Алла пыталась поймать взгляд Глеба, попытаться прочесть в его глазах что-то... ободряющее и дающее ей надежду. Например, увидеть в глазах Глеба обиду. Пусть даже злость! Но Глеб спокойно смотрел в монитор.

- Ты меня слышишь, Глеб?

- Конечно, слышу, Алла.

- Это хорошо. А то у меня уже появились сомнения. Тогда я продолжу, с твоего позволения.

- Да, продолжай.

- Спасибо. Мне прекрасно известна истина о том, что в чужой монастырь со своим уставом не приходят. Я наёмный работник, и я подписала обязательства при приёме на работу. Однако, видимо, я не создана для работы в подобном агентстве, потому что не смогла остаться спокойной и безучастной, такой, как ты, в случае с семьёй Седых. И я готова ответить за свой поступок. Ты сам решил не увольнять меня.

- Да, решил. И я объяснил, почему. Могу добавить ещё, что у тебя очень цепкий, скрупулёзный ум, и наблюдательность, которая превосходит и мою наблюдательность, и наблюдательность Лёни. Конечно, я крайне возмущён твоим поступком, однако не готов потерять такого работника, как ты. Виктор Олегович - человек разумный и осторожный, и он обещал молчать о нашей помощи, нигде не упоминать наше агентство в связи с делом Семёнова. Потому в перспективе вред от твоего увольнения больше, чем вред от твоего поступка. Всё логично.

- А в остальном, Глеб? А ...мы?

- По этому поводу я уже высказался предельно ясно, Алла.

- Как холодно и рационально, Глеб! - Алла растерянно смотрела на него.

Если это реальность, а не дурной сон, то совместный вечер в "Устрице", а тем более, позавчерашняя ночь, - плод богатого воображения Аллы. Или с ней тогда был какой-то другой Глеб, а не это холодное изваяние, что сейчас сидит перед ней.

Алле хотелось сказать, что если он всегда был таким, то она, кажется, понимает его бывшую жену. Чудом удалось удержать обидные слова, которые едва не слетели с языка. Алла была уверена в том, что он стал таким как раз после пережитого предательства. Видимо, оно оставило в его душе слишком глубокий след.

Она, Алла, пережила предательство и мужа, и подруги достаточно легко, оказывается. Ведь с тех пор, как она переехала в этот город, совсем перестала вспоминать прежнюю жизнь. Водоворот событий и ощущений подхватил её и быстро повлёк куда-то. Однако самое лучшее, самое острое и волнующее, кажется, закончилось, не успев начаться.

- Как хочешь, - прошептала Алла. - Прости за назойливость. Не буду больше отвлекать.

Поднявшись, Алла пошла к своему компьютеру. Она не видела, что Глеб перестал-таки смотреть в монитор. Не почувствовала его растерянный и полный сомнений взгляд.

К счастью, в этот момент щёлкнул замок входной двери, и в офис вошёл жизнерадостный Лёня.

* * * * * * * * * * *

Алле удалось справиться со своими чувствами (или она так думала), и последующая неделя прошла вполне спокойно. Дважды Алла выходила на задания с Лёней. Один раз на задание выходили Лёня и Глеб, и ещё один раз они выезжали в командировку в край, на целых два дня.

Глеб, казалось, был абсолютно спокоен, всегда собран и максимально сконцентрирован на работе. А спокойствие Аллы по прошествии недели всё же дало сбой. Наверно, так часто бывает с тем, кто испытывает безответные чувства.

В какой-то момент Алла перестала лгать самой себе и признала: она любит Глеба и не может больше делать вид, что ей нет дела до его равнодушия. Потому в один из дней, когда они все работали в офисе, и вновь подошла очередь Лёни бежать в столовую, Алла начала очень трудный для неё разговор с Глебом.

Разговор "Один к девяносто девяти" - так мысленно назвала его Алла. Поскольку крохотная надежда на то, что она, Алла, нужна Глебу не только как работник, всё же теплилась в её душе.

- Глеб, я хочу заранее предупредить тебя о том, что собираюсь увольняться. Всё же приняла решение искать другую работу. Потому, если у тебя пока нет кандидатуры на моё место, бери столько заказов, чтобы вы могли справиться вдвоём с Лёней.

- К Седых пойдёшь работать? Он всё же позвонил тебе?

- Нет. С чего ты взял? Виктор Олегович мне не звонил.

- А мне звонил. Предлагал нам всем перейти на работу к нему, в службу безопасности.

- А ты? Отказал?

- Конечно. Сказал, что у нас сложившийся коллектив, настоящая команда, и наше дело нас полностью устраивает во всём. Выходит, он меня понял правильно. А я проболтался, и теперь ты знаешь о нашем с ним разговоре.

- Я в любом случае не собираюсь работать в службе безопасности. Буду искать работу по специальности. Может, поработаю на удалёнке. А Лёне ничего о вашем с Седых разговоре не скажу, не беспокойся.

- Значит, не такая уж слаженная у нас команда, - задумчиво сказал Глеб. - Жаль.

"И мне жаль. Но ты даже не пытаешься меня удержать. Значит, всё же не сработал тот маленький шансик..."

- Как долго я ещё буду нужна... в качестве работника? Когда ты сможешь отпустить меня?

- Если сейчас я сокращу число принятых заказов, то смогу отпустить дней через десять.

- Хорошо, договорились. Спасибо, Глеб.

- За что? - усмехнулся он. - Я не имею права задерживать тебя.

- Просто спасибо. В общечеловеческом смысле.

* * * * * * * * * * *

Прошла ещё неделя. Алле оставалось отработать три дня. Глеб, который пообещал Лёне отпуск, на время совсем прекратил приём заказов. Они доделывали те, работа над которыми уже была начата.

Алла всё чаще жалела о том, что перед отъездом продала свою старенькую машинку, а не приехала сюда на ней. У Лёни личная жизнь била ключом, и Алла отказывалась от его помощи даже тогда, когда он сам предлагал встретить её утром на машине или подвезти домой после работы.

А пока Алла обдумывала варианты приобретения автомобиля, с успехом освоила общественный транспорт. В один из дней Лёня уехал раньше, а у Аллы настолько разболелась голова, что она не могла представить, как поедет домой в час пик в переполненном автобусе.

О том, чтобы обратиться за помощью к Глебу, не могло быть и речи. Стоянка такси располагалась совсем рядом, у торгового центра, и Алла, покинув офис, сразу пошла туда.

Увидев за рулём одной из машин девушку, Алла направилась к этой машине. Всё же одинокой женщине как-то спокойнее ехать с водителем-женщиной. Во всяком случае, Алла думала именно так.

В салоне, на заднем сиденье, уже расположился один пассажир, парень лет двадцати, и им с Аллой оказалось по пути. Только Алле надо было выйти на пару остановок раньше.

Алла ехала рядом с водителем, на переднем сиденье, но когда выходила, бросила взгляд на парня. Что-то её тревожило всю дорогу. У парня взгляд был слишком уж отсутствующий, будто неживой. А сейчас, посмотрев внимательнее, Алла готова была поклясться: парень что-то прячет в кармане широкой толстовки и придерживает это рукой.

Поняв, что девушку-водителя ни в коем случае нельзя оставлять один на один с подозрительным пассажиром, Алла лихорадочно искала выход из положения.

Алле случалось порой читать криминальную хронику, потому она знала, что на водителей такси периодически совершаются нападения. Целью злоумышленника могут быть наличные, которыми часто расплачиваются с водителем пассажиры. Может стать целью и автомобиль. И намного страшнее, когда преступление совершается против личности самого водителя. А тут водитель - молодая симпатичная женщина.

Алла остановилась у машины, придерживая дверь. Тянуть дольше некуда, иначе парень заподозрит что-нибудь. Была не была!

Ещё по дороге наблюдательная Алла заметила электрошокер, когда водитель открывала бардачок. Вот чудна́я! Какой смысл держать электрошокер в бардачке? Ведь бардачок ещё нужно успеть открыть, а электрошокер - достать.

Зато флакон с парфюмерной водой стоял на видном месте, женщина есть женщина! С флакона Алла и решила начать.

Изобразив на лице восторг, она уставилась на флакон и воскликнула:

- Боже, только сейчас заметила! Какая прелесть! Простите, можно я посмотрю? Давно такую водичку ищу! Одну секундочку!