Молодая княгиня даже захотела развлечься, покачаться на качелях вместе с сенными девушками и хотела было позвать Леславу на забаву. Однако вспомнив, что Леслава перестала подниматься на качели, как только выяснилось, что она понесла ребенка, Ольга отказалась от своего намерения и решила прогуляться вокруг терема, пока не стемнело и послушать соловьиные трели, доносящиеся сквозь молодые листочки берез. Пробираясь сквозь зазеленевшие кусты черемухи, молодая княгиня услышала доносившиеся из окна терема смех и сладострастные стоны Олежека и Леславы, и настроение ее снова испортилось. Брата от его жены невозможно было оторвать, а вот Игорь покинул ее еще до окончания медового месяца. Невестка чуть ли не с первой брачной ночи затяжелела, а она, Ольга, ни разу не разделила с супругом брачное ложе, не считала с ним бесчисленные звезды на ночном небе, не каталась с ним в любовных объятиях на свежевспашенной земле. Не добавило настроения Ольге мысль, что через два дня наступает Красная горка – день встречи Весны, праздник победы Лета над Зимой, Жизни над Смертью, и будут проходить вьюнишники – обходной обряд, завершающий свадебные торжества новобрачных последнего года и окончательно закрепляющий за ними статус семейных людей. Все будут стоять парами радостные, счастливые – только она придет к капищу славить Рода без мужа, и в лучшем случае будет подпирать собою дуб святилища. Но делать было нечего, благодарность Роду непременно нужно принести и Ольга решила нарядиться в свои самые богатые и роскошные одежды, чтобы хоть так поддержать свое достоинство.

Через два дня еще до рассвета женатые мужчины собрались на восточной околице Ладоги и принялись степенно обходить дома, в которых за прошлый год играли свадьбы и возле них кликать молодых. Обращаясь к молодожену, они пели:

Ты вставай-ка, молодец,

Ты вставай, наш вьюнец!

Ты расчесывай кудри

Костяным гребешком,

Уж ты взгляни в окошко

Косящатое!

Тебе песню поем,

Тебе честь воздаем!

Молодой муж выходил на порог, кланялся, благодарил за честь и приглашал в дом на угощение. В доме гости могли за накрытым столом оценить таланты молодой хозяйки и чествовали уже ее такой песней:

О лелю, молодая, о лелю,

Ты вьюная, о лелю,

Ты по горнице пройди, о лелю,

Покажи нам молодца, о лелю,

Своего вьюнца, о лелю.

Да пожалуй, яичко, о лелю,

Еще красненькое, о лелю,

Что на белом блюде, о лелю,

Да при добрых людях, о лелю!

Молодая жена выходила из горницы в трапезную, кланялась гостям, благодаря их за честь и, как ни старались шаловливые гости отрезать ее от мужа, новобрачная упорно отказывалась от другой предлагаемой ей пары и желала находиться только возле супруга, показывая тем самым свою любовь к нему. Неженатые же парни и девушки вовсю развлекались за городом, ища свою пару, поскольку существовало такое поверье: « Кто на Красную горку сойдется – тот вовек не разведется».

В этот радостный день даже княжич Олежек забыл свою гордыню, и с удовольствием привечал гостей вместе со своей любимой женой Леславой. А с особой радостью все молодожены встречали стайку детей, которые в полдень весело пели им такую величальную песню:

Под вершиной деревца

Соколы-то гнезда вьют – они яйца несут,

А они яйца несут, малых детушек ведут!

Посередь деревца пчелы ярые сидят,

Пчелы ярые сидят, много меду надышат,

Ах, много меду надышат,

Про нас квасу насытят!

У комля деревца дубовые столы стоят,

Дубовые столы стоят – звончатые гусли лежат.

Ах, кому в гусли играть, все поигрывать?

Ай, вот играть ли не играть

Молодому с молодой.

Молодому с молодой!

Эта величальная песня обеспечивала молодым семьям медовое счастье и много сыновей и дочерей. Одарив поющих детей пряниками и прочими сладостями, молодые пары тут же принимались облачаться в свои лучшие наряды, спеша к капищу Рода славить великого бога – создателя Вселенной и богиню любви Ладу за дарованное им семейное счастье и новую жизнь, зреющую в чревах молодых женщин, которые недавно вышли замуж. В этот великий день русичи не боялись злых сил тьмы. Как никогда Навь была бессильна на Красную горку и женщины охотно показывали свои округлившиеся животы как самое верное доказательство того, что они не бесплодны. Молодую невестку Вещего Олега Леславу народ встретил одобрительным гулом – ее живот был самым большим и округлившимся. А вот на плоский живот Ольги люди смотрели с состраданием и недоумением.

- Как видно, княжеский терем посетит только один золотой лебедь Лады. Вот горе, вот беда! - то и дело шептались они, обсуждая эту новость. Главный волхв Рода – Всевед – выразился еще более сурово.

- Если к вьюнишникам молодая жена не забрюхатела – брак будет бесплодным! – заявил он, скорбно качая головой, полностью уверенный в правдивости своего мрачного пророчества.

- Типун тебе на язык, Всевед! – рассердился на волхва Вещий князь, и, повернувшись к народу, он твердо сказал: - Не сомневайтесь, добрые люди, будет сын у князя Игоря и моей дочери Ольги. И он своим великими воинскими подвигами прославит Русь среди всех прочих народов!

- У великих князей Доля по иному складывается, так что не суди поспешно, почтенный служитель Рода о судьбе моих детей, - тоже предостерегающе сказала княгиня Ефанда Всеведу.

Жители Ладоги поверили Вещему Олегу и его сестре, и больше ничто не омрачало их души. Когда стемнело, они зажгли большой костер посреди капища и, дружно подняв руки, начали славить Рода и Ладу. Потом начались игры, песни и веселые танцы, прогоняющие всякую печаль из человеческого сердца. Но в душе Ольги остался горький осадок. Несмотря на заступничество отца и свекрови молодая княгиня пережила самое тяжелое публичное унижение в своей жизни, и она поклялась самой себе, что когда Игорь вернется в Ладогу, она непременно поговорит с ним начистоту и заставит его выполнить его супружеский долг по отношению к ней.

» Глава одиннадцатая

Летом Вещий Олег задумал окончательно перебраться в Киев, но прежде он озаботился тем, чтобы оставить Север Руси в надежных руках. Если Ладога как и прежде мыслилась ему под управлением его сестры-близнеца Ефанды, то в Великом Новгороде ему нужно было передать власть посаднику, который бы устраивал и его самого, и непокорных новгородцев. Напрасно сын Олежек молил сделать новгородским князем его, упирая на их близкое кровное родство, - Вещий Олег не пожелал наделить верховной княжеской властью единственного сына. Только Игорь, сын Рюрика, в его понимании должен был править всей Русью, да и не доверял Вещий Олег своенравному отпрыску, чем разобидел его окончательно.

Их разговор кончился публичной ссорой, и Вещий князь уехал в Новгород, так и не помирившись с сыном. Ольга, вздыхая, попробовала было утешить брата, но его невозможно было успокоить. Он напился до потери памяти, и дружинники еле-еле привели, а вернее приволокли его в одрину.

Ночью у Леславы начались роды. Юная супруга Олежека близко к сердцу приняла жестокую ссору своего любимого лады с его отцом, и от пережитого волнения у нее внезапно начались схватки. Грохотала гроза, Перун - Громовик посылал на землю свои огненные стрелы, но буйство стихии не могло заглушить полные муки крики роженицы. Ольга вскочила, наспех накинула на себя первый попавшийся плат и вместе со своими служанками поспешила к княжеской бане, куда переместили ее стонущую невестку. Как ни мало у нее было опыта в подобных делах, все же она не могла остаться безучастной, когда близкая ей родственница производит на свет наследника рода.

В бане уже всем распоряжалась Ефанда, и, глядя на уверенное лицо и действия свекрови, Ольга немного успокоилась, не так стала тревожиться за участь Леславы и ее ребенка. Но плохо было то, что от пьяного Олежека не могли добиться никакого толку. Даже бадья холодной воды, вылитая гриднями на княжича, не могла привести его в чувство и отгонять нечисть от роженицы взялся на себя воевода Ратобор.