующий раз мы поднимемся на более высокие планы, и там узнаем больше. Это он имеет в виду?
Kиa: Да.
Линн: Вы чувствуете, что это правда?
Киа: Да.
Эта прекрасная встреча любящей матери и сына — великолепный пример того, как живо ощущаются эти взаимодействия. Через несколько лет Киа написала мне в своем электронном письме, что ее встреча с Эваном в присутствии Старейших была более реальной, чем ее физическое присутствие в моем офисе. Дальше она поделилась следующим: «У меня было ощущение физического объятия, хотя мы оба были в духовной форме. Ощущение всеобъемлющей любви поистине невозможно передать словами. Это было блаженство и покой, радость и надежда, обновление и понимание — и все в мгновение ока. Это было потрясающе».
В своем втором сеансе LBL, который состоялся на следующей неделе, Киа снова увидела себя перед тремя Старейшими. Она спросила их, какова была истинная цель убийства Эвана, и почему ей надо было пережить такую боль утраты.
Киа: Они говорят, что это должно было помочь ей стать более духовной.
Линн: Какова ваша цель в будущем?
Киа: После смерти Эванса для меня открылись пути психического осознания. Старейшие говорят, что мне следует принести в мир весть, что жизнь не заканчивается со смертью. Не только жизнь, но и личность. Что нам не нужно бояться этого (смерти)… Людям нужно знать, что там нет арф и ангелов; что там все иначе, чем учит церковь. Мы не прекращаем своего существования. Сознание того, что мы остаемся собой, утешает. Это, конечно, не новое послание, но многие еще не знают об этом.
Линн: Ну, а что касается вашего психического развития: как оно согласуется с этим процессом?
Киа: Тот, кто в центре, говорит, что это (психические способности) всегда было в моем распоряжении, но я не прибегала к ним, и теперь необходимо их использовать.
Линн: Не имеет ли в виду тот, кто в центре, что большинство, если не все люди, имеют потенциальные психические силы?
Kиa: Безусловно… Тот, кто справа, хочет, чтобы я знала, что один человек может многое изменить, и все мы обладаем этой силой.
Линн: Как вам кажется, хотят ли они сказать вам еще что-нибудь важное и полезное сейчас?
Kиa: Тот, что по центру, говорит, что как ни трудно это признать, но смерть Эвана действительно была подарком. И что без этого я не смогла бы делать то, что делаю теперь.
Линн: Вам это представляется правильным?
Kиa: Да, но мне все же не нравится это.
Линн: А нужно, чтобы это нравилось нам?
Kиa: Нет, пока стоишь здесь рядом с ними, в этом есть смысл, но когда находишься на кладбище, смысла не видишь.
Линн: Я понимаю вашу ситуацию. Могут ли они помочь вам понять, как справиться с этим?
Kиa: Быть более духовной.
Так происходит, что в период наиболее болезненных и тяжелых этапов нашей жизни мы склонны задаваться вопросом о том, каков же план нашей жизни и есть ли вообще какой-то план. Действительно трудно в такие болезненные моменты осмыслить происходящие события, найти значение в состоянии тоски. И, тем не менее, именно страдания подталкивают нас к осуществлению центральной задачи нашей жизни. Многие люди, оглядываясь назад, на последствия трагедии в своей жизни, приходят к выводу, что никакое другое событие не могло бы стать источником более сильной мотивации для перемен, что самые экстремальные страдания были необходимы для того, чтобы направить их к миссии души. Это особенно справедливо в случае с Киа и другими, кто потерял самого дорогого человека.
