– Твои часы уничтожены. – хмуро ответил Арктур.

Что?! Эти слова в голове не укладывались! Как так?!

Я не могла держать за сомкнутыми губами все свое негодование:

– Ах ты гад, урод! Зачем ты это сделал?! Зачем ты их уничтожил?!

Собралась стукнуть его, но он мигом сжал меня за запястья и больно скрутил кожу, отчего я взвыла.

– Это сделала Элизабет, потому что они больше не нужны.

– Мне нужны! – крикнула я ему в лицо, с ужасом глядя в его бесстрастные ледяные глаза, от которых исходил жуткий холод, пронзающий тело до самих костей.

– Я и без них выполню твое второе условие. – равнодушно проговорил Арктур.

– Ричард говорил, что ему нужны часы! Иначе они убьют мою маму! – продолжила вопить я, еще больше раздражаясь его глухому безразличному тону.

Внезапно Арктур надавил своими ледяными пальцами мой висок, и весь пылающий градус ненависти внезапно утих под кожей и прекратил жутко бурлить и заставлять меня кричать. Я слабо обмякла, ощутив, как вместо ярости меня начала поглощать усталость.

Что он со мной сделал?!

– Ты обещал, что не применишь ко мне внушение… – начала я ошеломлённо.

– Это не внушение, я просто тебя успокоил.

Ах ты гад…но на удивление, кричать мне на него больше не хотелось. Я спокойно смотрела в его лазурные глаза и не находила в себе сил повысить на него голос.

– Мы разберемся с этим Ричардом. – спокойно сказал Арктур, зачесав упавшую прядь моего бронзового волоса за ухо. – А Анестониан зачем возрождать?

«Чтобы мы остановили Гардоса».

– Она жить хочет. – сказала лишь это в ответ. Но эти слова явно его не убедили. Может он до сих пор ловил мои мысли и уже давно узнал всю правду?

Свинцовая слабость, захватывающая мое тело, разливалась огромными волнами, и я ощущала приближение сна. Это заставило меня вслух озвучить третье условие:

– И третье: научи меня моему дару. Самому глупому и бесполезному дару. – я издала издевательское фырканье.

Хочу навсегда закрыть доступ к своей головушке для него. Хочу больше не искать двойного смысла в его словах и сомневаться, правду ли он мне сказал, что не подслушивал, или продолжал нагло врать.

– Ты про телепатию? –  фыркнул Арктур. Его пальцы налились тяжестью и туго сжали мою спину. –  Глупая девчонка, – раздраженно выплюнул он мне в лицо эти слова. Про спасение матери говорил без эмоций, а тут разозлился! –  ты недооцениваешь свой дар. Самый лучший и самый прекрасный дар.

Я сдвинула брови:

– Чем он лучше? Тем, что я чужие секреты могу знать?

Арктур еще туже сжал мое запястье и судорожно втянул воздух, проглатывая порыв злости:

– Ты можешь проникать в голову других людей, вызывая страшные и пугающие для них мысли. Ты можешь внушать им вонзить нож в сердце. Ты можешь внушить спрыгнуть с самой высокой башни или повеситься. Или убить другого. Ты можешь наслать на них болезни и галлюцинации, можешь портить им сны и мучать бессонницами. Ты можешь вызывать адскую головную боль и внушать ненастоящую боль в других частях тела. У тебя великолепный дар, и ты зря так плохо о нем отзываешься. – Арктур каждое слово проговорил с такой жестокостью в голосе, словно я его обидела.

Я издала слабый смешок. Его слова меня не переубедили. Я до сих пор считала себя слабачкой, и драка с Триллани только сильней меня в этом убеждала.

Но ледяной, безумно-жестокий взгляд Арктура давил на меня своей прочной силой, и я сломалась под ним, поежилась и робко кивнула:

– Хорошо. Научи меня внушать людям мысли. Я внушу тебе отпустить меня к Саре.

Мрачность на его лице сменилась той дурацкой издевательской блестящей улыбкой.

– Милая, со мной такое не сработает. –  хитрая ухмылка растянула ему губы.

– Я тебе не милая. – огрызнулась я.

– Хорошо. Ну так ты согласна?

– А что будет, если я все-таки сбегу от тебя? – недоверчиво я подняла брови.

Арктур мрачно вздохнул:

– Мы будем страдать. Точнее эта сила внутри нас будет страдать.

– Какая сила? – удивленно проговорила я.

– Смерть – это не игрушка, Беатрис. Я убил тебя по-настоящему и воскресил, отдав часть себя. Часть своей силы. Но она не может жить раздельно. Она будет мучать нас. Поэтому нам придется быть до конца.

Только этого не хватало…Быть прикованной к нему наручниками и ходить так до конца своих дней…

Слова Арктура глубоко вонзились в память и в сердце. Неужели действительно я до конца своих дней буду привязана к нему? Но я не хочу этого, я не хочу все время быть с ним рядом, все время ощущать на себе его внимательный взгляд, все время чувствовать его ледяное дыхание на своей коже…

Он врет. Он обычный манипулятор. Гардоса нет с ним рядом, и я не видела, чтобы Арктур сейчас по нему страдал. Может внутри него кусочек этой силы учащенно бился и пульсировал от утраты, но этот демон с виду очень холоден и равнодушен. Не ощущала я, чтобы его пожирала тоска…

Значит и меня она отравлять не будет. Я однажды сбегу от Арктура, вернусь к своим друзьям, и мы спасем мою маму и Анестониан. Этому злодею я доверять не собираюсь, даже если он вытащит меня из толпы голодных монстров.

– Откуда у тебя эта сила?

– Гардос мне ее передал.

– То есть…ты тоже когда-то был мертв? – я хмуро сдвинула брови.

Арктур устремил взгляд в небо, и в его ледяных раскосых глазах что-то блеснуло:

– Был. Давно. За все нужно отвечать.

– И как вы сейчас будете жить…раздельно?

– Гардос силен, он сможет. А часть моей силы оставила его и перешла к тебе. Без Гардоса я смогу прожить. А ты без меня уже нет.

Бред какой-то. Он это специально придумал, чтобы привязать к себе и дальше надо мной издеваться! Ну хобби у него такое! Ну нужно ему что-то от меня?! Вот только что?!

– Ну так что, Беатрис? Наша сделка в силе?

Меня эти слова пугали, отвращали. Мысль, что я теперь буду бок о бок находиться с Арктуром травила сердце. Жгучая злость разлилась по венам, отдаваясь болью от этого ужасающего осознания.

Может быть, я до сих пор мертва? Или мои галлюцинации продолжаются? Терзают мой несчастный хрупкий ум, закручивая безумную фантазию в полный сумбур? Я всегда испытывала ненависть к Арктуру, и теперь должна все время быть с ним ради какой-то разделенной силы, которая, видите ли, разорвется по частям внутри нас, если я уйду от Арктура.

Ну ведь бред это! Бред!

Но пришлось согласиться. Выбора не было. Но это не значит, что я оставлю своих друзей. Не могу взять и попрощаться с ними. Я найду способ, как сбежать от Арктура. Но сначала он должен исполнить свою просьбу и помочь Анестониан и моей маме.

– Я согласна.

На этом Арктур довольно улыбнулся и посадил меня на траву. Я мрачно прижалась влажной спиной к дереву и устремила взгляд к небу, глубоко вдыхая соленый душный воздух иной планеты. Небесное пространство потихоньку сгущалось. Скоро ночь предстанет в своей красе.

– Анестониан точно возродишь? – тихо спросила я.

– Я выполню твои условия, можешь не переживать. – с трудом выдохнул Арктур, будто ему было тяжело выдавить эти слова из своего горла.

Когда он выполнит мои условия, и моя мама с Анестониан будут живы, я сбегу от Арктура. Я не дам ему исполнить то, что он хочет. Пошел он куда подальше! Использовать себя я ему не позволю. А им я точно воспользуюсь – пусть он оплатит за мое убийство, за мою смерть, за то, что я мертва для своих друзей.

Пусть ответит вместе с Гардосом за все.

День заканчивался, а со мной рядом ни Роберта, ни Сары, ни Милославы, ни Нефрита с Галактионом…Где-то в плену сидела моя мама, а холодные кости Анестониан под дуновениями ветра глубже устремлялись в песок…

А я продала свою душу дьяволу.

– Что нам сейчас делать? – я устремила недовольный взгляд на Арктура.

Он смотрел в небо. Не отводя взгляда с возникшего крохотного белоснежного спутника, чем-то болезненно напоминавшим мне луну, мой похититель произнес:

– Есть до сих пор хочешь?

Я покачала головой. Аппетита после недавнего совсем не было.