Палладин ошибся только отчасти. Маша не ехала к Олегу Валерьевичу, она только что вошла в его кабинет. Вот уж чего Ольшанская никогда не хотела, так это еще одной встречи с грубияном и циником, по фамилии Ермаков. Они встречались волею обстоятельств лишь однажды, и Маша поклялась себе, что то был первый и последний раз. Олег Валерьевич тогда ясно дал понять девушке, что считает ее никчемной пустоголовой девицей, которая вцепилась в его лучшего агента и сбивает его с истинного пути. Убеждать полковника в чем-либо - смысла не имело, Маша и не пыталась, она была более чем уверена, что именно Ермаков заставил Савицкого исчезнуть три года назад. Легко можно было представить: как себя сейчас чувствовала Ольшанская, стоя напротив этого самоуверенного сноба и гордеца.

-Чем обязан? – в голосе, поднявшегося ей навстречу Олега Валерьевича, прозвучало неподдельное удивление.

-Вы ничем, мне необходимо вам сообщить, что сегодня возле гостиницы Англетер какие-то люди арестовали Сержа.

-Что сделали? – Ермаков резко обошел стол и встал напротив Марии.

-Арестовали или задержали, не суть, вопрос в том: почему вам об этом неизвестно?

-Послушайте, госпожа Ольшанская, – Мария машинально отметила, что он странным образом еще помнит ее фамилию, – если это домыслы…

-Пустоголовой девицы?- перебила девушка, – уверяю вас: у меня никак не могла возникнуть охота являться на встречу с вами, чтобы рассказывать домыслы. Это произошло на моих глазах.

Что-то в ее тоне убедило Ермакова в правдивости этой информации. Полковник едва заметно побледнел, по тому как заиграли желваки у него на скулах Маша предположила, что начальник Паладина в ярости.

-Вы собираетесь по этому поводу что-либо предпринять? Или так и будете анализировать мою предполагаемую ложь?

-Телефон Сержа был при нем?

-Нет, его телефон у меня. Так получилось сегодня утром.

-Очень кстати получилось, – неожиданно обрадовался Ермаков, – Мария, езжайте теперь домой, остальное предоставьте мне и выкиньте из головы всякие глупости. Я Сержа в такой ситуации не брошу. Мы все уладим. Мобильник пусть остается у вас, и лучше чтобы никто больше об этом не знал. Передадите его потом Сергею.

Маша кивнула и пошла к выходу.

-Мария, –окликнул ее Олег Валерьевич,- спасибо вам.

-Я сделала это только ради Сержа, –покачала головой Маша, – вам меня благодарить - не за что.

Полина только что вернулась домой, швырнула сумочку на низкий столик в гостиной и скорее рухнула, нежели, чем села на диван. Весь день она напрасно прождала в офисе возвращения Ромы. Куда и с кем он уехал было покрыто мраком неизвестности. Анжела сказала только, что шеф ушел вместе с каким-то крайне неприятным типом и выглядел очень встревоженным. Димы в корпорации не было, он уезжал по делам в налоговый комитет и находился в таком же неведении, как и сама Полина. В довершение всего, ни Машин телефон не отвечал, ни мобильник Сержа. Девушка сбросила туфли, сегодня она надела каблук и ноги ныли до невыносимости, прошла к мини бару и плеснула себе в бокал небольшую порцию бренди. Напиток обжег горло, но облегчения не принес. Полину опутывал сетями противный парализующий страх. Рома уехал утром, пока она еще спала, это само по себе было странным, а сейчас просто исчез. И снова это случилось после глупой идиотской ссоры, их преследовала пугающая закономерность, стоило только расстаться или усомниться, неприятности сыпались на голову как из рога изобилия. Да что же это такое! Как она надеялась, что с приездом Томаса ситуация улучшится. Ничего подобного. Становилось все хуже и хуже. Полина вернулась на диван, забралась на него, поджав ноги, и, сцепив руки на коленях, попыталась овладеть собой, но тишина пустого дома зловеще давила на плечи, предчувствием беды.

Рома не знал сколько прошло времени, но предполагал: что достаточно долго. С каждой секундой его охватывало все большее отчаянье, необратимое и жестокое. Скорее всего, Карецкий все же сказал правду, а это значит… Это значит, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Рябинин мрачно усмехнулся. Именно так сказал его тюремщик, когда приходил полчаса назад. Но что могло произойти с Сержем? В конце концов, странно, если это случилось, когда они были в шаге от завершения операции. Не исключено, конечно, что кто-то из его ведомства просто решил присвоить себе лавры. Боже как глупо. Молодой человек старался не обращать внимания на ноющие от неудобной позы мышцы и саднящие запястья, пытаясь думать о чем угодно другом. Снаружи послышался лязг открываемого замка, Рябинин осознал: на этот раз партия действительно проиграна, но когда он поднял глаза, встретился взглядом со стоящим на пороге Паладином.

-Не знаю: как у тебя, а у меня крайне неприятное дежавю, – раздался в полумраке, падающего из дверей, света чуть хриплый от усталости голос.

-Вот не поверишь, но сегодня я гораздо больше рад тебя видеть, – отозвался Роман, чувствуя: как его покидает дикое напряжение последних часов.

-А я то как рад,- Савицкий двинулся к другу, обогнул стол и достал из кармана ключи от наручников.

-Все таки когда-нибудь я не удержусь от желания - придушить этого типа!

-Ну, гостеприимством господин Карецкий явно не блещет,- Рябинин встал, потирая затекшие запястья.

-Пошли отсюда, пока он мне не попался на глаза, Ермаков обещал ответить адекватно, и ничего не забудь, а то наведываться сюда уже стало дурной привычкой.

-Кстати, о привычке, у Карецкого мои вещи и передатчик.

-Заберем внизу, у дежурного.

Туманов положил трубку, Песков только что отзвонился ему, он был до крайности зол и напуган , Ермаков явился в отделение пару часов назад, в состоянии, которое было очень трудно описать словами. Стоит ли упоминать: что он покинул пределы ведомства вместе со своим подчиненным, а тот, в свою очередь, тут же отправился на поиски Консула. И к чести сказать, ему на это понадобилось что-то около двадцати минут.

-Паладин в бешенстве, Сева, мы нанесли удар и по его чистолюбию, и по профессионализму. Советую залечь на дно и никогда мне больше не звонить.

По опасному блеску в глазах и плотно сжатой линии губ Рома видел, что его защитник, мягко скажем, расстроен. На деле холодная ярость, владевшая сейчас Сержем, к этому слову не подходила. Они ехали в сторону особняка Рябининых, по почти пустынной в этот поздний час трассе.

-Серж, давай я сяду за руль, твоя рана опять откроется.

Паладин не сразу отозвался, слова Ромы доходили до него сквозь пелену не находящего выхода гнева.

-Нет, мы уже почти приехали. Я сейчас лечу в Москву, постараюсь завтра к вечеру быть на фуршете, если опоздаю придумай что-нибудь.