- Помню, я говорил тебе, ещё, что видел научно-популярный фильм про это. Продолжай, пожалуйста. – Вспомнил Ахмеров разговоры с другом.

- Так вот, мы с Нехорошевом сделали такой станок. Но его постоянно мучает какая- то проблема. Я спросил у него, в чём дело. Так он ошарашил меня вопросом – откуда Ахмеров знает про хлопкоуборочные аппараты, они их даже начальству не показывали, и что это за намёки про деревянные шпиндели. Никто ведь, даже не знал, что мы рабочие органы аппаратов шпинделями назвали. Этого нет даже в заявке на авторское, которое они с Розенблюмом готовили. И ещё, супруга Владимира Дмитриевича, Александра Ивановна, срочно требует, чтобы её тоже устроили на работу.

- Переплётчицей?

- Переплётчиком, по другому она называться не хочет. Помнишь, ты рассказывал про молоточек с вмятиной или выщербиной, который Жорка тебе показывал? Рабочий инструмент его мамы. И ямка эта след её пальцев. Не хочет мать ещё не появившегося Георгия Владимировича быть тунеядкой, как она говорит. Сейчас она, по моему, ждёт старшую сестру Жорки.

- Да, вроде Георгий Владимирович даже знакомил меня с ней. Не помню. Он сам уже послевоенный. Или последних лет войны.

- Не важно. Что мне рассказать Владимиру Дмитриевичу? Судя по всему, он фанат механизации уборки хлопка.

- Другим Сталинские премии не дают, - подтвердил мысль Левицкого Ахмеров.

- Кому вы там Сталинские премии уже раздаёте? – знакомый голос вывел друзей из задумчивости, в которую они погрузились, соображая, что делать с Нехорошевым, - слышь, Клим, они уже решают, кому дать премию – кому нет.

Сталин с Ворошиловым стояли на пороге комнаты и с улыбками на лицах смотрели на вставших по стойке смирно сотрудников.

- Здравствуйте, товарищи. – Это Клим Ворошилов – полный тёзка знаменитого тяжёлого танка, решил вывести друзей из ступора.

- Здравствуйте, - за двоих ответил Левицкий, и поддерживая шутливый тон, предложенный вождём, продолжил, - у нас говорили – хочешь чего-нибудь получить, иди охранять это или распределять. Вот и мы смотрим, как бы этот паровоз мимо нас не проехал.

- Не бойтесь, товарищи. Пройдёт и по вашей улице инкассатор. Будет и на вашей улице праздник, и у вас в тупике перевернётся грузовик с печеньками. – Последнее время товарищ Сталин в виде отдыха смотрел фильмы потомков, и цитаты из них так и сыпались в его речах.

- Давайте, колитесь, что там у вас происходит?

Не зная, с какого места товарищ Сталин слышал их разговор, Левицкий, вкратце, изложил все события связанные с Нехорошевым, начиная с броска под колёса.

Дальше он перешёл к проблемам взаимоотношения с этим талантливым инженером и его желанием узнать, что происходит в Узбекистане и почему нельзя туда вернуться.

Потом, Ахмеров изложил историю создания хлопкоуборочной машины и о вкладе Нехорошева в этом деле, за что коллектив получил Сталинскую премию в 1950 году.

- А как вы дальше предлагаете использовать талант Владимира Дмитриевича, товарищ Левицкий?

- Можно я начну из далека, - и увидев, что Сталин одобряюще кивнул, Владимир Иванович продолжил, - одним из видов техники, которую по праву мы считаем «Оружием победы», является установка залпового огня – «Катюша». Это реактивные снаряды, расположенные на шасси полноприводного грузового автомобиля. Но существовала ещё одна форма использования (или будет существовать) реактивных снарядов. Это наземные стационарные пусковые установки. Они применялись как дешёвый аналог пусковых установок на автомобилях и делались в основном из дерева. Применялись стационарные установки, обычно, перед наступлением, чтобы можно было, не спеша выставить их всех, прицелиться и ждать команды «Огонь».

Но ведь можно использовать эти простейшие установки и ожидая нападения противника в обороне. Тем более, если они изготовлены из дерева. Прикинуть, где могли бы собраться большие массы противника, например, у мест переправ через реку, железнодорожных узлов и так далее. Это разведка должна знать лучше. Ударить ракетами по противнику в нужный момент, а потом будет время – демонтировать и увезти, или, порубить топором и сжечь. Отдать местным жителям, они сами сожгут. Так вот, сам я спроектировать такие установки, вряд ли смогу, с деревом иметь дело не приходилось. А вот Нехорошев очень хорошо работает с древесиной. Но он не допущен до информации в нужной для этого степени. Да и хлопкоуборочным аппаратом он, всё ещё, не отказывается заниматься и мне кажется, занимается по ночам. Может скажем ему, что произошло?

- Да, число посвящённых в секрет растёт в геометрической прогрессии. Кстати, Фарид Алимжанович, вам привет от Михаила Афанасьевича. Он, тоже с претензией, просит меня повлиять на вас. Вы отказываетесь от соавторства, а ему писательская этика не позволяет публиковаться только под своим именем. Работу он закончил, я её читал, она мне понравилась. Только он в качестве источника переноса взял волю божью. В ваших "коллайдерах-шмолайдерах" он ничего не понимает, и поэтому придерживается старого стиля. Во всём Всевышний виноват, как в Мастере и Маргарите, – Сталин посмотрел на подполковника, - да, да, я это тоже прочитал и не нашёл ничего, чтобы могло подорвать устои Советской Власти. Наоборот, на месте митрополита Московского, я бы запретил произведение, как чуждое православию.

- Я не знаю, что там кому чуждо. Я семинариев, к сожалению, не кончал, - Ахмеров подумал, что надо ответить, а там хоть трава не расти, - но мне кажется, если в стране есть любая сила, поддерживающая существующую власть, или хотя бы, не противящаяся ей, она имеет право на существование и с ней надо работать. Так и с верующими, и с церквами. Что с православием, что с исламом, что с иудаизмом. Если взять нынешнюю ситуацию, позвольте, Пётр I отменил патриархию для того, чтобы самому быть главным церковным авторитетом. У нас церковь отделена от государства, но принижать роль Русской Православной Церкви до метрополии не в интересах Советского государства. Нужно восстановить патриархию. Извините, это меня понесло куда-то. Я просто вспомнил, как один из государственных деятелей нашей реальности восстановил Московскую Патриархию.

- И кто это был? - вовремя подхватил «пас» Климент Ефремович.

- Его звали Иосиф Виссарионович Сталин, - ответил за Ахмерова Левицкий, тем самым полностью согласившись с нечаянным выступлением Ахмерова.

- Почему же к сожалению? – Сталин посмотрел на подполковника.

- Потому, что любое систематическое образование во благо.

- Но, что-же сказать Михаилу Афанасьевичу?

- Простите, я не кокетничаю, но мне действительно всё равно, будет стоять моя фамилия вместе с фамилией Булгакова. Пусть он решает сам.

- Хорошо, мы поможем товарищу Булгакову решить этот вопрос. Тем более, как мне кажется, привлекать внимание широких масс к товарищу Ахмерову сейчас преждевременно. Но мы сейчас не об этом. Мне понравилось ваше предложение по деревянным пусковым установкам, тем более, как вы сказали, в Сталинградской битве их было использовано около шестисот штук. Пусть при битве за Минск их будет тысяча штук. Как ты думаешь, Клим, если все разом, да после хорошей разведки, как будет чувствовать противник и когда он сможет наступать снова?

- Думаю, не скоро. Так что, товарищ Ахмеров, можете рассказать товарищу Нехорошеву про то, откуда вы знаете про деревянные шпиндели.

- Теперь о главном, мы с товарищем маршалом пришли сюда, чтобы дать задание вам, товарищ подполковник. Через два дня будет заседание Автобронетанкового управления РККА. Проводить его будем здесь, в кремле. До этого нам нужны ваши соображения, кого поставить на руководителя АБТУ (кандидатов двое: Федоренко и Фекленко), какую систему бронетехники разрабатывать, и какое задание дать конструкторам. Третье – кого из конструкторов бронетехники привлекать в качестве главных. Хотелось бы иметь список.

- Товарищ Сталин, разрешите доложить по первому пункту, подполковник Ахмеров. Я, готовя рекомендации для бронетанковых войск распечатал объективки на Федоренко и Фекленко. По второму и третьему пунктам – завтра будут готовы предложения.