Четвёртый брак, или академический брак, это женитьба члена-корреспондента Академии наук или полного академика. Для определения возраста невесты (n) в зависимости от возраста жениха (m) до сих пор ещё нередко предлагают формулу n = 100 – m, однако её следует считать устаревшей и применять не к невесте, а для вычисления оптимального возраста объекта сексуальных вожделений престарелого учёного, ибо фактически невесты бывают старше. Так, если жениху 90 лет, то невесте может быть 35, и это считается вполне приличным, хотя и противоречит формуле, требующей в данном случае любви к десятилетней девочке. И, наконец, эта формула ставит в затруднительное положение академика, случайно дожившего до ста лет. Академбрак нельзя назвать ни разновидностью пенсионного брака, ни зрелым браком: скорее всего, он объединяет плюсы того и другого, но стоит ближе к зрелому, ибо свидетельствует о высшей степени социальной зрелости невесты. Относительно невинности академневест автор не располагает надёжными материалами.
Примечательно, что все четыре вида брака научных работников, в отличие от браков прочих тру-щихся, имеют детородное значение, причём на каждой ступени оно растёт, увеличиваясь к старости! Молодой учёный, сдерживавший свои позывы к размножению по вполне понятным причинам, может уступить инстинкту, пасть жертвой случая или хищницы на склоне лет. Для академиков, привыкших к соавторству, это не составляет труда.
Из изложенного видно, что девственность невесты при молодости и непреклонном возрасте жениха является ценным сокровищем, которое надо беречь и восстанавливать после каждой аварии, и уж во всяком случае не швырять под ноги первому встречному. (Чтобы не отдаться мужчине под влиянием алкоголя, члены-корреспонденты Академии педагогических наук [16] рекомендуют отроковице предварительно съесть ломоть хлеба с толстым слоем сливочного масла). Сохранять невинность девушкам помогает сформировавшаяся ещё в школьные годы привычка к петтингу, лучшими партнёрами для которого служат интеллигентные влюблённые юноши и слабохарактерно-нежные мужчины, гоняющиеся за изысканными наслаждениями. Овладеть девственницей с первого раза – всё равно что выпить залпом стакан марочного коньяка. На то и другое способен грубый, примитивный мужик, но не утончённый интель. Благодаря петтингу добродетельные девушки могут годами бесстрашно купаться в сперме и захлёбываться ею, вполне справедливо не считая это половой связью, и тем самым беречь сокровище для платёжеспособного покупателя с патриархально-азиатской моралью. Таким образом, девственность снова входит в моду вместе с православием, но сохранять её после 25 лет мы всё же не рекомендуем, ибо она превращается в тяжёлую болезнь. Затянувшаяся девственность – единственное психическое заболевание, которое локализуется в
нижней половине тела и подлежит оперативному лечению [17].
Разные типы браков возможны потому, что люди их не только заключают, но и расторгают. Поднявшись на очередную ступень карьеры, учёный-муж, вдохновлённый примерами коллег, решает, что теперь ему можно несколько изменить образ жизни и протянуть ножки по новой одёжке. Составной частью реформы быта является и замена старой жены на молодую. Научному работнику, профессору, всегда окружённому молодёжью, сделать это легче, чем инженеру завода, тем более, что кандидатка в лице руководимой Ассистентки давно уже зреет в стенах института или на кафедре, дожидаясь своего часа.
Смена жены пугает мужчину слабовольного, инертного, скупого или задавленного нуждой. Человеку энергичному и обеспеченному новый брак хотя и приносит дополнительные хлопоты, но во многих отношениях служит вдохновляющим стимулом. Очередная женитьба усиливает кровообращение, освежает мозги, как проветривание затхлого помещения. Частыми приливами крови к мозгу и в противоположное место промываются оба полюса мужского организма, что при старой жене стало невозможным. В результате учёный может овладеть новыми методами не только в половой жизни, но и в науке. Иногда он проникает в совершенно новое научной направление (как правило, развившееся за рубежом) и сам же становится его основоположником (в нашей стране).
По тому, как учёный выступает, одевается, держится в обществе, можно догадаться, хорошо ли он пользуется гениталиями и достойные ли у него партнёрши. Лишь тот может понять молодёжь, кто сам тесно с нею общается. Профессор, чтобы идти в ногу со временем, должен завести подругу среди студенток. Из pillow talk со своей girl он узнаёт, чем нынче дышит молодёжь, и старается хотя бы в умственном отношении не отстать от ровесников своей возлюбленной. В последней заграничной командировке он не пожалел долларов на отличную голубоватую вставную челюсть, и теперь никакие поцелуи взасос и с погружением языка в рот ему не страшны. (Ежегодно в Москве умирает от любви несколько женщин, подавившихся или поперхнувшихся изделиями отечественных стоматологов). Другой трёподаватель, не сумевший обзавестись студенточкой, быстро опускается и перестаёт следить за собой. Он начинает говорить на собраниях и лекциях о своём испортившемся пищеварении, шаркает ногами, жалуется на старую жену или на вороватость и хамство домработницы, наконец, впадает в такой маразм, что перестаёт понимать, чт; ему говорят, и сам начинает заговариваться. Только в редкие моменты переаттестации былая сообразительность на короткое время возвращается к одряхлевшему профессору, как дар речи к отрубленной голове, призывающей мстителя, и он показывает коллегам чудеса клоунады.
Стимулирующее значение новой любви особенно важно для учёного в глубокой старости. В этом случае любовь творит настоящие чудеса. Академик, влюбившийся в школьницу, просто перерождается на глазах у изумлённой публики. Он изобретает новую науку идионику, противопоставляя её зарубежной идеалистике; обнаруживает высокий интеллект у своего домашнего кота; описывает в Докладах Академии наук климатические циклы, открытые на даче; превращается в попу лизатора науки, расставляя в своих старых сочинениях вопросительные и восклицательные знаки, междометия и многоточия; становится лирическим поэтом, открывая заново хориямбы и ямбо-хореи; высказывает свои экспертные соображения о судьбе Атлантиды или града Китежа; выпускает трогательные мемуары; выступает с докладом «Как самому стать академиком». Журналы «Турист», «Смена», «Пионер», «Мурзилка», издательства «Детская литература» и «Малыш» нарасхват берут всё, что он напишет, да и сами готовы за него написать, что нужно, лишь бы он соблаговолил оказать им честь – разрешил поставить над печатным текстом своё авторитетное имя.
Изменения в социальном положении научных работников, ведущие к распаду и возрождению их семей, поддаются объективным измерениям. Роковым сроком, достаточным для полного распада семьи, следует считать период, в течение которого изменяется вдвое так называемое базовое соотношение показателей социального статуса супругов, т.е. то соотношение, которое существовало в момент заключения брака. Хотя счастье ни для кого не заключается в одних только деньгах, они, за неимением других разработанных показателей, могут в какой-то мере служить универсальным мерилом социального благополучия. Сознательно упрощая проблему, будем считать доход единственным показателем социального положения. В таком случае мы можем утверждать: семья распадается, если первоначальное соотношение доходов обоих супругов изменяется более чем вдвое. Допустим, что сначала доход мужа был вдвое больше дохода жены. Значит, семья распадётся к тому моменту, когда доход мужа станет в четыре раза больше чем у жены. При неизменном доходе жены для распадения семьи достаточно, если муж удвоит свой доход. Время, в течение которого это происходит, называется периодом распада семьи.
Закон распада семьи в его денежном выражении применим, строго говоря, лишь к нетворческим работникам, причём надо учитывать и стоимость благ, получаемых тру-щимися бесплатно. В данном случае мы вынуждены приравнивать творческую интеллигенцию к прочим работникам, тем более, что и в деятельности продвигающегося учёного творческий компонент с годами неуклонно уступает место административно-бюрократическому.
