Я влетела в орду призванных тварей смертоносным ураганом. Они не чувствуют боли и страха, ничего не чувствуют. Зато призвавший их адепт Порядка ощущает каждую потерю, с которой уходит его энергия.

Мой меч дрожал в руках, когда я прорубала путь к менталисту. Лапы, хвосты, морды и тела тварей буквально летали вокруг. Подхваченные вихрем энергии, они опускались на землю позади меня с громкими шлепками. И эти звуки были музыкой в моих ушах.

Не такой, когда звучат палочки шаманов, призывая в бой, нет. Это были звуки ярости и радости, безумия и отчаяния, победы и боли поражений. Всё слилось для меня в мешанину из ледяной крошки и комьев земли, взрыхлённой когтями тварей.

Усталости я не ощущала, лишь боевой азарт, похожий на транс, когда выполняешь привычные действия не задумываясь. Меч пел в моих руках, звенел, сталкиваясь с бронированными пластинами и звякал о зубы тварей. Он стал продолжением меня.

Именно так учил меня сражаться Тано́уш. Этому же учил меня Матвей, когда я пришла на тренировки двенадцатилетней девчонкой, едва стоявшей на ногах после аварии. Теперь я могла повторить приёмы моих учителей, достойно удержать меч и покарать врагов, моё тело наконец-то перестало быть слабым.

Даже в пылу сражения я продолжала отслеживать жизни своего отряда. Зов подсвечивал мне каждого, особенно папу и брата, которые светились ярче прочих.

Я почти добралась до менталиста, когда огонёк жизни моего отца погас.

– Папа… – прошептала я, запнувшись на месте. – Нет…

В жизни каждого однажды наступает момент, когда все барьеры спадают, сметая внутренние ограничения будто по щелчку пальцев. Я всегда гордилась своим контролем, всегда держала баланс между разумом и чувствами, даже в минуты смертельной опасности.

Лишь раз я потеряла контроль. В прошлой жизни, когда моя мать накрыла собой тело моего брата. Тогда я потеряла всех. И себя тоже потеряла.

Вместе с моим миром погибла Яара́ну Неотвратимая. Яара́ну Неумолимая и Яара́ну Беспощадная. Дочь последнего правителя Закатного Леса и последний генерал объединённой армии выживших.

Я смогла жить без Тано́уша, смогла жить без многих других. Но не без мамы и брата.

Сейчас же я чувствовала, как Яара́ну поднимает голову. Чувствовала, как она накрывает меня своей тенью, поглощая всё светлое и чистое, что было в этой короткой жизни в теле Ярины Войтовой.

Яара́ну скреблась изнутри, срывая заплатки и печати, обнажая чёрное клеймо убийцы, затянувшее душу очень много лет назад.

Энергии стихий потухли разом. Отключился даже внутренний доспех. Меч перестал светиться и потускнел, став таким же чёрным, как моя проклятая душа.

Может быть, нента́ке и служители Владыки правы и во мне есть что-то от Незримого ублюдка. Просто оно сидело так глубоко, что я этого не осознавала.

Даже сквозь сомкнутые веки я видела яркий белоснежный свет, заливающий всё вокруг меня своим сиянием.

Я знала, что в форпосте наследник императора, который почувствует Хаос. Знала, что барон Смирнов воочию увидит запрещённую силу. Волновало ли это меня? Ни капли.

Я раскинула руки, и из моих ладоней хлынули потоки Хаоса, испепеляя увров. Хаос пожирал материальные тела тварей, впитывая энергию адепта Порядка, призвавшего их. Путь передо мной освободился в считанные секунды.

Встретившись взглядом с менталистом, я улыбнулась. Той самой улыбкой, которая появлялась на губах Яара́ну перед тем, как сгорали вражеские армии и орды тварей.

Капюшон слетел с адепта Порядка, а я не удивилась, узнав в нём Семёна Аристова. Ещё тогда в тоннелях он звал Свиридову, просил её вытащить его, потому что они были связаны, служили одному человеку.

Коля обмолвился однажды, что его друг решил качать Материю и перестал использовать магический дар. Теперь стало понятно, почему. Как только Порядок напитывает источник, магия становится недоступна.

– Ты не посмеешь! – прошептал он, глядя, как я медленно приближаюсь. – Тебя казнят на площади! Ты управляешь Хаосом!

Его голос перешёл на визг, но я продолжала смотреть на него с улыбкой на губах. Мне не обязательно было стоять рядом с ним, но я хотела. Хотела видеть страх на его лице, ужас в глазах и дрожь тела.

Я развела руки, моя улыбка стала шире, а Семён Аристов упал на колени.

Я свела руки вместе и выпустила Хаос.

Столько Хаоса, что от выброса затряслась земля. Взрыв такой мощи точно заметят в форпосте, но меня это уже не волновало. Оставшиеся увры исчезли вместе со смертью Семёна, я погасила Хаос, развернулась и побежала к отряду.

Мне не хотелось верить, что отца больше нет. Я гнала от себя эту мысль, но зов жизни не мог обмануть меня, у отца не может быть амулета Незримого.

– Яра! Ярина! – прокричал Коля, заметив моё приближение. – Скорее сюда! Помоги ему!

– Как? – я упала на колени рядом с папой. Очевидно, что он мёртв – с разорванной грудью не живут. – Слишком поздно, Коля…

– Нет, посмотри же! – он зажёг светляк и подсветил грудную клетку отцу. – Видишь?

Края раны были похожи на срез камня, но это уже ничего не значит.

– Он не владеет стихийной трансформацией, Коля, – я покачала головой и положила ладонь рядом с раной. Тело папы было словно выточено из гранита. Но как такое возможно? – Коля?

– Он проходит через… это… – брат заикался и пытался подобрать слова. – Дай ему свою настойку. Ту самую.

– Но у меня нет… – я удивлённо посмотрела на Константина Смирнова, протягивающего мне флакончик с энергетиком. Я потянулась к склянке, буквально выхватив её из рук барона.

Корень бениты стоило истолочь, потом отмерить нужную дозировку, чтобы не убить отца. Но он уже был мёртв, и энергетический коктейль его не спасёт. Впрочем, и передозировка бениты его уже не сможет убить.

Я поскребла кинжалом корень бениты над сложенными ладонями Коли, потом взяла щепотку порошка и сыпанула в энергетик. Вздохнув, я измельчила остатки и высыпала всё, что есть.

Вместе с Колей мы вливали в рот папы энергетик, а вокруг нас стояла мёртвая тишина. Гвардейцы, кажется, даже перестали дышать. Со стороны форпоста доносились трубные звуки сирены, но они казались такими далёкими и бессмысленными.

– Не трансформация, – шёпотом сказал Коля, вцепившись в меня. – Не трансформация, Яра. Он достиг пика на пределе сил. И он не умрёт…

– Ты ошибаешься, братик, мы не успели, – я обняла его и шмыгнула носом.

Меня начало трясти. Адреналин испарился, оставив ощущение опустошения. Столько жертв – и ради чего? Зачем Аристовым убивать Наумовых и Войтовых? Зачем они делают это?

– К нам приближаются военные, – тихо сказал Константин Смирнов. – Думаю, самое время согласовать произошедшее.

– И что же произошло? – спросила я, выбравшись из объятий Николая.

– Мы все видели, как… – он замешкался, а потом посмотрел, как одна за другой истаивают тушки тварей. – Кто управлял тварями, ваше сиятельство?

– Семён Аристов.

– Так вот, – продолжил он. – Мы все видели, как Семён Аристов призвал запрещённую Силу. Он был адептом Хаоса и направил его против нас. Андрей Войтов спас нас всех ценой собственной жизни… – он снова запнулся. – Он ведь убил Аристова, не так ли?

– Так, – глухо сказала я.

– Андрей Войтов – наш герой. Сначала он расправился с наёмниками графа Аристова, вызволил пленённых Наумовых, а потом сумел одолеть адепта Хаоса, – барон оглядел всех нас. – Мы все это видели и подтвердим перед наследником.

– Они попросят клятву или проведут ментальное сканирование, – проговорил Коля, не отрывая взгляда от тела отца. – Никто не поверит на слово, когда дело касается адептов Хаоса.

Я посмотрела в глаза барону и выгнула бровь. Мне не верилось, что он вот так запросто откажется от возможности сдать меня властям и выйти в дамки.

– Я хотел подать заявку на вступление в клан князю Чебукову, – Смирнов резко выдохнул, будто собрался нырять в ледяную воду. – В моём сыне проявилась запрещённая Сила. Ему всего девять, и он…

Мне было достаточно. Я вытянула руку, заставив барона замолчать, а потом протянула ему амулет Коа. Надо же, как быстро он пригодился. Насколько я поняла, этот кулон не только скрывает от поиска, но и защищает от всего, что связано с Порядком. В том числе от клятв и ментального вмешательства.