-Понятно, а где Полина?

Тут Серж уже в который раз заметил странную растерянность в глазах Маши.

-Что случилось? – помимо воли в его вопросе прозвучала тревога.

-Видит Бог, я тоже хотела бы это знать.

-То есть?

-Она уехала из отеля еще днем, только приехала и сразу же выбежала в спешке, через минут десять, так мне сказали в холле.

-Выбежала? Подожди, ты хочешь сказать: она ушла и не появилась на банкете. Они с Ромой поссорились?

-Я не знаю. Потом произошло еще кое-что. Но это надо обсуждать не здесь. Серж, Рома очень плохо себя чувствует, с ним что-то странное. У него непроходящая сильная головная боль и, вообще, он выглядит ужасно. Думаю, тебе лучше взять на себя Томаса. А потом я расскажу тебе то, что кажется мне очень серьезным.

-Понятно, хорошо, я пошел к ним, ты останешься здесь?

-Я не хочу делать акцент, что Полины сегодня нет, если и меня не будет, он решит, что это было так предусмотрено.

-Да, ты права.

-Серж – Маша удержала его за руку,- с тобой все в порядке?

-Все хорошо, милая, я сейчас пообщаюсь с Томасом, и сразу же вернусь. Думаю, уже поздно и он захочет отдохнуть.

Две недели спустя.

Людмила Игоревна Одинцова чувствовала себя более, чем круглой идиоткой. А подобных ощущений она, привыкшая все держать под контролем и принимать исключительно взвешенные решения, очень не любила. Мила заканчивала проверку и сейчас писала акт на трех листах, мелким убористым почерком. Еще нужно все это перенабрать на компьютере, занести генеральному "Дара Солнца" и прощай Петербург, да здравствуют Богамы. Сначала она поедет в Зеленогорск, побездельничает в уютной, так надолго заброшенной квартире, побродит по знакомым тихим улочкам, посидит в кофейне «Шоколад», наслаждаясь свежей выпечкой и крепким, душистым, горячим кофе. Это поможет ей расслабиться, выбросить из головы отвратительную интригу, в центре которой она оказалась помимо воли. Вздохнув, Мила продолжила свою нудную работу. Закончив примерно через полчаса, Одинцова собрала разбросанные по столу бумаги и засунула в большой кожаный портфель. Потом закрыла крышку ноутбука и тщательно упаковала его в кофр. Оставалось самое сложное, но, в конце концов, кто обещал что будет легко? Мила взяла в руки акт и, распахнув дверь, столкнулась нос к носу с Луганским.

-Ты к Роме? – как-то нервно спросил Дима.

-Да, я закончила, нужно подписать заключение.

-Позволь, я его сам передам.

-Нет, извини, но я должна встретиться с ним лично.

-Мила, – Дмитрий явно с трудом держал себя в руках, – я тебя прошу, не нагнетай, сейчас очень трудное время, содержание акта ведь не изменится от того, кто его отнесет?

-Дим, – неожиданная мягкость тона удивила Луганского, – я все понимаю, поверь наш разговор ситуацию не ухудшит.

С этими словами Одинцова быстро пошла к кабинету генерального и, воспользовавшись отсутствием Анжелы, не стала о себе докладывать

-Ром, извини, Лики нет на месте? Можно?

Роман посмотрел на вошедшую Милу, словно впервые увидел, машинально он отметил, что почему-то из господина Рябинина превратился для нее снова в «своего парня». Впрочем, его это не интересовало, как и причина ее прихода.

-Заходи, – коротко отозвался молодой человек, в голосе послышалась простуженная хрипота.

Мила плотно прикрыла за собой дверную створку, прошла на середину кабинета и, не дожидаясь приглашения, опустилась в кресло напротив. Чуть подавшись вперед, Одинцова положила перед ним на стол документ.

-Прочти и подпиши заключение. Мой аудит окончен.

Сейчас она понимала тревогу Луганского, Людмила, конечно, не могла утверждать: что знает Рябинина очень хорошо. Но никогда она еще не видела его таким… Не то что-бы расстроенным.,, Это слово не подходило, возможно… Сложно было подобрать определение - мрачному взгляду, обреченной усталости и царящему вокруг унынию. При первом знакомстве генеральный директор "Дара Солнца", конечно, тоже был раздраженным, издерганным постоянными ссорами с женой и вечно чем-то озабоченным. Это и сыграло свою роль в ее согласии: принять необычные правила игры. Людмила просто пожалела мальчика, на которого свалился слишком сложный бизнес. Позже она сообразила, что дело в другом, но заключение тогда уже было дано, и Одинцова преспокойно забыла небольшое пикантное приключение. До тех пор, пока ее не вызвал начальник и не вывалил ей на голову немыслимое количество нелестных отзывов о проделанной работе, грозя попутно всеми кругами ада. Неудивительно, что вернувшись повторно в "Дар Солнца" Мила пребывала в состоянии холодного бешенства.

Рома пробежал глазами текст , подняв на Милу удивленный взгляд, в котором на минуту мелькнули светлые янтарные всполыхи.

-Есть возражения? –Мила улыбалась, сегодня утром она была одета в романтичного покроя нежно-розовый брючной костюм.

-Нет, – Рябинин покачал головой , потянувшись за ручкой, он поставил внизу свою подпись.

-Хорошо. Люблю, когда мнения совпадают.

-Мне казалось, ты немного по-другому думала еще неделю назад?

-Тебе- казалось.

-Ну, что я могу сказать: я впервые рад своему заблуждению.

-Ты бы поехал домой, – вдруг без перехода предложила Мила, – ужасно выглядишь. Простыл?

-Немного,

-Судя по твоему виду: это немного продолжается больше недели.

-Неважно, пройдет.

Мила кивнула, забрав один экземпляр, она двинулась к дверям, но, подумав, остановилась у самого выхода и обернулась.

-Ты меня извини - за разговор с Полиной, это было нечестно.

Рома ничего не ответил, только лицо будто окаменело.

-Твоя жена тебя любит, чтобы там не было, в этом можешь быть уверен.

Мила быстро вышла в приемную. Вот и все, теперь она свободна. Больше в "Даре Солнца" ее ничто не держит.

Рябинин задумчиво смотрел ей вслед. Прошло только две недели, а казалось между днем, когда он вошел в двенадцатый номер Англетера и сегодняшним, пролегла вечность. Он помнил: как Лера говорила о Туманове, о его желании любой ценой перехватить контракт с Беррингтоном, помнил: как она предложила выпить и он почему-то согласился. Почему-то…. Проклятье, просто хотел вытянуть побольше информации. А потом….. потом проснулся в номере … один.. но в таком виде, который яснее ясного намекал на произошедшее. Бред…. Сколько же у него раньше было таких пробуждений, в чужих постелях, с головной болью… Этот расплата за все остальные, за те, что были правдой. Роман не сразу осознал масштабы катастрофы, а когда обнаружил исчезновение Полины, пожалел что очнулся после аварии. Он предпочел бы умереть, чем причинить жене такую боль. В том что Полина считает его последней сволочью - сомнений не было. В том, что скоро он получит уведомление о разводе - тоже. Полина не простит никогда, не поверит и не вернется, даже если он все же найдет ее и попросит выслушать. Скоро все в любом случае решится, через два дня возвращается теща с сыном. Ох, уж она будет в ярости, что в принципе справедливо. Если бы он в прошлом вел себя иначе, если бы не давал Полине столько поводов для обид…если бы она доверяла ему… Но жизнь не знает сослагательного наклонения… И он проиграл не бой, проиграна война. Его враг, кем бы он не был, Тумановым или кем-то другим, одержал безусловную абсолютную победу.