— Ты тоже убивалась по Майклу, и Ника ему писала о тебе. Я не оставлю без наказания их поступок. Отвечу жестокостью на жестокость. Какой-то чувак их запугал, они все встрепенулись и приняли решение сплавить нас. Они испугались... А то, что я разрывалась от боли, никого не волнует. Я бы могла им помочь. Меня можно было предупредить.
— И уехала она к ним. — пазл в голове у Марьяны сложился. — То есть, они сейчас все вместе, так? А про какой склад идет речь?
— Насчет этого не поняла. Такое чувство, что несколько сообщений удалено. Это и не важно. Я придумала такое наказание, от которого они будут долго отходить. Тот парень, которого ты убила, возможно и был послан, чтобы убить нас. Почему парни сделали так, чтобы мы обиделись? Да чтобы обезопасить, но нас всё равно нашли, а их рядом не было. Если бы не твой украденный пистолет, то мы бы были мертвы, а может перед этим изнасилованы.
— А ты точно художница, а не детектив?
— Вставай. Я покажу им, что значит оставлять нас одних.
Одевшись, мы спустились вниз. Хлоя уснула за столом. Я тихо открыла дверь и вышла на улицу, за мной последовала Марьяна. Рядом с подъездом стояла лопата для чистки снега, её туда поставил охранник. Правда слишком рано, снега то почти нет.
Я взяла её в руки.
— Ты решила украсть лопату? Зачем? — Марьяна открыла рот, остановилась. — У-у-у.. Я кажется поняла. Эми, рано им туда. В раю их не примут, а в аду места мало осталось.
— Я подстрою нашу смерть. Нас убили и закопали. Кладбище самое лучшее место для скрытия трупа, ведь мертвых и так много, одним меньше - одним больше.
— Какая ты... Ужасно какая загадочная. Что ты ещё скрываешь, Картер? Мстительная и злопамятная. — Марьяна бежала за мной, не успевая передвигать ножками.
— Лучше такси вызови, на кладбище поедем.
— Представляю лицо таксиста. Хорошо, сейчас.
Пожилой мужчина перекрестился, когда высадил нас с лопатой возле кладбища. Он так быстро уехал, что я не успела даже номер разглядеть. Напугался небось до чертиков. А мы ещё так посмеивались в машине. Терпения всем, кто с нами когда-то виделся...
— Я сейчас чуть-чуть выкопаю, потом засыплю, образовав маленький бугорок. — я воткнула лопату в землю.
Охранников нигде не видно, обычно ходят, не присядут ни разу. Я выкапывала могилку, вроде должна переживать и бояться, но меня пробрало на смех. То ли наступила защитная реакция моей психики, то ли я вправду сходила с ума.
— Всё в порядке? — Марьяна отошла от меня. — Изыди, чертовка. — она несколько раз перекрестила меня.
— Прикинь, мертвяки такие лежат, думают: «О, нифига себе, новенькие прибыли», а тут я со своими розыгрышами. Разочаровались по-любому.
— Эми, ты дура? Честно ответь.
— Ладно тебе, что ты так боишься? Они тебя не тронут, — я подошла к ней, резко схватив за руку. — и ты их не сможешь. — Марьяна вздрогнула.
— Тьфу, ты. Закончила?
Я отряхнула руки от земли. Получилось более чем правдоподобно. Будто и впрямь недавно схоронили. Жутковато, конечно. Сотни крестов здесь, а где-то даже и обозначения нет.
Я оставила Марьяну следить за лопатой, а сама пошла искать любого парня, согласившегося на мою странную авантюру. Она дала мне денег, если вдруг никто не согласится за просто так.
Гулявшие компании смотрели на меня, как на неброского щенка. Отшучивались и уходили. Я потеряла надежду на продолжение моего задуманного плана, но попытав удачу ещё раз, решила не останавливаться.
— Прости? — я постучала по плечу парня.
— Напугала. Что надо?
— Я заплачу тебе, мне нужно, чтобы ты кое-что сказал по телефону.
— Нет, я не буду ничего говорить. — он отмахнулся, продолжив идти.
— Пожалуйста. Вот, я не шучу. — протягиваю деньги. — Один звонок. Я тебе объясню, что говорить.
— Не отвалишь, да?
Я заулыбалась, глаза сверкнули, хоть я и не видела себя в зеркало. Парень оказался довольно таки умным, втянулся сразу. Не пришлось рассказывать дважды, понял мгновенно. Я набрала номер Миллера. Почти замолилась, чтобы ответил. И он берет трубку, кричит. Мой помощник быстро проговаривает слова и сбрасывает.
Волнуется всё же. Ищет меня, что ли?
Так найди, если успеешь.
Вернувшись к Марьяне, я застала её сидящей на лавочке возле чьей-то могилы. Она держала пустую рюмку в руке.
— Я тут бутылку водки нашла. Пойдём, помянем нас? — она сумасшедшая, как ей в голову такая идея пришла?
Всё же, кто от такого отказывается? Я разлила по рюмкам водку. Мы встали напротив могилы, и не чокаясь, выпили. Я поморщилась, вдохнула аромат волос Марьяны. Для храбрости, не более.
Я следила за временем на телефоне. После звонка Миллеру прошло девять минут.
Гул машины послышался вдали. Мы шмыгнули за огромную гробовую плиту. Марьяна прямо ногой встала на землю.
— Не тревожь покойника. — сказала я, стоящая рядом с ней. — Простит нас Господь, грешные.
Он не бежит. Даже не идет, а хромает. Из-за темноты я не понимаю, почему он так медленно движется. Только, когда он приблизился, я увидела истерзанное лицо, словно его привязали к машине и волочили по асфальту.
— Нет.. Пожалуйста, нет. — он остановился точно рядом с местом, где я выкапывала яму. Миллер нагнулся, но не устояв на ногах, упал на колени. Набрал в руки землю, поднес к носу и понюхал. — Нет! Сука! Нет.. — только его громкий крик был слышен во всей этой гробовой тишине. — Тебя здесь нет, я не верю.
Одной рукой он держался за грудь, а второй раскапывал землю. Разозлившись, стал обеими руками рыть. Нашу брошенную лопату в пяти метрах от могилы, он заметил не сразу, но всё же увидел. Подошёл к ней и взял. Быстро стал разбрасывать землю по двум сторонам. Я видела его лицо, искажающееся от боли.
— Эмили, пошли уже. — пихала меня Марьяна.
Миллер отбросил лопату. Я обошла его сзади. Моё сердце бешено билось, я готова была упасть в обморок. Все мои обиды куда-то исчезали, стоило только подойти ещё ближе.
Он стонал, хватаясь обеими руками за живот, из него вырывался крик, но он не мог закричать. Что-то ему не давало это сделать.
Склонив голову вниз, он уперся лбом об землю. Невнятно проговорил слова и встал. Его рука потянулась к брюкам. Я вижу, как он достает пистолет. Перезаряжает его, подставляет к голове.
— Не смей этого делать. — хрипло сказала я.
Пистолет из руки выпал. Мёрфи очень медленно поворачивался ко мне лицом.
— Умоляю, пусть это будет не галлюцинация. — сорванным голосом произнес он.
Я остолбенела. Кровь застыла на его лице. Вся толстовка была в грязи, он полностью испачкан. Миллер слабо улыбнулся, а на его зубах виднелась свежая кровь, стекающая по подбородку.
— Р-ромашка.. — Мёрфи пошатнулся, заставил себя встать на колени, зашипел. — Я прошу тебя.. — он еле держался, вот-вот и потеряет сознание.
Я подбежала к нему, слабо обняв. Миллер закричал мне на ухо, я причиняла ему боль. Сильнейшую, жгучую боль.
— Ребро. — почти не дыша, сказал он.
Каждый вздох давался ему с трудом. Марьяна вызвала скорую помощь, пока я держала его на своих руках.
Вся моя шея, руки и ноги запачкались его кровью. Он харкался ей, она произвольно вытекала изо рта. Дрожа, я гладила его по щеке. Стащила с себя куртку, подложив под голову Мёрфи.
— Прости.
— Замолчи, я тебя прошу, не говори ни слова. — я приставила палец к его холодным губам. — Почему ты улыбаешься? Почему ты так улыбаешься!? — я не заметила, как кричала, повышала голос, что заболели связки в горле. — Не прощайся со мной. Не закрывай глаза. Я люблю тебя. Черныш, люблю, ты слышишь? Я дура, безмозглая дура, как ты меня всегда и называл. Ты всегда прав. Я не знала, что ты настолько искалечен. Умоляю, не оставляй меня. Я не выдержу.
Рука Миллера спала с его груди. Я взяла ее за запястье. Нет пульса. Я не чувствую пульс. Для меня это стало последней каплей. Я рыдала, расцеловывая его щеки, лоб. Гладила волосы.
— Мой темный мир, открой глаза. Открой свои зеленые глаза, Миллер! — я с надеждой смотрела на его лицо, пока мои слёзы капали на толстовку Черныша. — Я никогда не смогу посмотреть в чужие глаза так же, как в твои. Ты мой мужчина, мой авторитет, я многому у тебя научилась, поэтому ты не можешь меня вот так покинуть. — моя грудь содрогалась от рыданий. Я отказывалась верить в происходящее. Сон. Глупый сон, который скоро исчезнет. Я зажмурила глаза. Упала на землю рядом с ним.
