Фрине помогли выйти из ванны, обмыли чистой теплой водой и повели к бассейну с зеленоватой водой. Мадам Бреда уже ждала ее там.

– Прыгайте! – приказала она, и Фрина прыгнула.

Вода была такая холодная, что у нее едва не остановилось сердце.

Чуть не задохнувшись и тихо вскрикнув, Фрина нырнула, проплыла до конца бассейна и повернула назад. Мадам Бреда ушла. В зал вошли княгиня и Герда. Фрина изо всех сил напрягла слух, но так и не расслышала, о чем они говорили, зато увидела, как у них в руках промелькнул небольшой пакетик, и Герда запихнула в корсаж своего черного платья внушительную пачку банкнот.

Княгиня нырнула в бассейн, быстро вылезла и отряхнулась. Потом они с Фриной взяли халаты и пошли в гардеробную. Квадратный пакетик, который княгиня получила от Герды, был запечатан сургучом, как в аптеке.

– Это и есть товар? – спросила Фрина, одеваясь.

– Конечно, – ответила княгиня.

Фрина опустила руку в карман и наткнулась на свернутую бумагу, которой раньше там не было, и еще какой-то сверток, содержимое которого на ощупь напоминало кристаллики соли. Фрина не стала вытаскивать эти предметы, посчитав, что княгиня ничего не заметила.

Одевшись, они зашли в гостиную мадам, чтобы выпить еще немного горького чая. Герда была уже там с огромным, тяжело нагруженным подносом.

– Я пришлю счет к вам в отель, мадемуазель, – почтительно сказала она. – Мне также поручено предложить вам наши косметические средства. Вот грязевая маска, пена для ванны, чай для улучшения цвета лица и поднятия тонуса и порошок. Мадам Бреда славится своими порошками.

Фрине была знакома подобная практика. Большинство салонов красоты изготовляли тоники и средства от головной боли и продавали их в тот момент, когда посетительницы находились в расслабленном состоянии. Но в свете сделки, которую она только что наблюдала, Фрина не желала ничем рисковать.

– Нет, спасибо. Но я обязательно приду еще раз. Вы готовы, княгиня?

– Да, разумеется. Передайте мадам Бреда мои наилучшие пожелания, – на редкость любезно произнесла княгиня, и дамы покинули купальное заведение.

– Скажите, княгиня, каков ваш настоящий титул? И почему вы представляетесь как де Грасс?

– Все очень просто. Я княгиня Баражиновская. Когда я впервые оказалась в Европе, обнаружилось, что никто не может это произнести. И я поменяла имя. Мне всегда нравилось в Грассе. Это центр парфюмерной индустрии, там такие лавандовые поля… А вы, мадемуазель? Вы же не лазурных кровей?

– Голубых, – поправила Фрина. – Нет, я родилась в очень бедной семье. В отчаянно бедной. Потом умерли несколько наших родственников, и меня увезли к моде и богатству. Я этому очень рада, – честно призналась Фрина. – Только настоящая бедность позволит вам наслаждаться богатством.

– А вы…

– Что?

– Вы действительно богаты? – спросила княгиня, живо заинтересовавшись этим вопросом.

– Да. Но почему вы об этом спрашиваете? Вчера вечером вы сказали, что деньги вас не интересуют.

– От денег я бы не отказалась, но вчера я говорила правду.

– Хорошо. А теперь отдайте мне этот пакетик. Княгиня прикрыла рукой свою сумочку.

– Зачем?

– Он мне нужен, – не нашла другого объяснения Фрина. – Сколько вы за него хотите? Или вы сами наркоманка?

– Нет! – воскликнула пожилая дама. – Нет! Сколько вы дадите за него?

Фрина подумала: как хорошо, что в Мельбурне не говорят по-французски, иначе их разговор неминуемо заинтересовал бы полисмена, мимо которого они только что прошли.

– Двадцать фунтов.

– Согласна, – кивнула княгиня и передала пакетик мисс Фишер.

Фрина положила его в карман, а потом запихнула банкноты в потрепанную сумочку княгини.

– Что ж, вы увидели то, что должны были увидеть, – заявила старуха. – На этом я вас покину. До свидания, милое дитя. Я пришлю вам свой адрес. Вы мне интересны.

С этими словами она торопливо скрылась в толпе. Фрина немедленно разыскала ближайшее почтовое отделение, где купила оберточную бумагу и веревку, а по дороге забежала в женский общественный туалет, надеясь, что ее никто не заметит. Там она опустошила свой карман и увидела маленький хрустящий пакетик и записку.

В пакетике оказался белый порошок, а в записке, написанной жирным черным карандашом – очевидно, карандашом для бровей, были лишь слова: «Остерегайтесь Розы».

Подписи не было, Фрине же было недосуг задумываться, кто автор. Она запаковала маленький пакетик и краткую записку с просьбой сделать анализ содержимого в только что купленную бумагу и написала на свертке адрес доктора Макмиллан. Фрина вздохнула с облегчением, лишь когда посылку проштамповали и оставили на милость почтовой службы.

Раздумывая о княгине и о том, не собирается ли та ее оклеветать, Фрина зашла в аптеку и купила пищевую соду, завернутую в белую бумагу и скрепленную красной восковой печатью.

Было всего лишь десять утра, и Фрина не знала, чем ей заняться. В конце концов она решила посмотреть хронику – самое безболезненное времяпрепровождение – и целый час простодушно смотрела сюжет о стерилизации молочных ферм. Никогда не знаешь, какие знания тебе пригодятся в жизни.

К двенадцати Фрина вернулась в отель, чтобы переодеться к обеду у Лидии Эндрюс. Погода была прохладной и ветреной. Она остановила свой выбор на льняном костюме, а сверху натянула широкое темно-коричневое шерстяное пальто. Фрина вызвала такси, стараясь не разбудить крепко спавшего Сашу. Ее беспокоил этот необычно глубокий сон, и она даже хотела уколоть танцора шляпной булавкой, чтобы проверить его реакцию, но передумала. Колоть фавнов шляпными булавками не принято, к тому же Фрину ждал трудный вечер – не стоило начинать его с дурного поступка.

Фрина подъехала к дому Эндрюсов в десять минут второго и увидела рядом с домом еще две машины с шоферами. Это к лучшему. Тет-а-тет с Лидией был перспективой не из приятных. Фрина вошла в аккуратный домик, окрашенный в пастельные тона, отдала пальто крошечной служанке, облаченной в бледно-голубое, и вошла в гостиную, где за столом уже сидели три дамы. Фрина узнала лишь Лидию, сидевшую к ней спиной. Две inconnues [30]равнодушно уставились на нее. Одна была маленькой и пухлой, другая – маленькой и худой. Если поставить их одну на другую, пирамида не достала бы до потолка. Цвет волос, одежда и стиль обеих были довольно неопределенны, и Фрина не переставала повторять про себя, даже после того как они представились, «Худая – Ариадна, толстая – Беатрис».

Лидия была одета чересчур нарядно – на ней было розовое шелковое платье без рукавов, шелковые чулки и безвкусная брошь из темно-зеленой эмали в виде птицы с расправленными крыльями; птица была усыпана огромными и наверняка фальшивыми камнями. Лидия указывала розовым карандашом на столбик цифр в маленькой записной книжке.

– Передай мужу, что я с ним не согласна, – твердо заявила Лидия. – Он не получит прибыли от этих непредсказуемых золотых акций. Он может получить три процента с акций компаний из этого списка, и если вы решите вложить деньги в одну из них, я дам тебе более подробные инструкции. Я вложила семь тысяч в «Большое продовольствие» и получаю отличные дивиденды. Очень рекомендую их. И даже не связывайся с теми компаниями, которые рекламирует Бобби Мэтьюс. Он мошенник каких мало.

– Ты всегда даешь мне дельные советы, – пробормотала Беатрис. – Я вложила свои скромные сбережения в проект «Риверина» и очень довольна результатом. Если ты говоришь, что «Большое продовольствие» надежно, я попрошу Генри вложить туда деньги.

– И ты не пожалеешь, – сказала Лидия. – Взгляни на эти отчеты.

Беатрис оглядела столбик цифр.

– Прибыль не так уж велика, – заметила она. Лидия с жалостью посмотрела на свою арифметически неграмотную подругу.

– Беатрис, это же телефонный номер! Фрина кашлянула и пронаблюдала, как Лидия на глазах превращается в глупенькую маленькую девочку.

– О, мисс Фишер! – притворно улыбнулась Лидия. – Познакомьтесь с моими гостьями…