Виталий чувствовал себя полным идиотом. Приперся без предупреждения, со своими мелкими проблемами, попал на день рождения, без подарка конечно, и теперь тупит и отмалчивается, как последний придурок. Даром, что командир экипажа.

Перед входом в одну из комнат, он все таки решился и остановил Александру, взяв ее за руку. Мгновение его глаза смотрели на маленькую теплую ладошку в своей руке. Потом он встряхнулся и произнес:

— Новикова, прости меня за вторжение, — мимо них просочился Михаил, приговаривая себе под нос “бегом-бегом”, - и что я не вовремя и без подарка. Я не знал! Мне очень не удобно, правда!

— да, бросьте Виталий Сергеевич, раз вы здесь, значит так нужно. Вам или…или мне. У меня сегодня день рождения, значит мне и решать, кто будет у меня в гостях. И я хочу чтобы вы остались. Пойдемте, а то пропустим первый тост. А Юрич в этом вопросе беспощаден, вы потом не отмажитесь от его штрафных санкций. — Она так искренне улыбнулась, что отказ он бы и сам себе не простил, и потянула его в комнату.

Глава 5

Компания собралась разношерстная и довольно большая — десять человек. Возраст разный, но все-таки старше Виталия тут никого не было. И это стало для него неприятным открытием. В очередной раз за короткое время он почувствовал себя не в своей тарелке. Уверенность в правильности принятых решений истончалась.

Михаил, что вышел к ним в коридор, уже принес откуда-то еще один табурет. Нового гостя усадили практически напротив виновницы торжества и теперь он никак не мог отвести взгляд от зарумянившейся и улыбающейся Александры. За столом было шумно. Видно, что давно не виделись и спешили обменяться накопившимися новостями. Причем все и со всеми. Личности собрались очень интересные. Переброситься парой слов он успел почти с каждым. Что удивительно, никто не спрашивал, а кто он собственно такой и как тут оказался. Его приняли без вопросов. И Виталий, внутренне напрягшийся в самом начале, выдохнул, и расслабился.

Михаил оказался альпинистом, тренером, и водил группы туристов в походы. Большой, улыбчивый и пухлый Юрич, который на разливе, был художником. У него был нескончаемый запас тостов и поводов пополнить бокалы. Он театрально обставлял каждый разлив спиртного, превращая тот в самостоятельное шоу. Все это сопровождалось разговорами, воспоминаниями, шутками и историями. И как отдельный приз улыбка девушки напротив, которую Виталий неожиданно для себя ждал.

Из мужской половины — мрачноватый, бородатый Игорь, деревянных дел мастер и Сергей, жилистый, гибкий парень, мото гонщик и каскадер, два в одном, были молчаливы. Эльмира оказалась учительницей начальных классов, а по виду как минимум певица или актриса, такая яркая внешность. Маленькая пухленькая Света — медсестра, Юля и Вика сестры двойняшки, обе с длинными косами, что выглядело непривычно, работали где-то в сфере какого-то там маркетинга, толком так и не понял какого. Женатая пара была только одна, Владимир и Елена, у них свой бизнес, эти были похожи на две половинки одного целого, удивительно дополняя друг друга от слов до жестов. Вот и все. Антона среди них не было. Вопросы задавать было не уместно.

Стол был заставлен под завязку. Бутылок тоже было много, но никто не налегал. Когда-то, все вместе они ходили в походы. С тех пор и дружат. В сегодняшней жизни уже не находят возможности на такие вылазки. Но, по дням рождениям собираются вот так вместе. Традиция. Виталию стало от чего-то грустно. А что есть у него? В его жизни? Прикрываясь работой и занятостью, он ловко отлынивал от всех встреч и сборищ. Почему? Чего он не хотел видеть? Вопросы множились. Неудовлетворенность собой росла в геометрической прогрессии.

В какой момент появилась гитара, Виталий упустил. Пальцы Михаила медленно перебирали струны, а потом взяв пару аккордов, он запел. Остальные вливались постепенно, некоторые только на припевах, но звучало в целом очень гармонично и слажено. Виталий признался сам себе, что таких душевных посиделок у него не было очень давно, с институтских времен. Точнее после того как….после того как не стало Ромки. Воспоминания лезли наружу сами, утягивая хозяина в пучину горя, обид и вины.

***** *****

— ну, ты чего, Витюх? Пошли, пошли, Димыч нас ждет, говорит в этот раз стопудово все получится! Идём говорю!

— Виталь, ну правда, пошли, — Алька склонила свою маленькую головку, с идеальными прядями пшенично-русых волос к плечу, и моляще смотрела сквозь густые опахала ресниц.

Взгляд без спроса скользнул вниз, задержался на абрисе округлых вершин, спустился ниже поглаживая тонкие изгибы под легким сарафаном и завис на манящих крепких бедрах, которые так беззастенчиво сейчас ласкал ветер. Не любоваться на нее было невозможно, как и отказать. Внутри раздирали совсем другие желания.

Родаки вчера свалили к тетке в Тольятти, квартира была свободна, и терять такую возможность не хотелось категорически. И тут Димыч, чтоб его, не мог еще немного поковырять свои железяки? Нет, требовал верных поклонников своего таланта и просто благодарных зрителей, в свою обитель, на очередную демонстрацию полета его инженерной мысли. Это, конечно интересно все, безусловно, но когда еще будет такая шикарная возможность остаться наедине с Алькой и применить все свое красноречие, обаяние и неопровержимые доводы? Красавец, перспективный студент и будущий бесстрашный командир самого лучшего воздушного судна. Мечта всех девчонок.

Они встречались уже полгода, гуляли, целовались и обнимались в рамках, каким то дураком придуманных, приличий. А дальше по стечению волшебных обстоятельств дело не шло. Никак. И вроде Алька не отказывала, и не одергивала, но всегда что-то мешало, отвлекало и вклинивалось, совершенно не вовремя. Вот как сейчас Димыч со своим болидом недоделанным. Ну не могу же я сказать, что мне чхать на все и всех, и я просто хочу доступ к телу, а лучшей возможности в ближайшем обозримом будущем может и не быть? А лето скоро кончится, и уеду я снова в свой Ульяновск, и нечего мне будет вспомнить о таком прекрасном лете.

Дурак. Какой же я был дурак! Ничего так и не вышло у нас тем летом. Как я не красовался перед Алькой, какие только не подстраивал шедевральные встречи и свидания. Алька все чего-то от меня ждала, чем бесила меня нереально. Ну, чего еще надо? Цветы, конфеты, кинотеатры, стихи, окна и балконы, благо этаж всего третий. Все мимо. И придраться было абсолютно не к чему. Она ничего не просила и не требовала. Улыбалась, вела какие-то странные разговоры о будущем, рисовала такие же странные картины, которые я никогда не понимал. И была недостижимо прекрасна.

Началась учеба, а с ней студенческие будни. Наша переписка все больше сквозила общими фразами, все любовные глупости незаметно исчезли, и к концу семестра истончилась совсем. На Новогодние каникулы я ехал с ощущением сгущающихся надо мной туч. Альке звонить не стал, хотел сначала разведать обстановку, а кто как не лучший друг введет в курс дела и расскажет все новости? В отличии от меня, Ромка учился в родном городе и никуда не уезжал. Почему-то тему Альки в наших переписках мы обходили стороной, Ромка травил байки и анекдоты, а потом у него серьезно заболел отец, и стало не до пустых разговоров. Да и у меня учеба шла полным ходом, я лез во все дополнительные курсы, до которых мог дотянуться, так что свободного времени практически не было.

Трель звонка, открытая дверь. Ромкина вихрастая голова, крепкое дружеское рукопожатие и … девушка за его спиной. До боли знакомая улыбка на безмятежном лице в упругих локонах русых волос, маленькая ладошка в мужской ладони. И я все понял. Сжал покрепче зубы и молча пригласил пройти. Ну, что ж, можно считать ответы я уже получил, не задав ни одного вопроса.

Глава 6

На свою, уже теперь бывшую, девушку я старался не смотреть. А что я собственно хотел? Меня по полгода не бывает дома, мы ничего не обещали друг другу, никаких обязательств не давали. Ну, а то что я себе надумал только мои проблемы. Чего я ждал? Разрешения? Официального уведомления? Предупреждения? Ерунда. Но, на душе было противно. Злость закипала, душила, слова не шли с языка и я был рад, что мой друг никогда не страдал отсутствием тем для разговоров. Ромка вырос, или правильнее сказать возмужал, заматерел лицом и телом. На него легли все мужские заботы по дому, мать и сестра, пока его отец восстанавливался после тяжелой болезни. Уже не тот пацан с которым мы тырили яблоки в детском саду, обрывали палисадники и раздавали тумаки местным заводилам. Только вихры на его голове и задорная улыбка никуда не делись.