Уж не заблудится, если разговор действительно важный.
Глава 21
В апартаментах все осталось как будто не уходил. Потолочная подсветка мягко светит, книга раскрытыми страницами вниз на прикроватной тумбочке, одеяло откинутое. Мда, хорошо отдохнул.
Не торопясь принял душ, потом осмотрел лицо в зеркало — разбитая губа подпухла, бровь стянута медицинским клеем. На скуле покраснение, завтра синяк под глазом появится.
Вышел из ванной комнаты и выключив основной свет, забрался под тонкое одеяло. Устроился на удобной подушке, второй накрылся по старой детской привычке. Все, спать. Минуту полежал, вторую. Досчитал до трехсот, потом обратно. Вообще никак. Техника глубокого дыхания в течении трех минут тоже как слону дробина, даже веки тяжелыми не стали.
На фоне назойливых мыслей и воспоминаний сон просто не идет. Недавно такое состояние было, но тогда речь шла о судьбе нашей планеты, а вот сегодня… нет, общее есть — там земная сфера, тут неземные полусферы. Как вспомню, как Алиса на меня наваливалась, почти вживую ощущаю. Точно, а я ведь еще кофейный коктейль засадил, а там кроме кофеина бодрящий энергетик в составе, куда мне спать вообще — вдруг вспомнил я.
Оставленный в гостиной приглушенный свет вдруг коротко мигнул. Надо же, такая серьёзная конструкция этот улей, а перепады напряжения даже здесь случаются. Но вообще смешно: Щелковская экономическая зона — это ж мировой центр прорывной энергетики, а тут в небоскребе свет мигает. Прямо как мастерская по ремонту чего угодно, где звонок не работает и стучать надо.
Отбросил одеяло, посидел на кровати. Подумал, сделал себе чай и сел у панорамного окна, глядя на яркое свечение над ночной Москвой. Книгу почитать? Попробовал, не удалось. Слова вижу, фразы в голове строятся, в вот смысл ускользает.
Ладно, хотя на «реально важный разговор» идти я не собирался, но чем еще себя занять? Проблема одна, вдруг Василиса реально соблазнять будет? Да нет, ее ж прямо перекосило недавно, когда мне кричала про важный разговор. Но все равно, оделся максимально официально — в свежий комплект «космической» униформы Ковенанта. Допил чай не сильно торопясь и вышел из комнаты.
В нашем отсеке тихо — все разъехались, только я да сестры ночуем сегодня. Прошел в другой конец коридора, где лисичек разместили. Дверь комнаты Василисы встретила мягким свечением таблички «не беспокоить». Занятно. Это такая шутка — мол, зайди, а я тебе дверь не открою? Вполне в ее стиле.
— Вполне в ее стиле, — негромко повторил я вслух.
Нет, неправда. Она конечно тупит иногда, но очень редко и не до такой степени. Ее постоянно задевающие подачи неприятные, язвительные, но не настолько как дрова простые. Вдруг появилось ощутимое предчувствие чего-то неправильного. В прошлый раз у меня такое было, когда модератор встречи сходу начала меня выбешивать. Тогда я не послушался интуиции и случилось то, что случилось. Сейчас же…
Да ладно, починят если что — даже не думая стучать, отошел я на два шага назад и с короткого разбега ударил ногой в район замка, залетая в комнату вместе с распахнувшейся дверью.
В гостиной пусто, тихо и спокойно, дверь в спальную комнату полуоткрыта. Я уже не останавливался, плечом ее толкнул, заскочив в комнату с разбега. Несколько мгновений, пока пролетал через прихожую, думал, как глупо сейчас буду выглядеть, глядя на спящую Василису. Зря волновался — встретил меня затравленный взгляд, в котором явно читался упрек: «Почему так долго?»
Василиса лежит на полу вытянувшись стрункой, со стянутыми руками и ногами, смотрит на меня запрокинув голову назад. На девушке прежнее зеленое платье, она даже не переодевалась, только диадема и браслеты исчезли. Рот залеплен полоской серебристого армированного скотча, блестящие волосы рассыпаны по полу, частично слипшиеся в крови, натекшей из разбитого носа. Судя по кровоподтекам и рваной прорехе на платье, сопротивлялась.
Лежит Василиса в круге с трехконечной звездой внутри, на самой дальней от меня спице. Ее вытянутые руки в самом центре, на соседней «спице» лежит, очень неожиданно, Гера. Тоже вытянутый в струнку, со стянутыми запястьями-лодыжками и заклеенным ртом. Смотрит на меня, чуть повернув голову и скосив глаз — второй уже заплывший.
Нарисованная на полу композиция не закончена, окружность с моей стороны пока не завершена. Создавалась ритуальная фигура обычной мукой — несколько пустых бумажных пачек брошены в стороне, еще одна в руках у заметно пожилого мужчины в униформе электрика, совсем неподалеку стоит. Но такой себе электрик — лицо холеное, видны следы процедуры омоложения, на запястье позолоченные часы-омнифон стоимостью как две Лады Гестии как минимум.
Демон. Как есть демон, только еще не расчехлившийся — к ритуалу готовится, чтобы сумрак сюда призвать и получить возможность к обращению. Как раз в тот момент, когда я залетел в комнату демон дернул за бумагу, открывая очередную пачку с мукой. Но в удивлении от моего появления он дернул слишком сильно, так что вокруг него разлетелось белое облако, частично накрывая Геру.
На несколько секунд мы замерли. Лицо у демона незнакомое, я его никогда не видел, но при этом как будто его знаю. Гера вдруг сдавленно — из-за залепленного скотчем рта, чихнул, выводя нас с демоном из оцепенения. Взгляд того скользнул в сторону и посмотрев следом, я увидел лежащий на кровати пистолет с глушителем. В кобуре с поясом даже, видимо снял потому что неудобно и непривычно. Ну да, спецовка расстегнута, явно под ней оружие до этого спрятано было.
Кобура с пистолетом лежала ближе к демону, хотя рванул с места я первым. Он почти успел схватить за рукоять, а я — не успевая перехватить руку или добраться до оружия первым, ударил его ногой в бок.
Никакой нечеловеческой силы сейчас нет ни у кого. У меня из преимуществ молодость, у него накачанный денежными вложениями организм, моему по возможностям не уступающий — когда я будущего демона ударил, он в полете все же успел оружие схватить. Да и упал вполне бодро, явно не на все свои сто или сколько там лет ему.
Демон приземлился на пол, пытаясь направить ствол в мою сторону, но я уже прыгнул на него, отводя руку с пистолетом и ударив локтем в подбородок. Мы схватились как борцы, покатившись по полу. Не очень удачно получилось, потому что я перехватил его руку с оружием неудобно, прижимая себе к телу. Демон пытался вырваться, я ему не давал. Негромко хлопнуло несколько выстрелов, пули ушли в потолок, в стены, в кровать — мы с демоном так и катились медленно в попытке получить преимущество в борьбе, переходящей в тягучую и плотную возню.
После очередного выстрела рядом посыпались осколки разбитой напольной вазы, длинное узкое горлышко оказалось у меня под рукой. Перехватив его, неожиданно отпуская руку противника с пистолетом, в очередном перекате я отбил в сторону ствол оружия и начал бить острым концом демону в спину, в шею. Он попытался вырваться, навалился на меня сверху, впервые подав голос — закричав от ярости и боли. Хлопнуло еще несколько выстрелов, одна пуля вошла в пол совсем рядом со мной, другая в стену. Одной рукой я продолжал бить демону в шею острым горлышком, второй отводил в сторону пистолет. Пули разбили посыпавшуюся стеклом картину, полетели мелкие камешки штукатурки, а я все бил и бил, чувствуя, как меня заливает чужая горячая кровь.
Затвор встал на задержку и сразу же извернувшись, я скинул демона с себя. Он, держась за изрезанную в клочья со спины шею, сипло и с бульканьем вздохнул, пытаясь встать. Я ударил его по запястью ногой, так что пистолет отлетел в сторону, но в этом уже не было нужды — один из последних моих ударов рассек артерию. Пол вокруг демона заливало кровью, глаза потухали, мутнели, и… наливались темной, превращаясь словно в два отполированных черных камня.
По лицу незнакомого мужчины побежали темные ветвящиеся дорожки, спускаясь вниз на шею, хлещущая из шеи кровь начала темнеть и дымиться. Я добежал до пистолета, схватил оружие, в пару шагов оказался у кобуры. И только торопливо перезарядив магазин, снова обратил внимание на умирающего незнакомца. Напрасная, или же бесполезная предосторожность с оружием — тело испарялось, постепенно превращаясь в черный маслянистый дым, словно от жженой резины. Только сейчас никакого запаха, а клубящийся дым — густой, хоть руками бери, вдруг сформировался в очертания висящей в воздухе рогатой и крылатой демонической фигуры с раскинутыми руками.
