– Старых друзей нехорошо забывать, – укоризненно покачал головой Скворцов. – А работы у всех выше крыши. Так что не думай, что ты один тут такой деятельный.

– А я и не думаю, – пожал плечами Парамонов. – Кстати, спасибо, что откликнулся на мою просьбу. Артист как раз то, что надо. Что-что, а вот агентов подбирать вы умеете. Даже зависть берет – что ни выстрел, так в десятку.

– Ну да, – хвастливо усмехнулся Скворцов. – Что есть, то есть: агенты у нас – высший класс. Только смотри своим не проболтайся, что я тебе этого Артиста на пару часов одолжил. А то если начальство узнает, не сносить мне головы. Хоть мы и работаем на одну идею и на одного хозяина – на наш многострадальный российский народ, – ведомства у нас разные. А между вами и нами всегда была конкуренция. Это я по старой дружбе тебе помогаю. Да и должок за мной…

Не успел он договорить фразу, как в дверь позвонили. Скворцов мгновенно напустил на лицо суровое выражение, легко поднялся с дивана и упругим шагом двинулся в прихожую. Вернулся через пару минут с низеньким, полноватым мужчиной лет тридцати пяти. Незнакомец тяжело пыхтел и беспрестанно промокал большим клетчатым платком поблескивающую от пота лысину.

– Здрасьте, – быстро поздоровался он с Парамоновым и затравленно оглянулся.

Парамонов кивнул и с любопытством оглядел Артиста с ног до головы, мысленно прикидывая, какую же тактику в разговоре следует выбрать.

– Садись, Артист, – приветливо предложил Скворцов и кивнул на свободное кресло. – Садись, а то мнешься, как девица на выданье.

Артист молча опустился в кресло и с вызовом посмотрел на Пашку. Кажется, он взял себя в руки, в его поведении появилась бесцеремонность.

– Сел, ну и что дальше?

– А дальше, если быстро и толково ответишь на все вопросы, отпустим без всякого задания.

Скворцов повернулся к Парамонову и выразительно посмотрел на него. Перехватив этот взгляд, Артист насторожился. Он сразу понял, что задавать вопросы будет этот самый молчаливый «интеллигент» с пронзительно голубыми глазами. Прежде он имел дело только со Скворцовым. И то, что сейчас с ним станет беседовать какой-то другой офицер, показалось ему дурным предзнаменованием.

Парамонов протянул ему фото Алевтины Потаниной.

– Знаешь ее?

– Нет, – быстро ответил Артист, лишь мельком взглянув на снимок.

– А если подумать?

– А что тут думать? Не знаю, и все. На меня она не работает, если вас это интересует!

– А на кого работает?

– Она что, профессионалка?

– Любительница.

Артист расслабленно рассмеялся и небрежно отбросил снимок на столик.

– Ну, тогда это уж точно не ко мне! Я работаю только с профессионалками. Могу сказать одно – эта девица на Невском не появлялась.

– Уверен?

– На все сто. Такую симпатичную мордашку я бы запомнил.

Парамонов вытащил из кожаной папки еще четыре снимка и аккуратно разложил их на столе.

– Ну, а этих девушек, надеюсь, узнал?

Чуть поколебавшись, Артист кивнул.

– Этих узнал. Не всех, правда, но троих точно. Все наши. По крайней мере, когда-то на Невском работали. Только они уже давно того… Не работают.

– Я понял, – кивнул Парамонов. – Назови их имена и фамилии. И расскажи все, что знаешь о них.

– А зачем?

– А затем, – вмешался в разговор Скворцов, – что вопросы здесь задаем мы, а не ты. Ясно?

Артист обиженно нахмурился.

– Ладно. Мне-то что? Их уже давно нет на этом свете. – Он вытащил из кармана пачку «Мальборо» и, сунув сигарету в рот, щелкнул зажигалкой. Выпустил кольца дыма и ткнул пальцем в крайнее фото справа. – Вот эта блондиночка – Катька Литвинова. Работала на Рябчика. Он подобрал ее в порту. Приодел, причесал. Вообще-то, девица была с прибабахом. Могла так отбрить, что мало не покажется. Да и совала свой нос куда не следует. Любила поконфликтовать. С девчонками пару раз клиента не поделила, до драки дошло. Потом связалась с черномазыми, насилу отвоевали… Вообще-то, постоянные клиенты на нее не жаловались. А в нашем деле главное что? Чтобы клиент оставался доволен. Неудивительно, что ее в конце концов прикончили.

– За что ее могли убить?

Артист хитро прищурился.

– Так ведь всем известно, что ее маньяк прихлопнул. У него и спрашивайте.

На мгновение Парамонов задумался, а потом неожиданно для самого себя спросил:

– А если представить, что никакого маньяка не было. Кому тогда была бы выгодна ее смерть?

– Не знаю, – пожал плечами Артист.

– А если подумать? – настаивал Парамонов. – Я же не для протокола спрашиваю. Меня интересует твое личное мнение.

Артист ухмыльнулся. Слава богу, что хоть разговаривают на равных, интересуются личным мнением.

– Вообще-то, и без маньяка желающих нашлось бы хоть отбавляй, – начал он. – Черномазые – те ее ненавидели. Эти ребята особенно не церемонятся, для них ведь человека прирезать – раз плюнуть. А уж тем более проститутку. Это все, что я знаю. Но думаю, многим полегчало, когда ее прикончили. Катька любила и умела ввязываться в авантюры. У нее был прямо-таки талант нарываться на разные неприятности.

– А Кайзер?

На лице Артиста появилось неподдельное раздражение. Судя по всему, он уже досадовал на себя за то, что так легко поддался на провокацию.

– При чем здесь Кайзер?

– Ребята Кайзера могли ее убрать? – вмешался в разговор Скворцов.

– Глупости, – неуверенно возразил Артист. – Зачем Кайзеру Катьку убивать? Он ее и в глаза-то не видел!

– А ты?

– А что я?

– У тебя была какая-нибудь причина ее ненавидеть?

– Да вы что? – испугался Артист. – Я что, похож на Мясника? Я же совсем по другому профилю… Да эти шлюхи, между прочим, меня кормят!

Парамонов поморщился и перевернул фотографию Кати Литвиновой.

– Ладно, продолжим. Что можешь сказать об этой?

Несколько секунд Артист внимательно изучал снимок, на котором была запечатлена Женя Гончаренко, а затем как-то неуверенно произнес:

– Вроде бы лицо знакомое, но… Нет, ничего определенного сказать не могу!

– А эта? – Парамонов показал на фото Виолетты Федоткиной.

– Эту знаю, – вдруг улыбнулся Артист. – Классная была телка. Кого-кого, а Фиксу, то бишь Ветку Федоткину, мне искренне жаль. Пропала девчонка ни за что ни про что, а могла ведь далеко пойти. Красавица была, ну просто загляденье, да и мозгов у нее было побольше, чем у других. Я все никак не мог понять, зачем ей-то на Невском стоять? Ей бы в фотомодели или в любовницы к какому-нибудь депутату. А лучше в жены. Характер у нее был золотой. Сколько живу, таких не встречал. Ей-богу, женился бы на ней, если бы не принципы…

– Почему же она занималась проституцией?

– Из-за бабок. У Ветки же был ребенок. Кажется, сын. Или девочка… Родила она лет в пятнадцать. Кто отец, никому не говорила. А может, и сама не знала. Хотя, наверное, знала. А не говорила, потому что не хотела. Она ведь была скрытной до ужаса… Так вот, кроме малыша, на Веткиной шее сидела еще и парализованная бабушка. Вот и прикиньте, сколько требуется денег, чтобы содержать больную старуху и маленького ребенка.

– А родители? Они не помогали?

– Лет пять-семь назад ее родители погибли в автомобильной катастрофе. Ехали на дачу и врезались в грузовик. Только не спрашивайте, кто мог Фиксу пришить. Из наших – никто. Я имею в виду братков. Да и девочки ее любили. Все к ней относились нормально, потому что она была человеком. Понимаете? Я бы сам заплатил сколько угодно, лишь бы узнать, какая сволочь ее прирезала!

– Ладно, вернемся к последней… – попросил Парамонов.

Закурив очередную сигарету, Артист брезгливо ткнул пальцем в фото Петровой и произнес:

– Ну, про Лидку Петрову я могу рассказать немного. Сами, наверное, знаете, что она спилась. Потому и слетела с Невского. У нас ведь строго – пей, да знай меру. А она меры не знала, потому и оказалась под забором. А в свое время была нормальной телкой. Звезд с неба не хватала, но пару-тройку постоянных клиентов имела. В наш бизнес пришла не потому, что хотела заработать. Нет, деньги Лидка тоже любила, но еще больше любила трахаться. Вообще-то, ей нравилось рисковать, нравилась сама атмосфера. Пила, правда, всегда много. До тех пор, пока это не мешало работе, ее терпели.